Ольга Баскова - Принц, нищий и маньяк
Катя всплеснула руками:
– Ой, мои пельмени! Как хорошо, что ты напомнил…
Она помчалась в кухню, а Скворцов, улыбаясь, надел домашние тапочки. Эти тапочки ему подарила любимая жена. Правда, они оказались размера на два больше, но никакая сила не заставила бы его признаться, что ему в них не совсем комфортно. Ему было комфортно с супругой, а разве это не дорогого стоит?
Пельмени, как всегда, он поглощал с аппетитом. Зорина с обожанием смотрела на мужа. Она радовалась, глядя, с каким удовольствием он ест приготовленное ею блюдо. Бывали минуты, когда Катя корила себя, считая, что уделяет мало внимания супругу. Она вечно что-то расследует, собирает материал для будущих книг, часто просит его совета, а ему необходим отдых после такой тяжелой работы.
– Ты не сердишься на меня? – вдруг вырвалось у нее.
Он чуть не поперхнулся чаем:
– С какой стати?!
Женщина опустила глаза:
– Я вот тут подумала: у всех жены как жены. Настя Киселева преподает в вузе и не лезет в Пашкины дела. Галина Прохорова (Петя недавно женился на любимой девушке) тоже не мешает мужу. Одна я у тебя такая неугомонная.
Костик расхохотался и погладил ее по затылку:
– Зато с тобой чертовски интересно!
– Правда?! – Зорина от души поцеловала мужа в щеку: – Как приятно это слышать! – Она сделала комически-скорбное выражение лица: – Тогда теперь ты должен мне все рассказать по делу Шилова.
Он отодвинул чашку:
– Слушай… Впрочем, тут почти и нечего рассказывать. Ну, ослабила какая-то тварь болты на колесе его гоночной «Феррари». Во время езды колесо отлетело. Мужик сгорел заживо. Думаю, перед взрывом автомобиля он получил несколько переломов. Ведь красавицу машинку раза три перевернуло в воздухе.
Катя охнула:
– Кого вы подозреваете?
– Пока вроде бы и некого, – сказал супруг. – Его близкий приятель и бизнесмен, Семен Пантелеев, будучи в состоянии шока, лепетал про какое-то соревнование. Поскольку из этого состояния он так и не вышел, допрос мы отложили до завтра. Мадам Шилова, узнав о гибели мужа, впала в истерику и между обильными потоками слез бросила: убийца – Пантелеев. Больше ничего из нее не выжали. На завтра эта парочка приглашена в отделение.
– Невероятно!
– Почему? – Скворцов включил электрический чайник. – Что-то пить хочется. Да и варенье в этом году у тебя удалось.
– Мама научила, – ответила Катя и снова перевела разговор: – Почему? Да потому, что уже три человека из одного класса погибли.
– И какая же, по-твоему, связь между Шиловым, Морозовой и этим алкоголиком, о котором ты мне поведала?
Зорина задумалась:
– Еще не знаю. Но выясню обязательно. Для этого мне просто необходимо, чтобы дело находилось в вашем ведении.
– А вот этого я тебе не обещаю, – Костик зачерпнул ложкой яблочное варенье. – Кравченко просто горит желанием сдать первое дело. Про второе никто, естественно, из наших и ведать не ведает.
Катя встала:
– Решено! Завтра же иду к полковнику.
Скворцов усмехнулся:
– Он всегда рад тебя видеть.
– Придется еще и послушать меня.
Оперативник не стал ей перечить. Если супруге приспичило побывать у его начальства, пусть так и поступает. А уж оно, начальство, само разберется, давать ли ей зеленый свет.
– Пойдем спать, – нежно проговорил он, целуя маленькое ушко жены.
Она не возражала. Глаза у Кати уже давно предательски слипались, сказывалась усталость, наработанная за сегодняшний насыщенный событиями день.
– Пойдем, дорогой.
Ее мобильник дал о себе знать, как всегда, не вовремя.
– Зорина слушает.
– Извините за поздний звонок, – мягкий мужской голос не был ей знаком. – Вас беспокоит участковый с улицы Гагарина. Меня зовут Михаил Игнатов.
Зорина напряглась. Улица Гагарина… Улица Гагарина… Черт возьми, да это же место жительства Валеры Панеева! Холод сковал ее тело, предвещая беду.
– Говорите.
– Сегодня в подвале найдено тело некоего Игоря Яковлевича Борзенко. У него в пиджаке обнаружена ваша визитка.
Журналистка наморщила лоб. Какого еще Игоря Яковлевича?
– Борзенко? – переспросила она.
Участковый пришел ей на помощь:
– Он бомжевал в подвале, где его и обнаружили.
Ну, конечно, Игорек, как она сразу не догадалась! Значит, и его…
– Как он умер? – поинтересовалась журналистка.
– Как и его дружок, Панеев. Угостился паленой водкой.
Зорина вздохнула. Улица Гагарина не относилась к ведомству ее мужа.
