Агата Кристи - Изумруд раджи (сборник)
Величавый дворецкий проводил Эдварда и сдал на руки услужливому камердинеру. Через пятнадцать минут он вернулся к хозяйке в холл, облаченный в элегантный вечерний костюм, сшитый на Сэвил-роу, который прекрасно сидел на нем.
Господи! Что за ночь!
Они поехали на автомобиле в знаменитый «Ритсон». Как и все, Эдвард читал скандальные заметки о «Ритсоне». Все, кто хоть что-то значил в свете, рано или поздно оказывались в «Ритсоне». Единственное, чего боялся Эдвард, – это появления человека, который знает настоящего Эдварда Чемпниза. Он утешал себя мыслью о том, что подлинный Эдвард, очевидно, на несколько лет уезжал из Англии.
Сидя за столиком у стены, они маленькими глотками пили коктейли. Коктейли! В глазах простодушного Эдварда эти напитки представляли собой квинтэссенцию прожигания жизни. Девушка, кутаясь в чудесную вышитую шаль, невозмутимо пила свой коктейль. Внезапно она сбросила шаль с плеч и встала:
– Давайте потанцуем.
Если Эдвард и достиг в чем-то совершенства, так это в танцах. Когда они с Мод вместе выходили на танцплощадку в Пале-де-Данс, не столь искусные танцоры останавливались и с восхищением смотрели на них.
– Я чуть не забыла, – вдруг сказала девушка. – Колье?
Она протянула руку. Эдвард, совершенно сбитый с толку, достал его из кармана и отдал ей. К его полному изумлению, она хладнокровно застегнула замочек украшения на шее, затем одарила его опьяняющей улыбкой.
– А теперь, – тихо произнесла она, – мы будем танцевать.
Они танцевали. И во всем «Ритсоне» нельзя было увидеть ничего более совершенного.
Потом, когда они через какое-то время вернулись к своему столику, старый джентльмен с претензией на щегольской вид остановил спутницу Эдварда:
– А! Леди Норин, по-прежнему танцуете! Да-да… А капитан Фоллиот сегодня здесь?
– Джимми не повезло – он повредил лодыжку.
– Не может быть! Как это случилось?
– Пока никаких подробностей.
Она рассмеялась и пошла дальше.
Эдвард шел следом, мысли его кружились вихрем. Теперь он знал. Леди Норин Элиот, сама знаменитая леди Норин, девушка, о которой, наверное, больше всех судачили в Англии. Прославившаяся красотой и дерзостью предводительница группы под названием «Блистательные молодые особы». Недавно было объявлено о ее помолвке с капитаном Джеймсом Фоллиотом из ветеринарной службы Королевской конной гвардии.
Но колье? Эдвард до сих пор не мог понять, при чем тут колье. Придется рискнуть выдать себя, но он должен это узнать.
Когда они снова сели, молодой человек показал на колье пальцем.
– Зачем это, Норин? – спросил он. – Скажите мне, зачем?
Она мечтательно улыбнулась, глаза ее смотрели куда-то вдаль, очарование танца все еще не отпустило ее.
– Полагаю, вам трудно это понять. Так надоедает делать одно и то же – всегда одно и то же… Охота за сокровищами на некоторое время развлекает, но ко всему привыкаешь. «Ограбления» были моей идеей. Вступительный взнос пятьдесят фунтов, и надо тянуть жребий. Это дело – третье. Мы с Джимми втянули Агнесс Лареллу. Вы знаете правила? Ограбление должно произойти в течение трех дней, а добычу нужно носить на себе в течение по крайней мере часа в общественном месте, иначе ты лишаешься ставки и платишь штраф в сто фунтов. Ужасно не повезло, что Джимми подвернул ногу, но мы все равно сорвем банк.
– Понятно, – сказал Эдвард с глубоким вздохом. – Понятно.
Норин неожиданно поднялась, кутаясь в шаль.
– Отвезите меня куда-нибудь в авто. Вниз, в доки. Куда-нибудь, где страшно и интересно. Погодите минутку… – Она подняла руки и расстегнула колье на шее. – Вам лучше снова забрать это себе. Я не хочу, чтобы меня из-за него убили.
Они вместе вышли из «Ритсона». Автомобиль стоял в переулке, узком и темном. Когда они свернули к нему за угол, к обочине подъехал еще один автомобиль и из него выскочил молодой человек.
– Слава богу, Норин, наконец-то я тебя поймал! – закричал он. – У нас куча неприятностей. Этот осел Джимми перепутал машины. Бог знает, где эти бриллианты в данную минуту… Мы попали в дьявольскую переделку!
Леди Норин уставилась на него:
– Что ты хочешь этим сказать? Бриллианты у нас, по крайней мере у Эдварда.
– У Эдварда?
– Да. – Она слабо махнула рукой, указывая на стоящего рядом с ней человека.
«Это я попал в дьявольскую переделку, – подумал Эдвард. – Десять против одного, это «мой брат» Джеральд».
