Инна Тронина - Красный понедельник
В голове Влада царил сплошной сумбур. Кажется, вновь поднялась температура. Он плохо помнил, как оказался в вагоне метро, потому что двигался на автопилоте. Больше всего его тянуло прыгнуть под приближающийся к платформе поезд, но Влад говорил себе, что пока это делать рано. Надо обязательно поговорить с отцом, потому что возможна ошибка; всякое ведь бывает. Андрея Ходза действительно застрелил воевавший в Афганистане майор из спецназа, но таких много на свете. Не обязательно это именно отец. Какую фамилию назвала Эрика? Вашедский? И восемь лет назад никакого Влада Шибаева в природе не существовало?..
Объявили станцию пересадки, и Влад выскочил из поезда в последний момент. Он не помнил, сколько времени бродил по переходам, наталкиваясь на людей, останавливаться возле торговцев, тупо рассматривал их товары. Вашедский, Вашедский… Знакомая фамилия! Очень знакомая, блин! Владик Вашедский – так его звали в детском саду, да и в школе тоже. Эти два слова теперь звучали, как безжалостный приговор. «ВэВэ» – такое прозвище было у него во дворе, откуда они бегали на залив. Да, действительно, он совсем забыл Финский залив…
А потом мальчик превратился в «ВэВэВэ». Значит, и отчество-то у него – не Романович… Как же можно такое позабыть? Дворцы Петергофа, чаек на сером песке, кучи гниющей тины, подкатывающую к платформе ленинградскую электричку? Наверное, его водили к гипнотизёру. Батя уж постарается, не пожалеет денег, но сделает всё на совесть. Феликс Вашедский лежит в крохотной могилке далеко от Москвы, а рядом стоит памятник его якобы погибшему отцу. И в то же время этот самый отец, живой-здоровый, находится в Стокгольме. Мама с Яном молчат, хотя не могут не знать всего этого; а его, Влада, считают круглым идиотом…
Впрочем, почему они должны распространяться о таких вещах? И Влад будет молчать, по крайней мере, до понедельника. Но после правда всё равно выйдет на свет, потому что Эрика обо всём расскажет своей матери. «Чёрная Вдова» бросится в бой, и начнётся бег наперегонки со смертью…
Ноги стали тяжёлыми, как чугун, и очень захотелось пить. Влад вызвал кабину лифта, потому что не мог подняться к своей квартире. Мать ещё не вернулась с дачи, и горничная Марина продолжала гулять по Москве. Многочисленные комнаты, холлы, коридоры встретили молодого хозяина золотой от заходящего солнца тишиной. Всё было на месте, как раньше, в идеальном порядке, но Владу кругом мерещился разгром. Он прищурился, вздрогнул и метнулся назад, к порогу, потому что вместе вытканной на ковре красной розы ему почудилась лужа детской крови.
Нет, характер у него не отцовский. Ни за что не стал бы киллером, и Ян не смог бы. Они оба другие – скорее, в материнскую породу. Влада затошнило при одной мысли о мёртвом теле, и он опустился на ковёр, подтянул колени к подбородку; так было легче. Наверное, во всём виновата не вылеченная до конца болезнь. Надо измерить температуру. Мать, когда вернётся, сойдёт с ума. Нужно скрыть от неё всё, сказать, что не выходил из дома. Лежал в постели и читал учебники… А если Влада видели во дворе, на улице? Вдруг и впрямь охранники следили за ним? Наплевать, всё равно скоро правда станет известна – и в гимназии, и во всей Москве.
Влад с трудом поднялся на ноги, достал градусник, стряхнул. Не глядя, сунул его себе под мышку. Прошёл на кухню, вытащил из холодильника банку кока-колы, открыл и жадно припал к краю. Кому можно рассказать о том, что узнал сегодня? Только не маме – это её убьёт. Звонить в Швецию отцу и брату нельзя – не телефонный разговор. Они только разволнуются, но сделать ничего не смогут.
А вдруг Эрика не выдержит и сообщить матери все новости по «трубе»? «Чёрная Вдова» в таком случае организует киллеру достойную встречу в Москве. Их с Яном могут прижать к обочине по дороге из аэропорта. Блин, да что делать-то надо?.. всё-таки батя и брат, не чужие люди. А, с другой стороны, и Ходза понять можно…
Влад посмотрел на часы и понял, что держит градусник под мышкой уже сорок минут. Вытащил его и долго не мог понять, сколько там набежало. Кажется, тридцать восемь и два. Классно, завтра в гимназию можно не ехать! И плюнуть на всё, только ждать батиного возвращения. А после приглядеться к нему, понаблюдать, и при случае всё же попробовать осторожно разузнать, есть ли в словах Эрики хотя бы доля правды. Как именно начать разговор? Есть куча разных способов, и нужно только поднапрячь мозги. Примерить всё так и этак, чтобы выбрать один – единственный…
Хихикая и разговаривая сам с собой, Влад спрятал градусник в футляр, подошёл к зеркалу и долго рассматривал себя. Потомок киллера – звучит, кто спорит! Неплохо было бы вестерн так назвать – про то, как мучается пай-мальчик, несущий на себе фамильное проклятие.
