Фридрих Незнанский - Игры для взрослых
Второй мягко стелил, да жестко было спать. Поначалу ведь верила: еще чуть-чуть, и в доме наступит достаток, потому что бывший офицер тоже дома не сидел, а все искал работу. Нашел — сутки через трое, охранником. Зарплата — четырнадцать тысяч.
— И это все? — спросила она его.
— Нормально, — ответил он.
— Может, для такой работы и нормально. А не хочешь ли ты подыскать что-нибудь поприличнее? У тебя же образование, опыт.
— А я уже намотался по гарнизонам. Напахался. Хочу отдохнуть.
Отдохнуть в сорок восемь лет! А ей не пора ли отдохнуть? Она тоже напахалась. Чего стоит десять лет медсестрой в психушке. А до этого пять лет в Афганистане. А после психушки нянькой при старой ведьме. Собственный сын свою мать на дух не выносил, но обеспечивал ее, эту склочную хулиганку, которая проклинала каждого, на кого падал ее взор.
Призадумалась тогда Людмила и решила, что и с новым мужем ей райской жизни не видать. Да какой там райской, хотя бы приличной, без горшков и проклятий со стороны клинической идиотки, хотя работа у нее щедро оплачивалась молодым бандитом Костиком. Чего ради Людмила должна губить свою жизнь? Ради того, чтобы накопить на машину, эту железку, о которой возмечтал ее муж, принося домой четырнадцать тысяч? Да пропади они пропадом — и муж, и машина, и злобная старуха. Муж очень удивился, когда Людмила выложила все свои претензии. Потому что говорила она спокойно, без злости и даже без обиды. Просто заявила, что выходила замуж за офицера, а не за охранника. Ошиблась, так что извини, дорогой, собирай свои манатки и — флаг тебе в руки.
Третий появился незамедлительно — и опять же, да сколько можно, да что она за дура такая? — уши развесила и верила сладким речам, как верят впервые влюбленные девчонки. И что муж у нее начинает новый бизнес, поэтому нужно взять кредит, и что это первое время им будет трудно, а потом деньги польются рекой, и Светочку они отправят учиться в Англию, а сами купят коттедж в Кур-кино и «мерседес», чтобы не стоять на остановке и не ждать маршрутку. Кредит взяли, деньги куда-то очень быстро исчезли, муж уходил на весь день и приходил какой-то вялый и выжатый как лимон, так что даже супружеских обязанностей не выполнял. Да пошел он туда же, куда и прежние! Лопнуло терпение у Людмилы, и она, уже не сдерживаясь, — нервы тоже не канаты! — Жестко потребовала покинуть ее дом.
Вот теперь началась хорошая жизнь. Потому что кредит она, умница, на себя не стала брать, так что третий ушел со своими долгами и освободил ее от всяческих обязанностей. Ни тебе стирки, ни особой готовки, потому что Светочка — доченька покладистая, ей что ни дай — всему рада. Хоть покупным пельменям, хоть окорочкам. Старуху Людмила послала на фиг, хотя Костик просто умолял не бросать его шизанутую мать, потому что другой такой терпеливой дуры, как Людмила, ему, конечно, не найти. Медицину она тоже послала на фиг, не будет больше нервы себе трепать за копейки. А тут подвернулась вполне приличная работа в фирме «Орион». Подружка Лида работала там секретарем и всегда нахваливала начальство. Дескать, и ценят, и уважают, и относятся по-человечески, с пониманием. Поскольку фирма занималась продажей строительных материалов, а это такой бизнес, который постоянно развивается, деньги поступали бесперебойно, и зарплаты были приличными. Даже уборщица получала двадцать две тысячи. Конечно, в конверте. Потому что в ведомости значилось — шесть тысяч рублей. Людмила решила — а чем плохо? Работа вечерняя, весь день свободный. А потом и вовсе приходить убираться после того, как отчаливали последние сотрудники. Потому что все при таком расчудесном начальстве работали не за страх, а за совесть. Иные готовы были и полночи проводить на рабочем месте, А днем Людмила пристрастилась ходить в кино. За свою нелегкую жизнь она заслужила приятное времяпрепровождение. По телевизору показывали то, что хотели они. А она любила выбирать сама. К походам в кино относилась серьезно: читала рецензии, выбирала не какой-нибудь хлам, а то, над чем можно было подумать. Остроумная Светочка стала называть мать «почетная кинозрительница», поскольку что Людмила про каждый новый фильм могла сказать, что стоит посмотреть, а на что времени жалко.
