Михаил Петров - Гончаров и стервятники
Мысли текли скучно и уныло. Я уже ругал себя: на кой черт мне нужен этот спектакль по выявлению фальшивых монет, по обнаружению несостоявшегося вора или там мародера. Задачу свою я выполнил. Мог бы сейчас спать дома, думать, чем накормить верного кобеля Студента. А если бы позвонил, то мое ложе разделила бы Алена...
* * *
В дверь позвонили. Я встрепенулся, собрался, каменея напряженными нервами.
Возле навеса антресольной двери удачно светилась щель, дававшая обзор прямо на вход. Выключив свет, я припал к ней.
Открывал Борис. Даже со спины становилось ясно, что актер он никудышный. Взявшись открывать замки, долго возился, с дохлой улыбочкой кивнул мне, приглашая включиться в игру. А я уже включился в нее, как только звякнул звонок.
Хорошо, что Князев играл сам. Скорбный, он вошел в квартиру, поставил "дипломат" и отечески взял Кротова за плечи:
- Боря, поверь, я не меньше тебя убит и раздавлен безвременной кончиной твоего отца. Всем нам будет его не хватать. И все мы безмерно потрясены его преждевременным уходом. Но... Борис, все живое должно жить. Не нами это сказано, не нам это оспаривать.
"Вот сука, где же он так насобачился?" - восхитился я. Тем временем незапертая им дверь приоткрылась, и так долго ожидаемый мною дуболом интеллектуально вопросил:
- Чё, шеф?
Однако "шеф" на этот вопрос не прореагировал; взяв Бориса за плечи, он поинтересовался:
- Сегодня много будет друзей покойного?
На что Борька "козырнул", выдав заранее приготовленный ответ:
- Друзей-то не осталось: вы, Чистов да Валентина. Валентины уже нет... Вы об этом знаете?
- Слышал, - скорбно отозвался Князев.
- И еще Чистов, но он болеет, - сказал Борис.
- Да, я знаю, я заезжал за ним. - Еще более скорбно Князь наклонил голову. - Болен, сильно болен старик.
Если бы я час тому назад не видел эту розовощекую свинью, то поверил бы.
- Как это все скорбно, - закручинился Князь. - Стало быть, мы с тобой вдвоем?
- Нет, втроем. Моя жена, - представил Борис входящую Ольгу.
- Ах вот как... Вы - сама прелесть. Я рад за тебя, Борис. Значит, мы втроем сегодня почтим память Андрея Семеновича. - Неси-ка, - бросил своему дуболому, - неси розовый пакет, что на заднем сиденье лежит.
- А меня так и будете в передней держать? - не выдержал тот, выполнив приказание хозяина.
- Подождешь меня в машине, - приказал шеф.
Розовый пакет утащили в комнату, и моя связь с компанией оборвалась. Перед этим я видел, как пришел "крутой", передал пакет Ольге и, стараясь быть остроумным, сказал: "Шеф любит, чтоб сопротивлялась". Дверь закрылась. Ольга опечатала все цепочки, засовы, и я понял по рекогносцировке, что сегодня ничего в плане убиения молодой семьи предпринято не будет. Я с ходу растянулся на пыльном полу, можно было чуток расслабиться.
По моей инструкции свет в передней не выключали, и первой бабочкой, вылетевшей на этот свет через полчаса, был довольный Князюшка. Улыбаясь, он извлек из "дипломата" то, что я и предполагал, - титанический труд отца пролетариата.
По сияющей физиономии гостя я понял, что убивать он никого не собирается и что мои подопечные живы. Надо думать, он или уже усыпил этих олухов, или только собирается, а значит, можно не суетиться и ждать, чем все это кончится.
А кончилось все это через пару минут, когда я принял решение и Тарзаном прыгнул Князю на голову, одновременно выворачивая ему руку с фальшивым "Капиталом". Потом, применив простенький болевой прием, я вырубил его на какое-то время, стащил с него штаны вместе с элегантными плавками, великодушно оставив ему только носки. Конфискованные шмотки забросил на антресоли и отправился к молодым.
* * *
Голубки лежали рядом. Были они безусловно живы, но находились в бессознательном состоянии. Судя по резкому запаху, усыпил их Князь какой-то гадостью вроде эфира. На всякий случай я открыл окно и пошел разбираться с обожателем фальшивых монет, за которым того и гляди должны были явиться телохранители.
Бить я его больше не стал. Это было бы не по-джентльменски. Просто из найденной в ванной клизмы я резкими холодными струйками привел его в чувство. Он встал и, как бык на красное, пошел на меня и на Борькину видеокамеру.
- Степан Ильич, окститесь, - вежливо уговаривал я его, уворачивая видеокамеру от беспорядочных ударов, - голый ведь, а тут полная зала дам.