– Пусть ваше отделение открывает дело, – посоветовала она. – Думаю, убийство Валерия Панеева нуждается в расследовании. Это связано с чередой других преступлений.
На том конце ненадолго воцарилось молчание.
– Значит, это не простое отравление, – наконец сказал участковый.
– Нет, – твердо ответила Катя. – И смерть Борзенко это доказала. Готовьте нужные документы. С вашим отделением свяжутся.
– Что еще ты нам шьешь? – недовольно пробормотал супруг сквозь дрему.
Она открыла рот, но ничего не сказала. Как говорила Скарлетт О. Хара, подумаем об этом завтра.
– Все в порядке. Спи.
Костик вяло хлопнул себя по лбу:
– Кстати, ты меня совсем заговорила, а ведь я выполнил твое поручение. Любовница Андрея Морозова, Татьяна Лазарева, в последнее время ничего не снимала со счета для расплаты с мужем. Алиби ее бывшего… почти бывшего… полностью подтверждается. А сутенер Стас никак не мог принять участие в операции, ибо был убит сразу по возвращении в Москву. Убийцу нашли по горячим следам: им оказался отец девушки, которую негодяй завлек в свои преступные сети.
Зорина отмечала все, как включенный диктофон.
– Теперь под кого ты будешь рыть? – спросил супруг.
Журналистка не ответила. А Костик не стал допытываться.
Желание поскорее заснуть пересилило его любопытство.
Глава 20
Алексей Степанович Кравченко принял Катю после оперативного совещания. Зорина давно не встречалась с полковником и, глядя на мешки у него под глазами и общий усталый вид, отметила, как нелегко приходилось ему в последнее время. Три «глухаря» на отделе – это очень много. Высокое начальство редко понимает, сколько усилий нужно приложить, чтобы добыть самые простые данные. За каждой уликой стоит кропотливый труд сотни оперативников. Это и бессонные ночи, и риск для жизни, и еще много-много всего…
– Садись, Катерина, – он придвинул стул. – Рассказывай, с чем пожаловала. Уж, конечно, не проведать меня, старика, захотелось?
Журналистка рассмеялась:
– Приди я просто вас проведать, вы бы меня не приняли. Скворцов со мной поделился, сколько работы в вашем отделе.
– Это точно, – уголки его губ скорбно опустились. – Надеюсь, ты не прибавишь нам еще? С утра у меня на проводе завис министр. Интересуется, как продвигаются наши дела. Понимаешь, два первых нераскрытых – явно заказные. А их расследовать – сплошное мучение! Чаю хочешь?
– Не откажусь.
Зорина недавно позавтракала, однако не стала отказываться. Она понимала: за чашкой, как и за рюмкой, разговор становится душевнее, откровеннее.
– Наташа, сделай нам два чая, – крикнул полковник секретарше. – А теперь о деле, дорогая. Боюсь, как бы министр опять не проявил к нам интерес.
– Хорошо, – вздохнула Катя. – Алексей Степанович, я прошу не передавать дело Морозовых в отдел по борьбе с терроризмом!
Кравченко помрачнел:
– То есть ты предлагаешь нам повесить себе на шею еще четвертый «глухарь»? Впрочем, даже пятый, ведь вчера, как снег на голову, на нас свалилось дело некоего Шилова.
– Они взаимосвязаны.
В глазах у Алексея Степановича вспыхнул огонек:
– Ты уверена?
– Более чем.
– Тогда, будь добра, введи меня в курс!
– Андрей Морозов и Геннадий Шилов учились в одном классе, – начала Зорина. – А несколько дней тому назад был убит еще один их одноклассник, Валерий Панеев.
– Не слышал про такого, – отозвался Кравченко.
– Потому что это не наш участок, – пояснила журналистка. – Панеев выпил паленой водки, любезно предоставленной им каким-то мужчиной.
– Ну и что? – В голосе полковника послышалось раздражение. – Ежедневно сотни бомжей мрут от паленой водки. И, честно говоря, пока что не вижу никакой связи.
– А если предположить, что жертвой была не Марина, которая погибла случайно? – Катя гнула свою линию. – Телефон нашел Андрей. Только чудом он сам не нажал на кнопку. Смертельная доза взрывчатки предназначалась ему! Если бы он спланировал убийство жены, то успел бы скрыться до взрыва.
– И все равно, не понимаю, к чему ты клонишь.
– Вчера вечером мне позвонил участковый с улицы Гагарина, – продолжала Зорина. – Тот бомж, который дал мне информацию о Панееве, умер аналогичным способом. Кто-то напоил его паленой водкой.
Кравченко улыбнулся:
– Вот видишь, Катерина, я оказался прав. Сотни таких погибают от водки. Так к чему ты клонишь?
– Меня вот что смущает: несколько парней, учившихся в одном классе, убиты. Мне кажется, здесь есть связь, и я берусь ее обнаружить. Дайте мне еще один день.