Молодой человек уставился на него.
– Что ты говоришь? – медленно произнес он. – Эдвард в Шотландии.
– О! – воскликнула девушка. И тоже уставилась на Эдварда, – О!
Она покраснела. Потом побледнела.
– Значит, вы, – сказала она тихо, – настоящий?
Эдварду потребовалась всего одна минута, чтобы понять ситуацию. В глазах девушки был страх и – неужели, возможно ли это? – восхищение. Должен ли он объяснить? Никаких банальных объяснений! Он доведет игру до конца.
– Я должен поблагодарить вас, леди Норин, – произнес он в лучшей манере разбойника с большой дороги, – за самый восхитительный вечер.
Он бросил быстрый взгляд на автомобиль, из которого выскочил Джеральд. Красный автомобиль со сверкающим капотом. Его автомобиль!
– И я хочу пожелать вам приятного вечера.
Один быстрый рывок, и он уже внутри, нога на педали сцепления. Машина тронулась вперед. Джеральд стоял как парализованный, но девушка оказалась более быстрой. Когда машина проезжала мимо, она бросилась за ней и вскочила на подножку.
Машина вильнула, наугад повернула за угол и остановилась. Норин, все еще тяжело дыша после бега, положила ладонь на рукав Эдварда:
– Вы должны отдать его мне… о, вы должны отдать его. Мне надо вернуть его Агнесс Ларелле. Будьте великодушны, мы с вами провели хороший вечер, мы танцевали, мы были… друзьями. Вы отдадите его мне? Мне?
Женщина, которая опьяняет тебя своей красотой. Значит, бывают такие женщины…
И кроме того, Эдварду и самому очень хотелось поскорее избавиться от колье. Само небо посылало ему возможность сделать красивый жест.
Он достал колье из кармана и положил его в ее протянутую руку.
– В знак нашей… дружбы, – сказал он.
– Ах!
Ее глаза загорелись. Вспыхнули. Затем, к его удивлению, она нагнула к нему голову. Мгновение Эдвард держал ее в объятиях, ее губы прижимались к его губам…
Потом она спрыгнула. Ярко-красный автомобиль резко рванулся вперед и умчался.
Романтика!
Приключение!
IIВ день Рождества, в полдень, Эдвард Робинсон широкими шагами вошел в крошечную гостиную дома в Клэпхеме с обычным приветствием «Поздравляю с Рождеством».
Мод, поправлявшая ветку остролиста, холодно осведомилась:
– Хорошо провел день за городом со своим другом?
– Послушай, – сказал Эдвард, – я сказал тебе неправду. Я выиграл конкурс – пятьсот фунтов – и купил на них автомобиль. Я не сказал тебе, потому что знал, что ты устроишь скандал по этому поводу. Это во-первых. Я купил автомобиль, и больше нечего об этом говорить. Во-вторых, вот что: я не собираюсь несколько лет находиться в подвешенном состоянии. У меня достаточно хорошие перспективы, и я намерен жениться на тебе в следующем месяце. Понятно?
– Ох! – слабо выдохнула Мод.
Неужели это Эдвард говорит с нею так властно, возможно ли это?
– Ты согласна? – спросил Эдвард. – Да или нет?
Она смотрела на него как зачарованная. В ее глазах были страх и восхищение, и этот взгляд опьянял молодого человека. Исчезла та прежняя материнская снисходительность, которая приводила его в отчаяние.
Так смотрела на него леди Норин вчера ночью. Но леди Норин отступила куда-то далеко, прямо в область Романтики, и встала рядом с маркизой Бьянкой. Это – настоящее. Это его женщина.
– Да или нет? – повторил он и шагнул к ней.
– Д-да-а, – заикаясь, ответила Мод. – Но, ох, Эдвард, что с тобой произошло? Ты сегодня совсем другой.
– Да, – сказал он. – Двадцать четыре часа я был мужчиной, а не червяком, и, клянусь Богом, это себя оправдывает!
Он заключил ее в объятия и прижал к себе почти так же, как это мог бы сделать супермен Билл.
– Ты любишь меня, Мод? Скажи мне, ты меня любишь?
– О Эдвард, – прошептала Мод. – Я тебя обожаю…
Несчастный случай
– …А я вам говорю – это та самая женщина, никаких сомнений!
Капитан Хэйдок посмотрел на нетерпеливое, страстное лицо друга и вздохнул. Ему бы хотелось, чтобы Эванс не был таким уверенным и ликующим. За годы службы на море старый капитан научился не вмешиваться в то, что его не касалось. У его друга Эванса, бывшего инспектора Скотленд-Ярда, была другая жизненная философия. «Действовать на основании полученной информации» – вот что было его девизом в начале карьеры, но он усовершенствовал его: сам находил информацию. Инспектор Эванс был очень умным, бдительным полицейским и полностью заслужил свое продвижение по службе. Даже сейчас, когда он ушел в отставку и обосновался в деревенском коттедже, о котором давно мечтал, его профессиональный инстинкт не дремал.