Кажется, до него дошло. Он удивленно посмотрел на свое отражение в трюмо. Чтобы не дать ему прийти в себя, я несильно, но резко ребром ладони стукнул ему по кадыку и просипел:
- Слушай, дядя, внимательно. Если ты каким-то знаком дашь знать своим мальчикам, что тебе сделали "ваву", то через пять минут здесь будет Артемов со своей свитой и ты загремишь у меня не только за грабеж, но и за изнасилование Ольги.
- Как это? - Понемногу он приходил в себя.
- А так, Князюшка, нас трое, а ты один. Устроим тебе статью за изнасилование в лучшем виде. Пальчики оближешь. И любой судмедэксперт это подтвердит. Усек?
Он молча кивнул, сглатывая слюну и закрывая ладонями преступный орган.
- А теперь марш в сортир и сиди там тихо, пока не позову.
Он поплелся, покорно и понуро, перекатывая мышцы стареющих уже ягодиц.
Хороши задвижки в старых квартирах - массивные и надежные даже на дверях уборной.
Как два китайских болванчика, хлопали ошалелыми глазенками молодые, сидя на полосатом паласе. Я сварил крепкий кофе и под однотонное поскуливание узника минут через двадцать отпоил хозяев.
На мой вопрос, что случилось, еще ошарашенные, они в один голос ответили:
- Oн стал открывать какую-то бутылку, появилось облачко, и больше мы ничего не помним.
"Какая-то бутылка" стояла на столе, и от нее действительно воняло больницей. Я рассказал им обо всем, что произошло за это время, пока они были во власти Морфея. Борис тут же ринулся выяснять отношения с новоиспеченным анестезиологом, а я, осторожно приоткрыв входную дверь, тихо, как и было обусловлено, свистнул. И так же осторожно с верхней площадки ко мне проскользнул Чистов, тревожно и вопросительно глядя на меня.
- Ну и как?
- Как планировали.
- И что?
- Он действительно заранее изготовил два тайника, один из которых берег до случая.
- А где он? Там его жлобы ждут.
- Плохо. А он сидит в сортире под арестом, без шляпы и штанов. Проходите в комнату, сейчас я его приведу, а то Борис там, чую, увлекся.
А Кротов-младший увлекся в самом деле, и мужиком оказался крепким. Одной рукой засунув голову оппонента, в общем-то не хилого, в унитаз, другой методично смывал из бачка воду. Князева задница дергалась, а горло булькало в унисон смываемой воде.
- Оставь, Борис. Иди и притащи его подштанники, они на антресолях.
Я с трудом оторвал его от жертвы и вытолкнул из уборной. Поставил Князя на ноги и, приведя в чувство, извинился:
- Простите, это не входило в мои планы. Больше это не повторится.
Затравленным волком Князь вжался в угол и сверкнул на нас взглядом, полным бессильной ненависти.
- Падлы, всех замочим.
- Ага, только сначала мы вас.
Он замолчал, тяжело сопя и прикидывая варианты, очевидно найдя правильное решение, умолк.
Я кинул ему принесенную одежду:
- Облачайтесь, Князь, и ждем вас в палаты.
* * *
Нас было пятеро: свидетель, потерпевшие и преступник, действовавший, не зная того, на той же параллели, что и убийцы. Четверо смотрели на меня в ожидании объяснения. В общих чертах они или знали, или догадывались о сценарии преступления, но более или менее четкой картины у них не было.
- Значится, так, - подражая знаменитым словам Жеглова, начал я. Перво-наперво начнем с Князева. Степан Ильич, думаю, что нам всем не хотелось бы доводить дело до усов милиции, а вам - так меньше всего. Так или нет?
Он кивнул, подозрительно оглядывая каждого из присутствующих. Потом молча кивнул еще раз.
- Так вот, перво-наперво вы сейчас из окошка кухни отошлете своих "былинных богатырей" восвояси.
Он отрицательно затряс головой:
- Чтобы здесь со мной что-нибудь сотворили? Мерзавцы, не купите.
- Купим, и еще как, дорогой ты наш Князюшка, не особенно чисто и даже, можно сказать, грязно, но купим. Могу рассказать как. Хотите? А дело выглядело так.
Сегодня после телефонного звонка Бориса вы узнаете, что найдены золотые монеты, которые вы уперли в день похорон вместе с тайником. В недоумении вы звоните Глебу Андреевичу Чистову, и он вам объясняет суть дела. Вы в шоке, проверяете стыренные вами монеты и после диагноза специалиста узнаете, что они фальшивые. Тогда вы решаете вновь подменить тайники, но теперь уже, как вам кажется, наверняка. Отвлекаясь, скажу вам, что там тоже фальшивка. Но вернемся к вашим баранам.
Час назад вы являетесь сюда и открываете бутылку с хлороформом или эфиром - точно не назову. Вот эта часть правды, которую вы совершили действительно.
А теперь та часть правды, которую мы предполагаем. Но впоследствии она может перейти в уверенность, если вы, конечно, будете себя плохо вести. Вот она, эта наша правда.
