Джон Макпартленд - Королевство Джонни Кула
Дэа Гинес как ловушка для Крэндала не понадобится. Джонни вернулся к машине, где ждала она. Он поднял чемоданчик и открыл его снизу. Ключ лежал в бумажнике, и он осторожно и мягко отомкнул корпус. Пальцы его нащупали тело мины-ловушки, отсоединили её от запала.
Дэа была поражена.
- Почему снизу?
- Я не мог допустить, чтобы кто-нибудь его открыл. Если бы динамит нашли, полиция искала бы меня и ждала моего звонка. Поэтому я установил ловушку. Если бы чемодан открыли, я узнал бы об этом, едва придя на Кагуенга. Тот маленький отель разнесло бы взрывом вдребезги.
- Ты мог бы убить полсотни человек.
- Я видел больше полусотни расстрелянных немцами в нашей деревне, когда мне было десять. Несколько месяцев спустя четверых моих кузенов убило американской бомбой. Так я рос, Дэа.
- И все же тебе было стыдно за одного убитого человека.
- Я посмотрел в глаза этому человеку, когда убивал его. Это большая разница. Тот американский пилот не убил бы четверых малышей. Но на войне бомбы, деревни, мертвые - все нереально. Это было бы то же самое.
Джонни отогнул край чемодана возле замка, срезал часть запального шнура и укрепил его на связке динамита, оставив другой конец высовываться через отогнутый край. Потом закрыл чемодан и запер его.
- Садись за руль и разворачивай машину. Потом задом подъедешь ко мне. Держи мотор прогретым и будь готова сразу взять с места. Когда я сяду, гони обратно к каньону и в сторону Беверли-Хиллз.
- Я поняла.
Джонни пошел по дороге к участку над домом Крэндала. На этой дороге было всего два дома, второй - в четверти мили отсюда. Он держался вне видимости из дома внизу и карабкался по уступам над каньоном, пока не оказался над самым домом Крэндала.
Там он подполз к краю утеса, прижимая к себе чемоданчик. Видна была крыша дома, протянувшегося на сотню футов в длину, и бассейн за ним. Там плавал Крэндал.
Такая возможность не была запланирована. Месяц назад он планировал ночью прикрепить динамит к скале, чтобы взрыв уничтожил спальню Крэндала.
Пятьюдесятью футами ниже Джонни лениво плавал юрист. Он расслабился и оживился, и уже не паниковал от страха. После купания он закажет билет на самолет до Нью-Йорка, возьмет с собой троих телохранителей. Ему удастся заключить сделку с Сантанджело. Никто не умел заключать более практичных сделок, чем Леннет Крэндал.
Переворачиваясь в воде, он увидел, как от скалы отделился предмет и полетел в бассейн.
Леннет заорал, и Ворхис вбежал в калитку проволочного ограждения.
Чемоданчик коснулся воды. Короткий запал быстро догорел. Джонни Колини кинулся к Дэа и машине.
- Прикрой голову! - закричал он и бросился на землю.
Крэндал неистово греб к краю бассейна. Вода вздыбилась, высоко подняла его похолодевшее тело и швырнула об забор. Стены и окна, выходящие на бассейн, взвились смерчем осколков стекла, камня и дерева.
Ворхиса отшвырнуло на проволочный забор, выворотив тот из гнезд. Тело и руки впечатались в ячейки, как вафля в форму. Крука и Галлахера сбило с ног, кусок кафельной плитки пробил Круку голову.
Когда волна начала спадать в обезображенный и разрушенный бассейн, от стен каньона отразилось эхо взрыва и звука разбитых в домах стекол. Мгновение полнейшей тишины было нарушено грохотом рушащихся стен и испуганными воплями из соседних домов.
Взрыв был частично погашен тоннами воды бассейна. Но часть дома и одна стена были уничтожены. Крэндал и Крук мертвы. Галлахер вскочил, не понимая, где он. Ворхис умирал.
Дэа рванула с места, как только Джонни прыгнул в машину, и они помчались вниз к каньону. Транспорт двигался в обоих направлениях. Дэа на небольшой скорости вела машину к Беверли-Хиллз.
Первые пожарные грузовики с сиренами они встретили в миле от дома Крэндала. Пока они доехали до Беверли-Драйв, уже выли сирены полиции и скорой помощи, мчавшихся в Кулуотер.
- Высади меня возле отеля "Беверли-Хиллз", - сказал Джонни. - Ты поедешь на восток в Хайлэнд, свернешь на голливудскую автостраду. Там будут указатели. Доедешь до автопроката и вернешь машину. Потом возвращайся самолетом в Нью-Йорк.
- Я останусь с тобой, Джонни. Единственная причина моей поездки на запад - быть с тобой.
- Ты помогла мне, была вероятность, что ты понадобишься еще. Но сейчас ты вернешься в Нью-Йорк. Я найду тебя в "Рейнбоу Рум" в течении пяти дней, начиная с завтрашнего, он заметил впереди постройки отеля. - Сверни здесь и притормози.
