Михаил Март - На раскаленной паутине
— Менделевич меня на порог не пустил. Мужик дрожит от страха. Сегодня умер в больнице еще один наш клиент — Виктор Зернов. Но и это еще не все. Убит при невыясненных обстоятельствах, и непонятно где, политический обозреватель Родион Омельченко. Но о его смерти газеты промолчали, о Зернове напечатали плачевную статью и дали некролог. Еще день — и нам искать будет некого.
— Подведем итоги… — глубокомысленно протянула Лика. — Итак, Зернов снарядил конвертами пять человек, а может, больше. Каждый из них должен был доставить свой адвокату Садальскому. Существовал еще один конверт с результатами экспертизы. Ты его привез прокурору, но погиб редактор Таманцев. Я привезла конверт от шофера Зернова. Осталось пять или четыре. Тот, кто посылал конверты, знал точно, сколько их существует, — это Зернов. Его мы тоже упустили, и он якобы умер. Однако я бы проверила этот факт. Получатель конвертов адвокат Садальский погиб. Мы так и не знаем, успел он перехватить хоть один из конвертов или нет. Если да, то он попал в руки убийц. Тут нас ждут главные трудности. Но есть еще такой кандидат в курьеры, как Шура Шелест, провалившийся сквозь землю. Давид Менделевич, обложенный баррикадами, и ныне покойный обозреватель Родион Омельченко. Я насчитала четыре. Нам не хватает пятого, а может, и шестого. Тебе не кажется, что мы не так много знаем, как хотелось бы?
— Ладно. Поехали.
— Поехали. Прошу вас, любезный детектив, идите: вас ждет хромоногая кобылка вашей бывшей жены.
— Эта кобылка сослужила нам неплохую службу, а бывшая жена тебя приодела…
Журавлев вышел из машины, уступив место за рулем девушке.
Минут через двадцать они подъехали к знакомому дому. Лика даже не стала выходить из машины. Она видела, как Вадим поставил «копейку» на место и вошел в подъезд.
Журавлев постоял возле почтового ящика с ключами в руках и все же счел неудобным поступать таким образом. Ключи и деньги надо передать в руки и сказать спасибо. Андрей никогда не был ревнивым мужиком и поймет все правильно.
Журавлев поднялся наверх и позвонил. Но вряд ли его звонок могли услышать. Из квартиры доносилась музыка. Пируют — аж стены трясутся. Железные нервы у соседей.
Вадим постучал, и дверь сама открылась. Он прошел в комнату, но никого в ней не оказалось. Магнитофон надрывался. Пришлось его выключить.
Свою бывшую жену с ее последним мужем он нашел на кухне, но не за праздничным столом, а мертвыми на полу. Их застрелили из пистолета. Мало того: он знал, что выстрелы производились из его пистолета, конфискованного милицией. У двери валялись фирменные гильзы от «вальтера».
Грешить на то, что Елистратов потерял его пистолет, а убийца его нашел, может только полоумный. Он вспомнил Светкины слова: «Что ты можешь оставить в наследство, кроме старого отцовского "вальтера"?» Наследство само к ней явилось. Она же не могла не видеть, из чего в нее целятся. Что она подумала в последнюю секунду своей жизни? С этим оружием Светлана была знакома больше десяти лет. Могла ли она предположить, что его пистолет когда-нибудь выстрелит ей в грудь
Журавлев вздрогнул. Тут гадать нечего, все ясно. Никому и никогда он так и не смог принести счастья.
Он ушел из дому, так и забыв оставить ключи и деньги. Злость и опустошение — и никаких иных ощущений.
Выйдя на улицу, Вадим ничего подозрительного не заметил. «Шкода» стояла на другой стороне. Он перебежал дорогу и сел в машину.
— Ничего интересного не видела?
— Нет, все тихо. Проехала белая «волга», притормозила у «копейки» и тут же умчалась.
— А говоришь, тихо…
Тишину разорвало завывание сирен.
— Живо, Лика, в подворотню! Быстрее! Девушка умела управлять машиной, и Журавлев в этом убедился. Лика ухитрилась вписаться в узкую арку задним ходом и заглушила мотор, скрывшись под навесом.
Две патрульные «девятки» подкатили к дому Светланы, и шестеро костоломов с оружием в руках ворвались в подъезд.
— Адресная зачистка. Ротозеи! — пробурчал Журавлев.
— Что случилось?
— Выезжай потихоньку, сворачивай вправо, и, не торопясь, сваливаем.
Лика так и сделала.
