Ричард Касл - Непобедимая жара
— У меня есть одна мысль насчет этого снимка. Видите его руку, на ней татуировка.
Таррелл и остальные, поднявшись, подошли к доске, чтобы взглянуть поближе. Вокруг левого предплечья мужчины извивалась вытатуированная змея.
— В Центральной базе данных имеется каталог шрамов и татуировок. Почему бы тебе не поискать там змею, Шерон. Посмотрим, может, найдется что-то похожее.
— Детектив! — воскликнул Каньеро. — Я знаю эту женщину.
Таррелл откликнулся:
— Прошу прощения, ты ничего не хочешь нам рассказать? Ты у нас, оказывается, ведешь двойную жизнь?
— Да нет, я серьезно. Я с ней вчера разговаривал. Помнишь ту «госпожу», которая сейчас в Амстердаме? Как ее там… Андреа Боум? — Он постучал ручкой по фотографии. — Это ее соседка по квартире.
— Навести ее еще раз, — велела Никки. — Посмотрим, что эта дамочка знает о заклинании змей.
Хит пришлось прослушать десяток сообщений, пришедших на голосовую почту от людей, видевших ее сегодня утром в новостях на месте преступления и надеявшихся, что с ней все в порядке. Одно было от Рука; он настаивал на том, чтобы пообедать с ней «в настоящем ресторане, как респектабельные люди». Зак Хамнер и Филлис Ярборо также звонили. Никки была очень благодарна всем им внимание, однако прекрасно понимала, что за разговорами с людьми из штаб-квартиры можно провести целый день и так и не продвинуться в расследовании ни на шаг. Она сохранила сообщения и решила ответить позднее. Однако Лорен Пэрри из офиса судмедэкспертизы Никки перезвонила немедленно.
— Я просто не хочу прийти однажды утром на работу и увидеть на столе тебя, — сказала Лорен.
— Мне бы тоже этого очень не хотелось, — согласилась Никки. — Прежде мне нужно неделю посидеть на диете.
— Диета, ха-ха, — рассмеялась подруга. — Как будто тебе еще нужны какие-то диеты, стальная женщина.
Никки услышала щелканье клавиатуры и представила себе судмедэксперта в тесном офисе за письменным столом у окна в прозекторскую.
— Так вот, у меня есть интересные сведения относительно того ногтя, который попал в пылесос в комнате пыток. Это оказался вовсе не ноготь, а кусочек твердого полиэфира.
— Пластмасса? Похожая на ноготь?
— Точь-в-точь как обрезок ногтя. Даже того же самого цвета. Но знаешь, что это на самом деле такое? — Лорен, любившая театральные эффекты, сделала паузу. — Погоди-ка… Кусочек пуговицы. Маленький кусочек в форме полумесяца, отломанный от пуговицы.
— Итак, никакой ДНК не будет.
— Нет, но, если найдешь пуговицу, сможем сличить ее с обломком.
Детектив подумала, что это не слишком многообещающая ниточка.
— Что у тебя еще?
— С уликами, собранными в доме священника, есть одна несообразность. Я сейчас изучаю лекарства, которые стояли в ванной погибшего. Среди них — флакон «Адефовира дипивоксила». Это ингибитор обратной транскриптазы, применяемый в лечении СПИДа, рака, опухолей и гепатита В. Но дело в том, Никки, что священник не страдал ни одним из этих заболеваний. И в крови его этот препарат не обнаружен.
«Вот уж действительно нелепица», — подумала Хит, записывая названия болезней.
— Но лекарство выписано ему?
— Да, на имя Джеральда Фрэнсиса Графа, дозировка десять миллиграммов. Судя по количеству таблеток, флакон нетронут.
— Какой врач выписал таблетки?
Никки нацарапала в блокноте имя: «Реймонд Колабро».
— Заранее говорю, что анализ ДНК, обнаруженной на воротнике Графа, еще не закончен, — заявила Лорен.
— А как насчет той маленькой крошки во флаконе, что ты показывала мне?
— Как я и думала, это клочок кожи. Однако состав не соответствует ни одному из предметов, найденных в «Опасных связях»: в других комнатах, а также в подсобке, где хранилось все остальное. Сейчас проводятся дополнительные анализы на определение его происхождения. Как только что-нибудь обнаружим, я тебе позвоню. — И прежде чем повесить трубку, она добавила: — Помнишь, что я тебе сказала, детектив Хит? Знаешь, что будет, если ты попадешь ко мне на стол? Я убью тебя.
Первое, что сказала старая леди, как только увидела Хит, было: «Боже милосердный, это кровь?» Хит изрядно потрудилась над своим пальто в туалетной комнате участка, оттирая его с помощью влажных полотенец, но блузку трогать не стала. Никки замотала шею шарфом, застегнула пальто доверху, но, должно быть, брызги крови все-таки были видны. Миссис Борелли, видимо, не столько испугал сам факт наличия крови, сколько расстроила испорченная одежда Никки.
