Михаил Соколов - Чудовище
- Андрюша! - приветливо встретила его Катенька.
- Что-нибудь случилось?
- Нет, Екатерина Владимировна. Ничего серьезного. Я к господину Фролову.
- Что такое? - отозвался я.
- Звонил Арбатов. Ваш заказ будет доставлен в ближайшие полчаса.
Я взглянул на часы: десять сорок. Оперативно здесь работают, надо отметить. Когда я передал список Курагину? Минут пятнадцать девятого. Да, вот что делают деньги! Имеются в виду настоящие деньги.
- Неужели все привезут?
- Все, что заказывали. Желательно вам самому принять. Оборудование доставят техники. Вы должны распорядиться, где все установить.
- Очень хорошо.
Ирина и Катенька молча смотрели на меня. Я развел руками:
- Дела... Надеюсь, вы не обидитесь, если я вас покину?
Ирина улыбнулась. Катенька поправила мне воротничок. Андрей, помедлив секунду, ушел. А мы ещё выпили кофе с мороженым, а потом выкурили по сигарете.
Фиеста моего нового назначения продолжалась.
ГЛАВА 13
ЖИТЕЛЬ КАРТОЧНОГО ДОМИКА
Мы представляли собой колоритную группу. Возглавлял шествие (словно флагманский корабль эскадру) я, за мной с блокнотом двигался Андрей, рядом с ним шел мажордом Семен Макариевич, своим золотом расшитым костюмчиком заставляя всех пятерых техников раскрывать время от времени рты от удивления. Конечно, обслуживая элиту, они видели многое, поэтому скоро оправились, но, усердно внимая моим указаниям, изредка, не в силах удержаться, поглядывали на уверенно держащийся на плаву обломок прошлого.
Начали мы с фронтального участка парка. Слабых мест здесь было более чем достаточно. Я вслух выразил сожаление, что нельзя обнести дом глухой оградой метров пять высотой. Со мной серьезно согласились.Отец Георгий, он же Семен Макариевич, ещё и поддакнул:
- И заодно удалить всех жильцов.
- Опиум для народа! - малопонятно обронил я, выбирая семь точек, где, замаскированные звериными кустами (один кустик в виде жирафа мне особенно приглянулся), могли отлично поместиться телекамеры. Техники согласились, что отсюда должны хорошо обозреваться все пути подхода к дому. Обзорные поля будут частично накладываться друг на друга и, таким образом, исключается наличие слепых точек. Изображения будут приниматься в двух местах: в помещении охраны внутри
дома и в домике над спуском к причалу.
Мы некоторое время пережидали, пока техники, моментально перешедшие на свое виртуально-тарабарское наречие, в недолгом споре между собой не пришли к единому мнению. После этого переместились в особняк.
Дом, рассматриваемый с новой точки зрения, произвел угнетающее впечатление. Все попритихли. Ясно было, что каждый мог свободно проникнуть с любой стороны прямо в центр дома. Необходимо было поставить решетки на все окна без исключения.
В конце концов выяснилось, что все обстоит не так уж плохо. Большие стекла первого этажа оказались бронированными, двери - особо укрепленными, с металлическими вставками. Надо было просто поставить новую систему сигнализации - и все.
Мы расположились в большой переговорной комнате. Разложили на круглом пластиковом столе карту дома, принесенную Семеном Макариевичем, и обсудили места установки внутренних телекамер. Обзор должен был охватывать двери и подходы к дверям всех членов правящей семьи.
И последнее, о чем я распорядился, - это установить в спальнях каждого члена семьи кнопку сигнала тревоги, связанную с охранным помещением внутри дома.
Техники, получив указание, умчались к своему грузовому "Мерседесу". Семен Макариевич и Андрей все ещё разглядывали план дома.
- С вашим приходом сюда, уважаемый Иван Сергеевич, я вдруг почувствовал себя на осадном положении, - заметил наш мажордом.
Андрей согласно кивнул.
- А может, дать отбой? - вкрадчиво спросил я. - А Курагину скажем, что, мол, посовещались и решили... А? А если что-нибудь там с Ириной или ещё с кем случится, так это дело житейское. Зачем, мол, заранее нервы портить? Как? Согласны?
- Я молчу, - примирительно поднял ладони кверху Семен Макариевич. И добавил, глядя куда-то вдаль: - Может, пора уже линять отсюда?
Андрей быстро посмотрел на него, потом на меня. Ничего не сказал.
Семен Макариевич уже у дверей оглянулся, с сожалением и бессилием покачал головой:
- Что тут поделаешь? Платят ведь так прилично...
Он вышел. А я вдруг подумал, что так и не расспросил его толком, как он оказался здесь на должности управляющего.
Оставив Андрея разбираться с картой, я вышел и успел ещё заметить мелькнувший за углом красный башмак с помпончиком.
