Юрий Дольд-Михайлик - У Черных рыцарей
Теперь Фред готов был расцеловать Гарри Брауна за то, что тот напился. Его храп казался Фреду райской музыкой. Прикрыв настольную лампу верхней рубашкой, Фред принялся за письмо, старательно подбирая и взвешивая каждое слово, пересыпая текст намеками, которые мог понять лишь один Курт...
Гарри Браун проснулся в девять часов утра, когда Фред уже побрился и, выпив утренний кофе, сидел в первой комнате, листая иллюстрированные журналы, хмурый и злой:
- Доброе утро, герр Шульц, - с деланной непринужденностью поздоровался Гарри, приглаживая растрепанные волосы и массируя опухшие щеки.
- Отправляйтесь ко всем чертям, Браун! Ну и концерт вы закатили ночью. Это даже не назовешь храпом - никогда не слыхал, чтобы из человеческого горла вылетали подобные звуки. Больше ни одной ночи не проведу с вами в общей спальне.
- Понимаете, герр Шульц...
- К черту все оправдания! Я хочу спать, а не торчать ночью на балконе! Поступайте, как хотите: перебирайтесь из номера или переселяйте меня - с вами я не останусь.
- Но...
- Никаких "но"!
- Герр Шульц, уверяю вас, сейчас я все устрою, растерянно лопотал Гарри, топчась на пороге. - Я мигом.
Браун вернулся в спальню, провозился минут пять и, на ходу завязывая галстук, направился к двери.
Справился он действительно очень быстро.
- Устроил! - весело воскликнул он с порога. - Я иуду жить в соседнем номере, справа.
- А нельзя хотя бы через номер? - улыбнулся Фред.
Эту улыбку Гарри счел знаком примирения. Выражение униженности и растерянности сошло с его лица, оно снова стало самоуверенным и наглым.
- Может, позавтракаем вместе?
- Я уже завтракал.
- Собственно, о еде я не могу даже подумать. Вот пивка бы... А то в голове после вчерашнего .. Пойду, может, где и набреду на настоящее.
- Отправляйтесь, куда хотите, но от шести до семи сыть в номере!
- Есть!
- Советую припомнить нашу беседу в самолете.
Чуть ироническая улыбка заиграла на губах Брауна.
- О том, что мы прибыли не на прогулку?
- Вот-вот... И что я буду точно придерживаться данной инструкции.
- Мне такой инструкции не давали!
- Зато дали мне! Как старшему, отвечающему за выполнение задания!
- Уверяю вас, ждать сегодня - это напрасная трата времени. В кои-то веки выбраться в Мадрид и не использовать всех возможностей! Вы как хотите, а у меня на сегодняшний вечер другие планы.
- Меня они не касаются. У меня есть приказ Шлитсена, и я обязан обеспечить его выполнение.
- А если я вам скажу, что ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра никто не позвонит?
- Откуда у вас такая уверенность?
- Из опыта... и еще из кое-каких источников.
Фред откинулся на спинку кресла и смерил Гарри Брауна холодным взглядом.
- Так вот, запомните раз и навсегда, - раздельно произнес он, - приказы не истолковываются, как кому вздумается, не обсуждаются, а выполняются. Ровно в шесть вы будете в номере!
- Быть ровно в шесть. Слушаю, герр начальник! с подчеркнутой вежливостью, в которой звучал вызов, Гарри вытянулся и откозырял.
"Почему он так дерзко ведет себя? - подумал Фред. - Такими самоуверенными нахалами бывают обычно трусы, они лезут на рожон, лишь когда за их спиной кто-то стоит. И раз этот паршивец отважился... Ничего, ты у меня останешься в дураках!"
Написанное ночью письмо не давало покоя. Листочки, даже не запечатанные в конверт, лежали во внутреннем кармане пиджака. С десяток конвертов лежит на письменном столе, но на всех стоит фирменный знак гостиницы. Было бы неосторожностью использовать один из них. Надо отложить отправку письма до удобного случая. А пока спрятать его как можно лучше. Куда? Под туго накрахмаленный манжет сорочки, осторожно подрезав его с изнанки бритвой. Здесь листочки не зашелестят и будут наготове.
Ветер, налетевший еще ночью, днем стал сухим и горячим. После контузии, полученной вблизи Сен-Реми, у Фреда в такую погоду всегда болела голова. А тут еще бессонная ночь! Он решил не выходить. Правда, хочется побродить по улицам города, очутиться в шумной толпе, хоть на время забыть, что ты пленник. Но первый выход в город дело ответственное и подготовиться к нему надо как следует. Спустившись в вестибюль, Фред купил испанский разговорник и расспросил портье, неплохо владевшего немецким, где можно купить старинные гобелены.
- О, сеньор может не беспокоиться! Через полчаса у вас будут адреса всех антикварных магазинов.