— Дайте мне полчаса, все будет как новенькое.
«Вот она, жизнь, посвященная уходу за другими людьми», — улыбаясь, подумала Никки.
— Спасибо, но я не могу оставаться у вас так долго. — И она поправила шарф, чтобы скрыть пятно.
Когда они вошли в кухню, экономка продолжила:
— Вы здесь сваритесь в своем пальто. Если вы не снимаете его ради меня, пожалуйста, не стоит.
Но Никки все равно не стала раздеваться и села за стол, где ее ждали чашка горячего кофе и тарелка с домашними итальянскими вафлями.
Миссис Борелли, судя по ее виду, еще не отошла от потрясения, поэтому детектив решила не давить на нее по поводу фотографии. Она начала с другого:
— Я заглянула к вам по одному вопросу, может быть, вы сможете помочь. Вчера мы забрали лекарства из аптечки отца Графа, и среди них были таблетки под названием «Адефовир». Странно то, что в его организме не обнаружено следов этого вещества, и он не страдал ни одной из болезней, для лечения которых оно применяется.
— Понятия не имею, что было у него в аптечке. Я убиралась в ванной, приводила все в порядок, но личные вещи не трогала, в том числе и аптечку.
Никки откусила кусочек вафли — она оказалась превосходной. Если бы небеса были сделаны из ванили, они имели бы именно такой вкус. Это был ланч Никки. Она доела вафлю и сказала:
— Я спрашиваю потому, что, может быть, «Адефовир» был ваш.
— Нет. И поверьте, мне и без того приходится глотать кучу таблеток.
— Отлично. О, чуть не забыла, — сказала Хит и подумала, что ей подошла бы фамилия Коломбо (А почему бы и нет? Ведь она сидела в пальто), — вы ничего не вспомнили насчет фотографий, которые мы вам вчера показывали?
Когда женщина покачала головой, Никки протянула ей снимки и попросила взглянуть на них снова. Экономка протерла очки свитером и перебрала фотографии. На этот раз при виде того, вчерашнего, снимка на ее лице не отразилось никаких эмоций.
— Извините, — сказала она и вернула Никки пачку фотографий.
Никки как раз пыталась придумать, как бы подойти к ней так, чтобы не испугать и не расстроить еще больше, когда миссис Борелли воскликнула:
— Кстати, вчера я забыла сказать вам одну вещь! Я вспомнила об этом сегодня утром и как раз собиралась вам позвонить, но вы пришли сами. — Вид у нее был взволнованный. — Вы спрашивали, не было ли у отца Джерри неприятностей с прихожанами.
— Продолжайте, пожалуйста. — Никки открыла блокнот на чистой странице.
— Какое-то время назад здесь был второй священник. Его обвиняли в том, что он вел себя… неподобающим образом с мальчиками, прислуживавшими в церкви. Ну, я толком не поняла, что там случилось, и отец Граф тоже не знал, но как только он услышал об этом, то, как приходской священник, сразу же сообщил о случившемся архиепископу. Они перевели отсюда отца Ши и начали расследование. Отец одного из мальчиков, мистер Хейс, подал в суд, — правильно, кто может его винить? Но он к тому же не давал покоя отцу Графу.
— Как именно не давал покоя?
— Сначала звонил по телефону, потом приходил сюда, домой, всегда неожиданно. Он был зол и вел себя все более и более грубо.
— Он применял насилие или угрожал отцу Графу?
Миссис Борелли покачала головой:
— Он просто кричал. Обвинял священника в том, что он ничего не делает, потом — в том, что пытается замять скандал. А вот угрожать мистер Хейс начал около трех месяцев назад.
— Что он говорил, миссис Борелли? Вы слышали его слова?
— Да. В тот раз он не кричал. Он был спокоен, понимаете? И это было еще страшнее. Он сказал… — Экономка запрокинула голову, словно хотела прочесть слова на потолке. — «С меня хватит разговоров. Ваша церковь не сможет защитить вас от меня». О, и еще вот это: «Вы не знаете, с кем имеете дело». — Она посмотрела, как Хит записывает слова в блокнот, и продолжила: — Простите, что я не вспомнила об этом вчера. Наверное, потому, что после того раза мистер Хейс не показывался, и я больше не думала об этом. А потом, вчера я была немного… Ну, вы понимаете… — Она пожала плечами и принялась теребить висевший на шее крестик. Бедная женщина выглядела обессиленной. Никки решила оставить ее в покое.
Но прежде чем уйти, детектив заглянула в список прихожан и записала имя и адрес разгневанного родителя, а также имя второго священника. Выйдя на крыльцо, она заверила экономку в том, что та поступила правильно, поделившись сведениями, и многозначительно добавила:
