Дей Кийн - Красная звезда юга
— Нам?
— Вам и мне.
— Но раньше…
Бишоп дал ей ответ, который, как он думал, она ожидала от него.
— Мы поищем священника, не очень занятого, который сделает из вас замужнюю женщину.
Кончита поняла свою ошибку.
— Спасибо, мой любимый. Я надеялась и рассчитывала, что вы предложите мне это. — Потом растроганным голосом добавила. — Я никогда не думала, когда мы маленькие играли на пляже с Педро и Марией, что в один прекрасный день меня назовут: «сеньора ел колонел…».
На улице было холодно. Бишоп открыл дверцу машины.
— Ну что, отправляемся?
Кончита сделала отрицательный жест.
— Нет. Вы мужчина и не сможете понять, до чего мне трудно говорить вам это. Но я не могу вас сопровождать.
— Но почему?
— Деньги мне совершенно безразличны, поверьте. Я приехала в Аргентину, чтобы помочь моей сестре, если это возможно. И я не могу и не хочу покинуть Буэнос-Айрес, пока не сделаю все, что смогу для Марии.
— Я вас понимаю, — сказал он. — Но теперь, когда единственная возможность узнать о ней улетучилась и полиция разыскивает нас, что мы будем делать?
— Мы можем пойти и обследовать квартиру, которую дал ей генерал.
— Ведь прошло уже два года!
— За найм заплачено вперед за 5 лет. Я это знаю… Мария показывала мне расписку в получении платы.
— Но если ее разыскивала полиция по обвинению в измене, она не могла же оставаться там. Вы сами понимаете.
— Это точно. Но она могла оставить для меня записку в каком-нибудь тайнике, известном только нам двоим.
— Тогда может и стоит что-нибудь поискать… Где находится эта квартира.
— 1071, Пелегрина.
Бишоп посадил Кончиту в автомобиль и закрыл дверцу. Потом, обойдя машину, он скользнул за руль.
— Отлично, но я не имею ни малейшего представления, где это находится. Меня нужно направлять, говорить, куда нужно повернуть, где остановиться.
— Вы действительно готовы следовать за мной, вы действительно поедете со мной, несмотря на то, что полиция идет по вашим следам и, несмотря на то, что вас уже почти расстреляли?
Бишоп немного подумал.
— Послушайте, душенька. Это тоже ласкательное слово, а я не очень-то щерд на них. Но отныне везде, где вы будете, я с вами. И если нас поймают флики, они возьмут нас обоих.
— Я… Мне так повезло, что я встретила вас, такого человека, такого «мио кабальеро».
Она нежно поцеловала Бишопа.
— Если нам посчастливится спасти свою жизнь, вам никогда не придется жаловаться на мою неблагодарность. — Она еще раз поцеловала его. — Поверьте мне.
Бишоп был в этом уверен.
Он включил мотор и поехал в указанном ему направлении, поворачивая, когда она ему говорила, и останавливаясь под красным светофором.
Пятнадцатиэтажный дом, где находилась квартира, располагался в шикарном квартале. Насколько мог судить Бишоп, полиция не устроила там «мышеловки». После того, что случилось в переулке возле Рожо Тукан, бывшая квартира Марии была последним местом, где полиция могла ожидать их видеть.
Поднявшись на автоматическом лифте до двенадцатого этажа, они вышли.
— А как мы войдем? — спросил Бишоп. — Взломав дверь?
— Нет. У меня должен быть здесь ключ, — сказала Кончита. — Вы помните, я говорила, что жила вместе с сестрой.
Ей хотелось рассеять все подозрения, которые могли возникнуть у Бишопа. Она поспешно заявила:
— Но я уходила каждый раз, когда звонил генерал. По разным причинам. — Она не скрыла дрожи отвращения. — Но это моя сестра и я люблю ее.
Она нашла ключ и повела его по коридору, ведущему в квартиру Марии. Дверь бесшумно отворилась. Внутри помещения было холодно. Пахло пылью, как во всех нежелых домах…
Кончита зажгла свет. В гостиной обстановка была такой, какой представлял ее себе Бишоп, — все для молодой любовницы диктатора. Это было ослепляюще.
Кончита открыла какую-то дверь.
— Это была моя комната.
В противоположность гостиной, эта комната казалась жилищем студентки или плохо оплачиваемой танцовщицы, которая задирала ноги в кабаре, но твердо решила получать деньги только за свой непосредственный труд, за артистический талант.
Кончита начала просматривать бумаги, которые находились в ящике стола.
— Здесь ничего нет, — сказала она наконец. — но у нас есть несколько тайников. Я, может быть, найду что-нибудь в комнате Марии.
Бишоп пошел с ней в комнату по другую сторону вестибюля. Здесь стояла кровать, такая широкая, что на ней мог разместиться султан с четырьмя женами. Большой трельяж с огромным зеркалом, уставленный различной косметикой, занимал половину стены напротив кровати.
Кончита стала шарить в бумагах в маленьком письменном столе, наполненном всякими безделушками… Потом по шкафам. Бесчисленное множество костюмов, курток и спортивных нарядов висело между платьями, юбками, свитерами. Нижний ящик был заполнен обувью: для улицы, верховой езды, туфельками на высоких каблуках.