- Если я засну, пожалуйста, положите на стол. А это вам за хлопоты.
- Вы слишком щедры, сеньор! Очень благодарен! Считайте, что я у вас в долгу. Любое поручение...
- Да, да, буду иметь в виду...
До пяти часов Фред сидел, склонившись над словарем. Знание французского и итальянского помогало усваивать самые нужные в обиходе слова. Перестраивая их, подставляя вместо одних слов другие, Фред старался составить фразы, которые могут ему пригодиться. Он так увлекся, что позабыл о времени. До шести, когда могут позвонить, оставался всего час следовало подумать об обеде. Спускаться в ресторан не хотелось. Фред позвонил знакомому уже портье и попросил, чтобы тот заказал ему типично национальные блюда.
- Простите, что снова беспокою вас. Мне хотелось бы пообедать в номере, но я не уверен, поймет ли меня обслуживающий персонал ресторана да еще по телефону, а по-испански я знаю лишь несколько слов, пояснил Фред.
- О, сеньор, пусть в дальнейшем вас это не волнует. Наш персонал подобран так, что способен обслужить туристов всех национальностей. А ваше поручение я выполню с особым удовольствием. Разрешите заказать на свой вкус?
- Да. Только кофе закажите покрепче.
- Обязательно, сеньор! В Мадриде сейчас много немцев, и мы знаем, к какому кофе они привыкли.
Усевшись за стол, Фред почувствовал волчий аппетит, но очень скоро ему пришлось отложить нож и вилку: все закуски и горячие блюда были приправлены очень острыми специями. Только кофе немного охладило пылающий рот.
Ровно в шесть явился Браун.
- Прибыл по вашему приказанию, герр начальник! - снова вытянулся он с подчеркнутой выправкой.
- Не паясничайте, Гарри. Эти ваши "герр начальник" и козыряния меня нисколько не трогают. Могли бы хоть из вежливости извиниться за испорченную ночь!
- Если вы настаиваете... то прошу прощения! Хотя мне кажется, между мужчинами такие тонкости излишни
- Надо обладать десятью талантами, чтобы они заменили одиннадцатый вежливость, - говорят французы.
- Пфе, французы! Должно быть, из вежливости они так любезно предоставили нам свою территорию! Что касается меня, то я мужественно переживу отсутствие этого одиннадцатого таланта и слеза печали не затуманит мои глаза. Правил приличного поведения я не изучал.
- А не мешало бы.
- Послушайте, Шульц! Честное слово, меня удивляет ваше отношение ко мне! Мы почти однолетки, оба были офицерами одной армии, посланы выполнять одно задание... Казалось бы, у нас много общего и мы легче чем кто-либо иной можем понять друг друга, а получается так...
- По вашей вине, Гарри!
- Отчасти и по вашей, Фред! Знаете что? Давайте покончим с этим недоразумением так: я искренне признаю, что прошлую ночь вел себя как свинья, я вы должны признать, что немного погорячились. Согласны?
"Почему он сегодня так приветлив? Опять выпил и расчувствовался? На определенной стадии опьянения с некоторыми это бывает..."
Глаза Гарри действительно подозрительно поблескивали, лицо чуть раскраснелось, но все говорило о том, что он не так уж много выпил, а скорее обеспокоен или взволнован.
Понимая, что перемены в поведении Брауна вызваны более значительными причинами, нежели испорченное настроение, Фред уже мягче сказал:
- Мне самому не нравится, как сложились наши взаимоотношения. Поставим на всем предыдущем крест.
- Ну, слава богу!
Браун швырнул шляпу на диван, расстегнул ворот сорочки и, придвинув кресло поближе к Шульцу, сел.
- В доказательство моего искреннего расположения разрешите открыть вам одну тайну...
- Что вы посланы следить за мной?
Гарри расхохотался.
- Вот почему вы так хорохорились! Откуда вы знаете?
- Из опыта, как сказали вы однажды... Я не первый день в разведке. И догадываюсь - это поручение Шлитсена. Давно с ним работаете?
- С осени сорок первого... Тогда он был иным... Или, может, только казался иным...
- Не смею спрашивать, каков он был, - ведь во взаимоотношения двух боевых друзей вмешиваться не положено.
Фред решил не форсировать событий и не проявлять большого интереса к начатому Брауном разговору.
- Да, когда-то мы были друзьями .. Было да сплыло... Послушайте, Фред! Только откровенно: вами иногда овладевает разочарование, неверие, как вот мною?
- Всякое бывает...
- Майн готт! Какими мы были в начале войны! Фюрер, фатерланд! Райх! Бессмертие героям! Райская жизнь живым!.. Где все, за что гибли наши лучшие солдаты, за что страдали мы? Куда исчезло? Если вспомнить, кем мы были и кем стали...