Догнал его на лестнице.
- Семен Макариевич, вы к себе?
- Да уж. Набегался тут с вами. Кофе хочу попить.
- Не угостите?
- Милости прошу.
- Вот и славно. Хочу вас попросить, Семен Макариевич, составить мне полный список, где кто проживает. С номерами комнат... Хотя здесь я что-то номеров на дверях не видел.
- Правильно. Здесь, извините, дом. Дом с большой буквы, а не отель какой-нибудь пятизвездочный. Здесь усадьба!
- Ладно, ладно. Тогда попрошу план комнат с точными указаниями и фамилиями их обитателей.
- Это можно.
Мы дошли до его двери.
- Прошу вас, - с достоинством пропустил он меня вперед.
Усадив меня, он набрал воды в чайник "Тефаль", и, пока готовил чашки, вода уже вскипела.
- Я, каюсь, привык к растворимому. Не возражаете?
- Ну что вы, Семен Макариевич.
Я вытащил пачку сигарет.
- Вам не предлагаю. Вы будете курить сигару? Или возьмете?
- Нет уж, - отрезал он. - С возрастом начинаешь ценить привычки.
Открыв коробку с сигарами, он достал недокуренную половину и чиркнул зажигалкой. Я прикурил от своей.
Глотнув кофе, я сказал:
- А теперь, уважаемый Семен Макариевич, я хотел бы послушать более подробный рассказ о том, как вы здесь оказались.
- Я же вам уже рассказывал, - удивился он. - Но если хотите...
- Курагин упоминал, что перехватил вас в Кремле, но вы вчера не говорили об этом.
- Хорошо, расскажу.
Он откинулся в кресле и так же, как вчера, нацелившись округлившимся ртом в дальний угол потолка, попытался выдуть кольца дыма. Как и вчера, кольца ползли размытые, жидкие, быстро теряющие форму.
- Помните, когда мы с вами столкнулись, я регистрировал банк. Думал к обоюдной выгоде пристроиться под крышу канцелярии патриарха. Я рассчитывал на льготных условиях зарегистрироваться под малый капитал. Банкиров уже тогда начали отстреливать, а сюда, я думал, никакая братва не сунется: все-таки патриарх. В общем, рыскал я тогда по всей Москве в поисках недостающих двух-трех миллиардов рублей (цены были другие, помните?). Меня и вывели на Курагина.
Он ещё больше развалился в своем кресле, вытянул ноги в вязаных трикотажных синих чулках и этих бесподобных красных башмаках, которые носил столь привычно ловко. Не заботясь уже о кольцах погружаясь в сладостные воспоминания, выдул толстую струю дыма.
- Целая операция была. Мошенников тогда расплодилось ужас сколько. А страсть Михаила Семеновича ко всяким дворцовым игрушкам-финтифлюшкам уже тогда была известна. В Кремль пройти было элементарно. Были бы деньги, Спасскую башню продали бы, не задумываясь. Одели меня примерно так же, как и сейчас, представили всекремлевским мажордомом, документики выписали все чин чином. Я должен был перед тем, как примут Курагина (не знаю, по каким-таким делам), успеть поводить его
вроде экскурсовода, ну и закинуть удочку насчет регистрационного капитала православного банка.
Он покачал головой.
- Все было, конечно, шито белыми нитками. Но это сейчас так кажется. А тогда, знаете, было доступно все. Человек мог быть с утра нищим, а к вечеру уже переводил в Швейцарию сотни миллионов баксов. Ей-богу! А какой был массовый падеж нашего брата!.. Не знаю. Поводил я Курагина по вечным дворцовым залам и думаю: чего я, мол, лезу? Все равно когда-нибудь уберут меня как агнца. И даже не на заклание, а так, под забор, в какую-нибудь канаву. Я ведь всегда сам по себе, ни к
какой бандитской группировке не относился.
Он оживился, повернулся ко мне.
- Бог все-таки есть. Услышал меня, мысли мои, впервые искренние, уловил. Курагин мне тут и предложил идти к нему мажордомом. Не обидит и все такое. Я на следующий день позвонил ему и согласился. Я здесь уже несколько лет и заработал достаточно, чтобы спокойно дожить свою жизнь бестолковую. Я ведь по профессии астроном, уважаемый Иван Сергеевич. Черт меня дернул сначала астрологией бедным людям мозги затуманивать, а потом... Нет, все.
Слушая его самовосхваления - а чем ещё это было, как не попыткой похвастаться? - я, однако, уверился, что Семен Макариевич, он же отец Георгий и так далее, вряд ли замешан в похищении Ирины. Эту страницу можно спокойно перевернуть, дело закрыто.
Я допил кофе, потушил окурок в пепельнице и вышел, оставив за дверью жителя карточного домика, в шутовском наряде с блестками счастливо встречающего старость.
