Евгений Константинов - Смерть на рыбалке
Многое встало на свои места. Было очевидно, что сначала Крутов, а затем и все они оказались в центре разборок двух группировок. Было ясно, что началось все с того, как к Геше попала газетная вырезка с адресом сауны. В чем причина разборок, рыбаков особенно не интересовало. Да и капитану скорее любопытно было узнать про рыжебородого мужа Сашенции, чем влезать в бандитские проблемы. И еще он хотел узнать, какую роль здесь играла Виолетта.
Меж тем Геша уже несколько раз безуспешно пытался дозвониться домой Конобееву. Акимов говорил, что тренер собирался на несколько дней уехать на рыбалку, но Геше нужен был не он, а Мариночка. Однако трубку не подняли ни тренер, ни его внучка, и Геша вместе с Игорем собрались по домам. Договорившись созвониться утром, Клюев попрощался с друзьями.
– Леточка, мы остались одни! – крикнул он, подойдя к ванной. Кроме шума воды оттуда не доносилось ни звука. Клюев толкнул легко подавшуюся дверь и увидел, что в ванной никого нет.
* * *– Можно войти, – услышала Марина Конобеева и встала с кровати, на которой провалялась всю ночь, так и не раздевшись. Боль в животе сразу напомнила о себе, призывая снова лечь и не шевелиться, но, увидев, открывающуюся дверь, Марина осталась стоять, только облокотилась на спинку кровати.
В комнату вошел тот самый мужчина, который защитил ее вчера и, может быть даже, спас от смерти. Он, кажется, был здесь за главного. Марина припомнила, что называли его Станислав Азарович и еще Большой Стас.
…Вчера у сауны «Снегурочка», лишь только она сказала, что ищет Игоря Акимова, высокий мужчина вдруг ни с того ни с сего, ударил ее в низ живота. Ударил так сильно и больно, что она даже потеряла сознание.
Очнулась Марина на заднем сиденьи, едущей машины. Хотела поднять голову, но кто-то ударил ее по шее и велел не дергаться и молчать. Она и представить не могла, что с ней может случиться такое, но, кажется, начала догадываться, что это продолжение истории, начавшейся с Гешей Крутовым.
Утерев слезы обиды, она выпрямилась и посмотрела в окно, но тут же кто-то схватил ее сзади за волосы и приложил лицом о стекло.
– Не бей девчушку, командир, – услышала она голос водителя.
– Ты еще мне будешь указывать! – возмутился «командир» и снова ее ударил, потом сверху сдавил пальцами шею, не давая разогнуться и нормально дышать…
Машина ехала не меньше часа. Девушка задыхалась. Ноги затекли, живот болел, но она молчала и терпела, мечтая лишь при первом удобном случае отомстить гаду.
Такой случай скоро представился. Машина остановилась, высокий вытащил Марину на улицу и завел в какой-то дом, где наконец отпустил ее, велев идти вперед. Они вошли в зал, похожий на ресторанный, с баром в углу, за стойкой которого стоял лысоватый, лет под пятьдесят мужчина с седыми усами. Он был в дорогом костюме и держал в одной руке фужер с розовым вином, в другой наполовину пустую бутылку.
– Вот та самая Дюймовочка, Станислав Азарович, – сказал высокий, подталкивая Марину к стойке. – Она и писателя знает, и всех остальных. Сикуха!
– Ах ты, гад! – неожиданно для мужчин девушка вырвала бутылку у Станислава Азаровича и врезала ею по лбу высокому. Охнув, тот схватился за лицо, а Марина еще раз ударила с размаху по его пальцам и голове, отчего бутылка лопнула, облив высокого розовым вином, а сам он повалился на колени.
– Вот это да! – удивился Станислав Азарович. Марина обернулась к нему, сжимая горлышко бутылки, ощерившейся острыми краями, а он вдруг, крикнув: «Не вздумай!» – выскочил из-за стойки и встал между ней и высоким, в руках у которого оказался пистолет.
– Успокойся, Жорик, – приказал Станислав Азарович. – Иди, приведи себя в порядок.
– А вы, – обратился он к Марине, – пойдемте со мной. Только не надо пока больше никого бить. А то видите, какие здесь ребята горячие. – Станислав Азарович показал на вбежавших в зал вооруженных парней. После чего отобрал у Марины горлышко бутылки и отбросил подальше.
Он провел ее на второй этаж и оставил одну в комнате с кроватью, телевизором, столом, двумя стульями и дверью в ванную комнату. Из единственного окна была видна неосвещенная дорога, вплотную к которой подходил лес. Перед этим окном Марина и просидела весь вечер, строя планы, как удрать и вытирая набегавшие на глаза слезы. Она отказалась от ужина и уснула, не сняв одежду и держась за продолжавший болеть живот…
– Это ваше? – спросил Вабичевич, протягивая Марине дамскую сумочку.