— Полиция была здесь, — сказал она. — Но остается кухня, — добавила она и лицо ее озарилось надеждой.
Бишоп последовал за ней. Она прошла обратно к другой двери, ведущей в гостиную. Еще до того, как Кончита) включила электричество, Бишоп понял, что они напрасно пришли сюда. Он чувствовал чье-то присутствие, даже запах дыма от сигареты. Он хотел опустить руку в карман с пистолетом, но не успел…
Кончита уже зажгла свет, и капитан Убриа, которому, казалось, было трудно говорить, заявил:
— Если вы дотронетесь до револьвера — вы мертвы.
Он сказал это самым обыкновенным тоном. Револьвер, который он держал в руке, придавал значительный вес его словам.
К тому же, если бы оружия Убриа оказалось недостаточно, чтобы запугать их, второй револьвер находился в руках еще одного убийцы.
Кредо стоял рядом с капитаном. Он направил оружие, которое убило капитана Рейса, на Бишопа. Тот вынул свою руку из кармана.
— Вы? — прошептала Кончита, обращаясь к Кредо. — Это вы нас предали?
— Совершенно точно… Я вам правильно сказал, что они придут сюда, капитан?
— Вы действительно сказали это.
Кредо тонким шелковым платком стал вытирать свою лысину. На его лице играла ядовитая усмешка.
— Но, конечно, — продолжал он, — мы все это приготовили уже давно. — Он уточнил. — Скажем, месяцев пять или шесть назад. Стало ясно, что для меня будет предпочтительнее вернуться в Аргентину, чем продолжать путешествие на север…
Бишоп немедленно бросил ему прямо в лицо обвинение:
— Это вы или Убриа убили дона Диего?
Кредо продолжал улыбаться.
— Это будет очень трудно доказать, сеньор ел колонел. Особенно в отношении капитана Убриа, снабженного специальными полномочиями вести следствие по этому делу.
Он с удовольствием посмотрел на два больших тюка, прислоненных к стене кухни.
— Но я хочу вам сообщить, что мы в момент его смерти находились вместе с ним, и перед тем, как покинуть этот мир, бедный человек стал очень болтлив…
Капитан Убриа улыбнулся, насколько позволяла ему разбитая челюсть.
— Действительно, это так.
— А моя сестра? — спросила Кончита. — Где же Мария?
— Она умерла естественной смертью. Пять или шесть месяцев тому назад, — сказал Кредо, с особенным старанием вытирая лысину. — Естественно, что когда я получил такие сведения о ее смерти, у меня возникла мысль наладить связи с некоторыми высокопоставленными деятелями нового режима и вернуться сюда, в родные края.
15. Бишоп и Кончита в руках бандитов
Капитан Убриа пересек кухню и подошел к Бишопу. Он вырвал у него из кармана пальто револьвер так грубо, что разорвал материю.
— Это не имеет никакого значения, — сказал он. — Там, куда вы отправитесь с сеньоритой, не нуждаются в пальто.
— Что вы собираетесь сделать с нами? — спросила Кончита.
— Прежде всего перестаньте спрашивать, — ответил Кредо, продолжая потирать лысину. — Я безмерно огорчен тем, что должен вам сообщить, но мы не можем ничего, как только сделать с вами одну вещь…
— Убить?
Кредо посмотрел на тюки.
— Совершенно ясно, что мы не можем позволить вам шататься по улицам. Да еще вести разговоры. Девять из десяти членов нового режима, увы, умные люди. Это также относится и к федеральной полиции. По счастью, капитан Убриа и проделали немало отличных дел в ту счастливую эпоху…
— Действительно, похоже на то, — сказал Бишоп. — Ладно, я понимаю, что смогу причинить вам немало неприятностей. — Он прислонился к умывальнику. — Но зачем убивать Кончиту? Судя по тому, что мне сказала Кончита, вы ведь неравнодушны к ней. Она обещала поехать с вами в Европу, после того, как вы спасете ее сестру?
Улыбка Кредо потухла.
— Это правда. Но, как говорится в одной из наших песен, любовь свободна и не подчиняется никаким законам. — Он усмехнулся и пожал плечами. — Конечно, это можно рассматривать под разными углами зрения. И, как вы сами должны прекрасно знать, в физическом смысле одна женщина стоит другой… — С ноткой сожаления, он продолжал. — Кончита восхитительна, это верно… Я, вероятно, очень любил бы ее одну или две недели, а может быть и дольше… Сверженный генерал не совсем ошибался, когда окружал себя самыми юными. — Он снова посмотрел на большие тюки. — Но личность, с которой капитан Убриа и я связаны договором, имеет слабый характер. И из страха перед тем, чтобы он не переменил своих взглядов, а также из-за того, что мы можем все потерять, мы вынуждены дать ему часть добычи и убедить его в том, что не осталось больше никого, кто смог бы донести на нас. — Кредо посмотрел на часы. — Эта операция должна быть завершена до наступления дня.