— Эти скоты убили Светку и Андрея. Накидали на полу гильз от моего пистолета. Очевидно, они выяснили у нее, что я взял машину и вечером обещал вернуть, а как увидели «копейку», дали сигнал сидевшим в засаде. Им нужен козел отпущения. Маньяк. Сами заварили кашу, но по-тихому не получилось. Хорошо бы выяснить, кто там умеет так ловко дирижировать. Оркестр исполняет «Реквием по Вадиму Журавлеву».
— Куда мы едем?
— В Главное управление внутренних дел.
— Это такая шутка?
— Нет, вполне серьезно. Самое безопасное место. Там меня не ищут. Я хочу увидеть подполковника Елистратова.
— С ума сошел?!
— Нет. Просто хочу получить ответы на интересующие меня вопросы.
6.
Больше часа «шкода» простояла напротив центрального входа в милицейское управление. Журавлев знал номер машины Елистратова, он даже ею пользовался, удирая с места происшествия. Оставалось только дождаться хозяина.
Солнце завалилось за Кавказский хребет, темнело. Двое ментов, как Шерочка с Машерочкой, чуть ли не под ручку прогуливались вдоль тротуара. Здесь им бдительность не требовалась.
— И долго мы будем тут прохлаждаться, когда у нас дел невпроворот? — нервничала Лика.
— Мне надо пересесть в машину Елистратова.
— Совсем обнаглел! Хочешь повторить мой прием? Ствол к затылку?
— Будем считать, что это твой прием. Вряд ли подполковник будет проверять машину, стоящую под таким надзором. Отвлеки этих оболтусов, а я сменю «шкоду» на «волгу». Поедешь следом за нами.
— Ладно, соображу. Не нравятся мне твои дурацкие идеи. Но, видимо, дурь из тебя не вышибить.
— Тогда вперед, Золушка. И учти, я нахожусь под твоим прикрытием. Лиха беда начало!
Лика вышла из машины и направилась к центральному входу. На этот раз походка ее выглядела развязнее. Актриса, да и только. Журавлев начал маневр по перемене дислокации. Он видел, как девушка подошла к постовым и встала спиной к дверям здания. Оба ротозея, тоже стоя спиной, но к машине подполковника, полностью погрузились в беседу с милашкой. Три минуты ушло на перебазирование в новую точку. Елистратов, как и многие его коллеги, не очень-то беспокоился об охране своего автомобиля. Трудно найти такого психа, которому придет в голову угнать машину с маяком на крыше. Правда, если вспомнить наше повествование, именно с такого события история и начиналась.
Журавлев залег за передним сиденьем и затаился. Время шло. «Волга» не самая тесная машина, но, учитывая рост детектива, ноги у него затекли. Приходилось терпеть. Вряд ли он был бы правильно понят, если решил бы посетить начальника криминальной милиции в его кабинете.
Елистратов сел в свою машину, когда Журавлев уже не ощущал собственных конечностей. Машина дернулась и рванулась с места. Вадим слышал, как известный всему городу опер разговаривал сам с собой, используя речевые обороты и слова, далекие от литературных. Вряд ли у них получится душещипательный разговор. Что называется, попал не в ту струю. С другой стороны, ожидая ближайших событий, трудно предположить, что настроение у начальника улучшится.
Машина неслась на высокой скорости, а это значит, внимание водителя сконцентрировано на дороге. Самое время высунуть нос, если только не запутаться в собственных ногах.
Получилось не столь эффектно, как у Лики: он успел застрять, зацепиться карманом за дверную ручку, выронить пистолет, перехватить его и, наконец, принять угрожающую позу. Елистратов в то же время успел затормозить и выхватить свой пистолет, но не успел обернуться. Налетчик опередил его на пару секунд.
— Брось, подполковник, проиграешь! Стоит ли рисковать жизнью из-за маньяка?
— Не стоит. — Елистратов положил пистолет на соседнее сиденье. — Тебе опять понадобилась моя машина, Журавлев? Или совсем припекло?
— Нам всем припекло. Кровавый денек. Я в долгу перед тобой, Глеб. Но мне не хватает кислорода и света, а в потемках блуждать не люблю.
— Вряд ли я смогу быть фонариком в твоих руках. Меня отстранили от следствия. Слежу за порядком на улицах. Духонин сам ведет все дела.
— И давно он продался бандитам в белых перчатках?
— Ты можешь это доказать в суде? Говорить можно что угодно. Разговоры к делу не пришьешь.
— Где мой пистолет, Глеб?
— У Духонина в сейфе, там же, где и остальные материалы.
— Сегодня из него убита моя бывшая жена и ее нынешний муж. «Вальтер» ни с чем не спутаешь.
— Твое недовольство мне понятно. Но, судя по протоколам, картина другая. Оружие не найдено, а в квартире полно твоих отпечатков. Я думаю, что ты получишь свой «вальтер», когда его найдут у тебя в кармане в момент ареста.
