Иван Черных - Игры для патриотов
— Не густо, — вздохнул Михайленко. — С Желкашиновым дороги его не пересекались
— Похоже, нет. Да и по поведению в вагоне выходит, что они не знали друг друга.
Подполковник кивнул.
— А что узнали о Ниретине?
— Этот и вовсе не подпадает под подозрение. Одинокий старик — жена умерла год назад, живёт скромно, кроме соседей, ни с кем не общается. В Волжанске у него сын, работает инженером на приборостроительном заводе. Решил забрать старика к себе, но тот не захотел менять город на Неве на городишко на Волге.
— Да. — Михайленко сунул в рот жевательную резинку — неделю назад бросил курить и, чтобы избавиться от вредной привычки, пользовался теперь заморской жвачкой. — Куда ни кинь, всюду клин. Или, как говорят теперь, — блин. И всё-таки надо поглубже копнуть Каширских. Проверьте их родственников в Санкт-Петербурге, там ли они сейчас. А главное, с кем контактировал Митрофан Иванович у Лебединского, знал ли его сам босс и какие у них были отношения.
— Последнее выяснял, Михаил Федорович. Лебединский даже не помнит Каширского и не общался с ним — у него такое хозяйство, что не до каких-то там завскладами. А насчет родственников выясню.
— Читал сегодняшнюю оперативку? — вдруг сменил тему Михайленко.
— Нет ещё. Что-нибудь серьёзное?
— И любопытное. Вчера ночью в Петровске на даче Курдюмова убиты сам гендиректор приборостроительного завода, двое его ближайших друзей, трое телохранителей и три путаны. И вот что интересно: находившиеся в сейфе дорогие вещи — он оказался открытым — не похищены. Правда, там были, видимо, и деньги. — Михайленко перекинул жвачку с одной стороны на другую, встал и, жуя, заходил по кабинету. — Не менее любопытно и вот что: сегодня утром с заместителем Курдюмова связывались Лебединский и Хорьков. Предлагают свои услуги: пока завод не выставили на аукционную продажу, объединиться. Договорились послать туда своих представителей. — Остановился напротив Грибанова. — Вот такая петрушка. Что скажешь по этому поводу?
— А что тут говорить. Пауки в банке. Не думаю, что они замешаны в убийстве Курдюмова — вряд ли стали бы торопить события.
— Как сказать, как сказать, — в раздумье произнёс Михайленко, выплевывая жвачку. — Страшная гадость, еще хуже сигареты. Как только американцы умудряются целыми днями смаковать её… Возможно, на это и расчет — не затаились, потому что непричастны… В Петровск придется послать кого-то. Очень интересно послушать бы торги двух скорпионов.
— А Хорьков-то, Хорьков куда лезет? Откуда у него деньги после такого провала с поставкой космической аппаратуры?
— В том-то и секрет. А нам пальчиком грозят: не суйте нос в чужой карман. — Вернулся за стол, вопросительно глянул на помощника. — Может, сам смотаешь туда?
— С удовольствием. Давно жажду размять косточки.
— Договорились. Готовься. Постарайся выяснить, кого Лебединский и Хорьков готовят в парламентеры.
Глава 6
Расследование катастрофы с «Русланом» зашло в тупик: эксперимент с кристаллином, доставленным из Баку, дал отрицательный результат — двигатели в течение нескольких часов на разных режимах работали как ни в чем не бывало, лишь незначительно снизилась мощность, как и должно быть при худшем качестве топлива.
А самолёт упал…
Военные специалисты и представители завода стали обвинять друг друга, подбрасывая новые версии, но ничего конкретного, доказательного от них услышать не удавалось. Коллеги Михайленко и Семиженова продолжали поиски Кленова, Артурова и Титова, тоже пока безрезультатно. Одно не вызывало сомнения — причастность к этой истории Желкашинова. Найденные при нем двести тысяч долларов, пистолет Макарова, из которого, как установила экспертиза, был убит Рыбин, давали основания сделать вывод, что и катастрофа — дело рук отставного прапорщика. Из показаний караульного, с которым Рыбин проверял пост, следовало, что начальник караула один видел подозрительного человека, но почему-то стрелять в него не стал. Либо ему померещилось, либо знал, кто приходил на аэродром, за что его и прикончили. Сосед Желкашинова по гаражу, осмотрев найденную на аэродроме канистру, заявил, что видел ее в гараже прапорщика. И хотя к этому сообщению Михайленко отнесся с сомнением — канистра мало чем отличалась от других, — вероятность такого не исключалась.