– За это надо выпить, – глубокомысленно произнёс Влад.
Он торжественно поднял палец, радуясь приятной перспективе. Неизвестно, когда вернётся мать. Понадеемся, что ещё часок не будет Марины. За это время можно успеть сделать многое. В частности, как следует напиться.
Все квасят, а ему нельзя? В радости можно принять «дозу», а в горе – нет? Не только старикам везде у нас почёт, но и молодым – дорога! Вот вернётся мама с пикника, а крошка-сын валяется бухой. Пора уже начинать изживать свои комплексы, поднимать собственную цену. Положение обязывает. Ведь не каждый носит в себе гены убийцы, да ещё экстра-класса!
Хватит, в натуре, жить на манной кашке, надо приниматься за дело. Если бы не температура и слабость, Влад отправился бы сейчас в бордель и оставил там свою невинность. А после ввязался бы в драку – до крови, до смерти. Кровь – не вода… Не минералочка, батя! Не родниковая негазированная!..
Влад открыл огромный зеркальный бар с богатым содержимым. Не удовлетворившись встроенным освещением, принёс фонарик и принялся тщательно изучать этикетки, в том числе и на коллекционных бутылках, до которых отец запрещал даже дотрагиваться. Но в праздник можно нарушить запрет, и никто не может отнять у Влада Вашедского это право.
Он будет сегодня пить так, как никогда и никто не пил в этом доме. Закачает в себя, сколько влезет, и позабудет обо всём, том числе и об Эрике Ходза. Есть на свете и другие девчонки, которые не носят траура. За деньги, которые есть у него, любая сразу окажется голой.
Гулять так гулять, решил Влад, и храбро вытащил из бара нарочито грубо сработанную деревянную флягу с французским коньяком. Оторвал драгоценную печать, которую Роман не раз демонстрировал гостям, и до краёв налил пузатый бокал.
Часы пробили девять раз. Марина вернулась после салюта и с радостью узнала, что хозяйка решила заночевать на даче у подруги. Младший её сын спал в своей комнате, как убитый. Марине удалось без помех пробраться в свою клетушку, где можно было всю ночь вспоминать о сегодняшнем незабываемом празднике, о метро и барах, о Поклонной Горе и фронтовых ста граммах, которые Марине преподнёс в гранёном стакане в гранёном стакане симпатичный седой инвалид явно не ветеранского возраста…
ГЛАВА 7
– Марина, несите тосты! И проверьте форель, запеклась ли! – крикнула Каролина, обернувшись к двери столовой.
Хозяйка, вся в белом с ожерельем из крупных естественных жемчужин, уже загорелая и сегодня особенно молодая, царила за праздничным столом. Каролина обожала эти завтраки, обеды, ужины, когда Роман возвращаться из своих поездок, и семья оказывалась в сборе.
Владик, вроде, поправился, но до сих пор выглядел бледным и усталым. Но ничего, скоро младший сынок оттает – через три недели у него день рождения. Ему исполнится четырнадцать лет. Это как раз тот возраст, когда по новым законам получают паспорта. И тогда же отец подарит Владиславу первый в его жизни автомобиль, марку и цвет которого Роман держал в тайне не всей семьи. Конечно, сейчас мальчишке никто права не даст, но на даче можно будет потренироваться в вождении. Влад об этом давно мечтал…
Марина, тоже принаряженная и гладко причёсанная, принесла горячие тосты, уже смазанные толстым слоем сливочного масла – так любил хозяин. Несмотря на понедельник, завтрак получился торжественный, воскресный. Над столом реяли паруса салфеток, и глаза разбегались от обилия изящных вещичек из розового сервиза саксонского фарфора. Чашки, тарелки, блюдца, розетки, молочник и кофейник всё сияло прозрачной чистотой. Букет нежно-лиловых роз дополнял натюрморт и распространял аромат по всей столовой.
Шибаевы уже обсудили поездку, и Каролина порадовалась за своих мужчин. Им удалось заключить очень выгодный контракт со шведами, которым была нужна целебная вода из единственного в своём роде источника, бившего на Новгородчине. Теперь следовало обнести источник забором, чтобы местные нахаляву не черпали из него драгоценную воду, а также серьёзно поговорить с батюшкой Пантелеймоном. Святой отец сам хотел контролировать источник и брать с односельчан мзду за возможность набрать целебной воды. Ребята Шибаева твёрдо пообещали напомнить Пантелеймону смысл всего сущего, и с этой целью рано утром выехали в Новгородскую область.
