Марина Серова - Детектор красивой лжи
— А ты что, в этом сомневалась?
— Сомневалась, что все трое — отпетые негодяи. Оказалось, что так и есть. — Я вкратце рассказала ей о том, как мне удалось прийти к такому выводу. — Конечно, мне следовало бы сразу взяться за Перфилова. Такого омерзительно бесстыжего типа, как он, еще поискать надо! Но я начала, как ты и просила, с Мануйлова.
— Правильно, слишком много чести для него — мелькать на экране телевизора каждую пятницу, да еще и в прайм-тайме! — поддержала меня Нечаева.
— Дело усложняется тем, что Дан стал брать уроки вокала. Так что петь он будет лучше, а вот оценки должен получать хуже. С председателем жюри работа в этом направлении уже ведется. — После этих слов моя подружка удовлетворенно кивнула головой. Я выдержала небольшую паузу и сказала: — Алина, тебе придется взять на себя Минеева.
— А почему мне? — воспротивилась та.
— Просто я подумала, что с мужчиной тебе работать было бы проще. Но если ты в себе не уверена, то можешь опробовать дар своего убеждения на женщинах. В жюри, как ты, наверное, помнишь, их трое. За кого возьмешься?
— Полина, мне вот непонятно, почему я вообще должна этим заниматься? Мы ведь с тобой договаривались, что мое дело — это вести переговоры с клиентом. Кстати, не пора ли включить телефон? Чурков, наверное, уже мне обзвонился.
— Да, он звонил, — подтвердила я, — и страшно разозлился, что мисс Робин Гуд вне зоны доступа.
— Ну вот видишь. — Алинка потянулась к «серой» трубке, лежавшей на столе.
— Погоди, — остановила я ее «коммуникабельный порыв». — Во-первых, пока что у нас нет ощутимых результатов. А во-вторых, желательно больше не включать аппарат, находясь у себя дома.
— Но ты же сказала, что симка зарегистрирована на «мертвую душу»?
— Так и есть, но по биллингу можно пробить, где приблизительно находится работающий телефон. Пусть это будут разные места. Как говорится, береженого бог бережет.
— Ладно, — Нечаева отдернула руку от аппарата, — я сегодня к маникюрше собиралась, вот по дороге и включу «серую» трубку. Поля, а вот насчет Минеева — ты это серьезно?
— Разумеется.
— Честно говоря, я даже не представляю, как к нему подступиться. Вот Боровский хоть и старый, но глаз у него играет. А Минеев всегда с таким серьезным лицом сидит, просто жуть! И вообще, где я его найду?
— Я навела о нем справки в Интернете. Олег Митрофанович работает в нашем драмтеатре, заведует там музыкальной частью…
— Да знаю я, что он в театре работает, об этом каждый раз говорят, когда его представляют… Ладно, так и быть, попробую его там разыскать. Все равно у меня личная жизнь сейчас стоит на паузе. Надо же ее чем-то заполнять?
— Конечно, иначе есть шанс скатиться в депрессию. Алина, мне пора. — Я направилась в прихожую.
— Поля, ну погоди, мы ведь толком даже не поболтали, — попыталась задержать меня подружка.
— Извини, дел невпроворот!
Вырвавшись от Нечаевой, я поехала к кафе «Березка», где вот-вот Петина должна была встретиться с Ивановым. На парковке уже стояли две знакомые машины — красная «Киа Рио» и оранжевая «Киа Пиканто». Значит, интервью уже началось. Я остановилась на другой стороне улицы и надела наушники, но в них была тишина. Недолго думая я позвонила Жаркову.
— Алло! — ответил тот.
— Коля, привет! Скажи, ты куда пристроил «жучок»? — запоздало поинтересовалась я.
— Бросил в кармашек спортивной сумки. А что, Иванов нашел его?
— Не думаю. Просто он не всегда носит ее с собой.
— А куда я еще мог его девать? — стал оправдываться курьер.
— Нет-нет, к тебе, Коля, нет никаких претензий. Пока. — Я отключила связь.
Светлана использовала все сорок минут, которые подающий надежды легкоатлет выделил ей для интервью. Они вышли из кафе вместе, но молча, сели каждый в свою машину и разъехались в разные стороны. Судя по тому, что в наушниках послышался хлопок автомобильной дверцы, а затем заиграло радио, спортивная сумка, заряженная электронным «жучком», находилась в салоне авто. Я поехала за «Рио». Леха явно был в приподнятом настроении — подпевал известному шансонье. И делал он это, надо сказать, неплохо. Со слухом у него все было в порядке. Иванов уже подъезжал к стадиону «Зенит», когда ему кто-то позвонил на мобильник. Леха сделал потише радио и ответил на звонок.
— Алло! Здорово! Еду на тренировку. Нет, пока так и не понял. Ты это серьезно? — В голосе Алексея нарастала тревога. — Дан, ты это точно знаешь? Твоя мать говорила? Это что же получается?! Письмо Ник по просьбе своего отца сварганил? А я, как дурак, стрелку ему вчера забил, чтобы предупредить. Ну, блин, дела! Хорошо, что ты подкинул мне эту тему. Попробую расколоть Перфилова. Если это он… я устрою ему!..