– Нет, – пожала она плечами.
– Посмотрите. – Он стал вытаскивать из сумочки разнообразные пузыречки, тюбики, коробочки и бросать их на кровать. – Вот помада, лак для ногтей, пудра, ножницы маникюрные, это, по-моему, «карандаш» называется…
Марина, глядя на все это, только отрицательно качала головой.
– Я, в общем-то, к косметике равнодушна, – сказала она, когда сумочка почти опустела. – И ногти только черным лаком покрываю, – она показала ему руки, – а здесь у вас перламутровый.
– Зато еще здесь у меня есть рукопись. – В руке у Станислава Азаровича появились свернутые в трубочку листы бумаги. – Автор – некто Акимовым И.И., а, по словам Жорика, именно с ним вы хотели встретиться в «Снегурочке». Не правда ли?
При упоминании названия сауны Марина схватилась за живот и поморщилась.
– Что такое? – спросил Станислав Азарович не без иронии в голосе.
– Жорик ваш вчера стукнул, – сказала она. – Больно, понимаете?
– Ты его тоже вчера так приложила, что он до сих пор за голову держится.
– С его башкой ничего не сделается, а я, может быть, рожать не смогу, – сказала Марина и снова поморщилась.
– М-да… – Вабичевич вздохнул, вспомнив, дочь. Она звонила накануне. Жаловалась на врачей, которые чего-то ей недоговаривают, и на Жорку, давненько ее не навещавшего.
– Давай-ка сядем, – предложил он и присел на стул. Марина села на кровать и машинально начала перебирать разбросанную косметику.
– Тебя как зовут? – спросил он.
– Марина.
– А меня – Станислав Азарович.
– Я запомнила.
– Хорошо, Мариночка. – Вабичевич сделал паузу и начал говорить, стараясь придать голосу нежную, заботливую интонацию. – Запомни, я совсем не хочу, чтобы с тобой случилось что-нибудь нехорошее. Но нам, мне грозит опасность, причем от людей, которых ты знаешь. Мы не хотим враждовать ни с Кулаком, ни с кем-то еще. Наоборот, пора помириться, забыть про стрельбу в Адуево, про жертвы с вашей и нашей стороны, может быть, как-то возместить ущерб друг другу…
– Стрельбу в Адуево? – переспросила Марина.
– Да, на Адуевском озере. Все произошло случайно. Хилый по дурости застрелил Крупского, Мартын совершенно случайно убил Крутова…
– Гешу Крутова? – Марина вскочила с кровати и тут же обеими руками схватилась за живот.
– Я не давал таких приказов. – Вабичевич тоже встал и успокаивающе положил ей руку на плечо. – Я сам хотел наказать их, но ваши сделали это сами…
– Вы убили Гешу Крутова?!
– А ты разве не знаешь? – удивился Вабичевич.
– Нет! – закричала Марина. – Он же ни в чем не виноват! Он просто приехал в Адуево ловить рыбу, а по нему стали стрелять. Зачем вы это сделали! – Она закрыла лицо ладонями и, рыдая, повалилась на кровать.
* * *Геша Крутов присел на корточки и поднял со льда красную щепку от своего «ящика победителя». Здесь в него стреляли, вероятно. Все произошло из-за того мужика, которого он вытащил из полыньи. Мужик уехал и вскоре вернулся. Скорее всего, вернулся за бумажкой, которую случайно дал Геше вместе с долларами. Интересно, куда он ездил?
Геша поднялся на дамбу, разделяющую озеро на две части, и огляделся. С десяток рыбаков сидели в разных углах водоема. Через три дня здесь должны состояться соревнования. Благодаря морозу последних дней весеннее таяние льда замедлилось, и опасности провалиться, особенно на большой части озера, почти не было. Геша вздохнул. Ему, конечно, будет не до соревнований, если с Мариночкой что-нибудь случится. Если, не дай бог, уже не случилось.
Он не мог объяснить себе, почему приехал искать ее именно сюда. Всю дорогу: и в электричке, и в автобусе Геша вспоминал, что началось все именно здесь, в Адуево, и ему казалось, что история эта здесь должна и закончиться.
Шоссе вело от озера в горку. Сначала через поле, успевшее освободиться от снега, потом через густой еловый лес. Куда-то в ту сторону уезжал мужик на своей «девятке».
Геша побрел в том же направлении, не переставая думать о Мариночке. Минут через двадцать он подошел к деревне, с ближнего края которой красовался двухэтажный кирпичный особняк с яркой вывеской «Ресторан «Тетерев». У входа стояла забрызганная грязью «Нива». Словно какой-то внутренний голос заставил Гешу свернуть с дороги и подойти к машине. Он обошел «Ниву», заглядывая через стекла внутрь, и увидел на заднем сиденьи синюю рукавичку. Точно такая же лежала у него в кармане куртки.