Когда она затормозила машину, Джонни открыл дверь и выпрыгнул. Он пошел по дороге к отелю, не оглядываясь и стягивая мокрую куртку.
Воздух дрожал от визг сирен на Беверли-Хиллз и Рексфорде. Только сейчас Дэа обратила внимание на мокрый капот машины и свои мокрые волосы. Должно быть, её промочило взрывом, чего она до сих пор не замечала. Она свернула на Сансет и направилась на восток, к Голливуду.
Джонни понимал все последствия такого душа. Кашемировая куртка промокла со спины, и он нес её на руке. С черного хода в парикмахерской был туалет. Джонни зашел и высушил волосы бумажным полотенцем. Портье не было, и никто не заходил, пока он был внутри.
Когда волосы высохли, он поднялся наверх, прошел через холл к парадному входу в отель и дал швейцару полдоллара, чтобы тот остановил такси.
- Вы слышали о крупном взрыве в Кулуотер, сэр? - спросил швейцар, когда подъехало такси.
- Недавно я слышал какой-то грохот, - кивнул Джонни.
Швейцар взялся за дверцу такси.
- Это он и был. Никто пока не знает, что произошло.
- Может, чья-то оплошность, - сказал Джонни.
Шоферу он приказал отвезти его в аэропорт Бербанк. Это заняло около сорока минут. Джонни купил билет на туристский рейс до Сан-Франциско. Ждать следующего рейса на север предстояло около часа, и он купил два "мартини" и сэндвич. Сам полет длился час двадцать.
Три часа спустя после того, как при взрыве в бассейне погибли три человека, Джонни Колини поймал такси в международном аэропорту Сан-Франциско, заказав билет на рейс до Нью-Йорка. До следующего вылета было четыре часа, и он не собирался сидеть в аэропорту, хотя и считал его лучшим в Штатах.
Дэа Гинес в Лос-Анжелесе сдала машину, сиденья и корпус которой высохли за двадцать с лишком миль. Она купила хороший костюм, льняное платье, светлое шерстяное пальто, нижнее белье, подвязки, чулки, туалетные принадлежности и немного косметики. Потом привела волосы в порядок и прогулялась по Вайн-стрит. Стало возвращаться сознание реальности. Она припомнила, что в Калифорнии приговоренных к смерти не обривают и не притрагиваются холодными электродами - одно слепящее мгновение они отнюдь не холодные. В Калифорнии таких сажают в маленькую камеру, и убийцей становится отравленный окружающий воздух.
Сегодня она помогла Джонни. Она в такой же степени причастна к убийству.
Меньше, чем неделю назад она планировала поехать на пару дней в Мон Тремблен в надежде встретить нового парня. Считалось, что там лучшие молодые люди.
Она часто мечтала о замужестве, единственном на всю жизнь, и детях. Ее беспокоило собственное увлечение работой, и она боялась, что её уделом станет карьера. Она хотела сменить прическу и решила пользоваться помадой посветлее.
Меньше недели назад.
Сейчас, идя по Вайн-стрит, она думала о тюремной камере с окошечком, в которое будут наблюдать, как она, связанная, попытается не дышать.
Она представило странное ощущение голой головы, которое, должно быть, появляется после обривания, представила, как она, униженная, бьется перед зрителями в смертельных судорогах и почувствовала запах паленой кожи.
- Дэа Гинес!
Она остановилась, узнав мужчину. Бил Маккейб, телережиссер с восточного побережья, забрал у неё чемодан и улыбнулся. Год назад в Нью-Йорке он познакомился с Дэа Гинес.
С другой Дэа Гинес. С той, которая делала выбор между тонами помады, а не между газовой камерой и электрическим стулом.
- Бил Маккейб, - протянула она, с улыбкой прежней Дэа.
- Мы с вами прямо сейчас выпьем, - сказал он. - В "Рекорд Рум" у "Дерби" как раз подходящее место. У нас хорошие новости, и мы их отмечаем.
- Хорошие новости?
- Какой-то крутой парень только что взорвал вошь по имени Леннет Крэндал. Вы не знали его, но все, кто знал, пьют за это.
Он открыл дверь, и она вошла. За одним из столиков сидели люди, которых она знала по работе на телевидении, и две девушки из агенств рекламы восточного побережья.
Как будто она вернулась во времени на неделю назад.
Но пока она пожимала руки и светилась улыбкой, её жгла мысль, что послезавтра, в "Рейнбоу", она снова будет с ним.
Только несколько часов назад она - дикая и бесстыдная - была с ним в кабинке на задворках бара, всего в квартале отсюда. Ее тело вспоминало его, словно переживая все снова.
- Ты выглядишь просто изумительно, Дэа, - сказала одна из нью-йоркских девушек. - Надеюсь, ты откроешь мне секрет.