Чем больше распалялся Иванов, тем более крепкие выражения слетали с его языка. А ведь еще каких-то пять минут назад у него было прекрасное настроение. Душа пела! Ну еще бы — им заинтересовалась печатная пресса…
Ладно, все это лирика. Хотелось бы знать, что же такого сногсшибательного Мануйлов сообщил Лехе? Почему Иванов сразу поверил, что под ником Роберт Гудков скрывается Ник Перфилов? Напрасно я надеялась, что Кузнечик сразу же примется звонить своему приятелю, дабы бросить ему обвинение. Он взял сумку, вышел из машины и отправился на тренировку. Поначалу я слышала разные голоса, отдельные малозначимые реплики, а потом все стихло. Вероятно, Леха переоделся, закрыл сумку в шкафчике и отправился тренироваться, оставив разборки с приятелем на потом.
Моей фантазии не хватило на то, чтобы предположить, что именно пришло в голову Даниле, но я решила, что будет нелишне как-то усилить его подозрения. Если в пух и прах рассорить трех друзей, разделаться с ними поодиночке будет проще. Ничего лучше того, чтобы подложить под щетки стеклоочистителя «Киа Рио» новое послание, мне не пришло в голову. Правда, сиюминутно воплотить эту идею в жизнь было сложновато. Тачка Иванова стояла как раз напротив наружной камеры видеонаблюдения. Да и свой почерк не хотелось ему показывать. Ну в самом деле, не писать же, как Штирлиц, «левой рукой на французском языке»! А кто сказал, что записку надо подбросить именно сейчас? Можно это сделать и завтра. Сегодня Леха уже получил свою порцию «яда». Буду отравлять его постепенно.
Я вспомнила, что мой клиент жаждет крови. Пусть для начала это будет «кровь» Насти Рябченко. Отыскав в памяти мобильника ее номер, я нажала кнопку посыла вызова.
— Алло! — ответила девушка.
— Настя, здравствуй! Это Галина Козак, психолог, — представилась я.
— Здравствуйте.
— Настя, мне надо снова с тобой поговорить. Мы можем с тобой сегодня встретиться?
— Можем, — как-то обреченно проговорила девушка, — но только после работы.
— Конечно. Ты во сколько освободишься? — уточнила я.
— В шесть.
— Я подъеду к твоему офису?
— Подъезжайте, — согласилась Рябченко, но так, будто это для нее — крайне тягостная необходимость.
Дабы скоротать время, я зашла в кафе, находившееся неподалеку от стадиона. Еще сидя за столиком, я обратила внимание на то, что Кузнечик подошел к своему авто. Дабы не упустить его из виду, мне пришлось быстро запихнуть в рот остатки пиццы, залпом запить ее соком и едва ли не бегом устремиться к своему «Мини Куперу». Только напрасно я так торопилась — Иванов не спешил ни выезжать с парковки, ни звонить кому-либо. Вероятно, он обдумывал дальнейшие действия. А поскольку я мчалась к своей машине рысцой, то было бы глупо сесть в нее и ничего не предпринимать. Я завела двигатель, включила фары и… заехала за угол. Там я припарковалась и надела наушники, настроившись на нужную волну.
— Ну ответь же! Давай! — нетерпеливо восклицал Алексей. — Не берет. Дан прав, сто процентов прав… Ладно, надо расслабиться… Полинка, салют! Что делаешь? Ясно. Предлагаю встретиться. Ну, Полиночка… Ладно, будет настроение — набери мой номер… Ксюня, салют! Что делаешь? Ясно. Предлагаю встретиться… Ну зачем же на Провиантской? Можно у меня… Конечно, один. Так я сейчас за тобой заеду. Понял. Уже еду!
Интересно, если бы Ксюня тоже отказалась встретиться с Ивановым, он позвонил бы третьей девчонке, четвертой, пятой… десятой, повторяя свою часть незамысловатого диалога слово в слово? Ради простого женского любопытства я пристроилась за «Киа Рио», выехавшим из-за угла, и вскоре увидела «дежурную» девушку Лехи. На вид ей было лет двадцать, хотя она могла и вовсе оказаться малолеткой. Крашеные волосы медного цвета наверняка добавляли ей пару-тройку годков. Висеть у них дальше на хвосте не имело смысла, поэтому я свернула направо.
К офисному зданию, в котором работала Настя Рябченко, я подъехала едва ли не за час до окончания рабочего дня. Но мне было чем занять это время — я должна была придумать, как получше и поярче преподнести девушке свою информацию. Ситуация осложнялась тем, что я представилась ей психологом. Ни один нормальный специалист подобного профиля не обратился бы к малознакомому человеку с таким предложением, с которым я собиралась подъехать к Насте. Хотя… я вдруг вспомнила байку, которую нам рассказал профессор Карельский на лекции по судебной психологии. Почему бы мне не взять ее на вооружение?