Недели две назад она с увлечением пылесосила офисы и наслаждалась тем, как мощно тянет могучий пылесос, скорее похожий на небольшой мотоцикл, чем на пылесборник. Потом присела у раскрытого окна, заварила в кофемашине эспрессо и стала глазеть на улицу. Поздний вечер, на улице темно, в окнах домов через улицу горит свет. Всюду жизнь, народ еще только готовится ко сну. «Вот сейчас допью кофе и отнесу на помойку мешок с мусором», — подумала она. К дому напротив изредка подъезжали машины, выходили люди, почему-то все поодиночке. Но она не вникала: ходят себе, да и пускай ходят. Подъехала очередная машина, и Людмила уже встала со стула, чтобы прихватить мешок с мусором, как из машины вышел сначала один парень, потом выдернул из салона девушку, в которую вцепился второй. Она дергалась, вырываясь, но они держали ее крепко и молча тащили в подъезд. Почему она не кричит? — забеспокоилась Людмила. Ведь ясно, что не хочет с ними идти. Здесь что-то не так. Людмила думала ровно секунду и позвонила в отделение милиции. Над столом главного на стене висел листик с распечаткой нужных телефонов. Волнуясь, она скороговоркой объяснила дежурному, или кто там у них, что на ее глазах в подъезд затащили девушку против ее воли.
— А почему вы решили, что против ее воли? — не торопился принимать меры дежурный.
— Так ведь ее тащили, а она упиралась, — разозлилась Людмила нерасторопности мента. Вот придурок, тут дорога каждая минута, а он тянет резину!
— Хорошо, наряд милиции сейчас прибудет.
Людмила забыла уже про мусор, засекла время на часах и осталась бдеть у окна. Интересно, когда прибудет наряд? Время бежало, прошло уже двадцать минут, а наряд так и не появлялся. Наконец, когда прошло тридцать минут, подъехала патрульная машина. Но из нее никто не выходил. Она постояла минуты три и уехала. Что можно успеть понять за три минуты? И почему менты не зашли в подъезд? Людмила терялась в догадках. Может, самой туда зайти? А если ее сейчас ножом полоснут? Ведь те парни так и не выходили из подъезда.
Людмила потащила мешок к помойке, и, когда проходила мимо охранника, тот удивленно спросил:
— А вы все еще здесь? Я думал, вы уже давно ушли.
— Да вот завозилась, — буркнула Людмила.
Вступать в объяснения она не собиралась. Здоровый парень, ему бы на нормальной работе пахать, а он кемарит ночь напролет.
Людмила рассказала дочери о том, что видела. Та тоже забеспокоилась. И дала слово матери, что гулять до ночи не будет.
Когда спустя две недели Людмила увидела в окно похожую картину, она решила, что на этот раз доведет дело до конца. Такого совпадения не бывает, чтобы по ночам в один и тот же подъезд втаскивали по девушке. Если менты не зайдут в дом, она станет звонить выше. Есть ведь служба собственной безопасности, Пусть они разбираются со своими ментами, почему те не выполняют свои обязанности. В этот раз Людмила у окна не стояла, а, позвонив в отделение, сразу перебежала через дорогу и попыталась зайти в подъезд. Но не тут-то было. Конечно, в дверях был домофон. Теперь так просто в дом не зайти. Значит, можно сделать вывод: парни знают код домофона. Или их ждали. Людмила стояла у подъезда минут пятнадцать, менты так и не приехали. Зато вышел здоровый лоб и спросил, чего ей здесь нужно.
— Стою, — коротко ответила она.
— Идите, гражданка, подобру-поздорову, — грубо посоветовал он.
— Где хочу, там и стою, — заупрямилась она.
— А не боитесь? Ночью, да еще одна?.. — Он наклонил к ней свое лицо, и Людмила заглянула в его глаза. Ей стало страшно. Такой ни перед чем не остановится. Она отошла на шаг и только сейчас заметила над дверью подъезда камеру. За ней следили все это время, сколько она стояла. Кто? Зачем?
Людмила была женщиной смелой и решительной, но вспомнив, что в случае чего ее пятнадцатилетняя доченька останется одна на свете, передумала спорить с опасным типом.
Она повернулась и пошла прочь от дома. Возвращаться в офис за сумочкой пришлось дворами, чтобы тип не проследил, откуда она появилась. И то Людмила прислушивалась, не идет ли кто-нибудь за ней. Прямо как во времена ее афганской юности.
В кабинете главного она нашла телефон службы собственной безопасности. Ее выслушали, вежливо поблагодарили и ответили, что обязательно проверят, почему на место происшествия не выехала милиция.
Дома Светочка ее очень ругала.
— Хватит играть в сыщика. Ты ментам позвонила — свой гражданский долг выполнила. Притом дважды. Не рискуй своей жизнью, с кем я останусь, если с тобой что-нибудь случится?
Светочка чуть не плакала. Она обладала живым воображением, и представила страшную картину — маму в гробу везут на кладбище и хоронят с воинскими почестями, как бывшую участницу афганской войны. А Света возвращается в пустой дом одна-одинешенька, и никому нет до нее дела.