Итак, Желкашинов. Но что заставило его пойти на преступление? Месть за вынужденный уход с доходного местечка?.. Тогда версии о причастности иностранных разведок или конкурентных разборках местных бизнесменов отпадают и в деле можно было бы поставить точку. Но почему в таком случае его убили? Не стоит ли за всем этим ЦРУ или «Моссад»?.. Маловероятно — в Волжанске иностранные туристы появляются редко… Хотя стоп! Ядзуки! Только ли по коммерческим делам он приезжал?
С Желкашиновым японец не встречался. Тогда откуда у него деньги? Двести тысяч долларов, обнаруженные в его вещах, для преуспевающего бизнесмена — сумма небольшая. Но в последнее время Желкашинов сидел на мели: ограбление его дальнобойщиков поставило отставного прапорщика на грань банкротства, и он обращался в местный банк с просьбой о выделении дополнительного кредита. Ему было отказано. Так кто же финансировал поставщика иномарок?..
— …Попробуйте еще раз поискать концы в фирме Лебединского, — попросил Михайленко Семиженова.
— Пробовал, — грустно вздохнул подполковник. — Но мне тут же пальчиком погрозили: «Не смей. Лебединский один из немногих предпринимателей, кто сумел поднять производительность на своем заводе».
— И кто же такой аналитик, сумевший увидеть подъём, когда спрос на продукцию Лебединского упал и у нас, и за рубежом? — пытливо глянул в глаза коллеге Михайленко.
Семиженов поерзал на стуле, взялся за графин с водой. Неторопливо налил в стакан, пил мелкими глотками, о чем-то раздумывая. Михайленко терпеливо ждал, не отводя от него взгляда. Семиженов снова грустно вздохнул и ответил с невеселой улыбкой:
— Сам Виктор Михайлович.
— Ну и ну, — осуждающе покачал головой Михайленко. — Не ожидал от него. Кто, как не начальник милиции, должен знать, что рост-то липовый. Лебединский, чтобы выбить лишний заём якобы на реконструкцию завода, пускает эти денежки на приобретение акций «Роснефти». И с поступлением расчётов от зарубежных заказчиков фифти-фифти устраивает: половину сюда, поло вину на свой счет там оставляет.
— Видимо, ему тоже из Москвы пальчиком погрозили. Лебединский, говорят, с Непотопляемым, самым влиятельным человеком в правительстве, в дружбе.
— Вполне возможно… Опасные игры. Сами жируют, а сколько людей с протянутой рукой ходит… Но как бы там ни было, правительство приходит и уходит, а народ остается, и мы с вами призваны защищать его. Давай поступим так: ты внедряешь своего человека к Лебединскому, а я постараюсь проникнуть в его святая святых — финансовую бухгалтерию.
— Уже внедрил, Михаил Федорович. Не в очень, правда, существенную структуру, в охрану, но Семён Семёнович — старый лис, и начальником охраны у него Дубосеков, сами знаете, откуда пришёл; их на мякине не проведёшь. Осторожны, хитры, предусмотрительны. Свои коммерческие дела держат за семью печатями. Но кое-что все-таки удалось прояснить: переговоры в Петровске с директоратом завода пока ни к чему не привели. Конкуренты выжидают: объединения не избежать — петровчане одни не выживут. Кто возглавит этот синдикат, пока не ясно. Думаю, Лебединский. Его шансы предпочтительнее. Договор на поставку за рубеж «Су-37» он уже выторговал. Ведёт переговоры о доставке с военными авиаторами.
— Опять с военными?
— Дешевле и спокойнее.
— Значит, урок ни тем, ни другим не пошёл впрок… Одни рискуют прибылью, другие — жизнью… Прибавится нам работенки. Кстати, как поживает невеста Кленова? Продолжаете за ней наблюдение?
— Периодически… Живет скромно. Лечит, изредка встречается с подругой, секретаршей Лебединского. Новых поклонников пока не завела. Хотя женщина она темпераментная и на симпатичных мужчин-пациентов смотрит не без интереса.
— Ты что, сам побывал у нее на приеме? — пошутил Михайленко.
— Зачем сам. Наши люди зря хлеб не едят… Раз в месяц проверяется у нее Лебединский. Дубосеков хотя и помоложе, а врачиху навещает почаще — невралгия. Правда, по виду и по тому, как он постоянно занимается физической подготовкой, не скажешь.
— Мне говорили: спортсмен он отменный… Да, а чем закончился обыск у Желкашинова?
— Можно сказать, ничем. Сто двадцать семь долларов. Негусто на четверых. И никакой роскоши. Да и откуда ей взяться, когда прапорщик и года не пробыл в бизнесменах. Однако смущает вот что: Желкашинов, отправляясь за машинами, никаких распоряжений не отдавал заместителю.