Карина Тихонова - Рапсодия в стиле mort
Даша забрала пропуск и, не прощаясь, вышла из кабинета. Арсений обменялся со следователем торопливым воровским рукопожатием.
«Ох уж эта молодежь!» – говорили скорбно поджатые губы следователя.
«Что поделаешь!» – ответил Арсений взглядом.
Он догнал Дашу внизу, возле стола дежурного милиционера. Она внимательно рассматривала недорогой мобильный аппарат класса «студенческая радость».
– Ваш? – спросил милиционер.
– Мой, – хмуро ответила Даша. – Хотя точно не знаю, батарея наверняка села.
– Ничего не села, он был выключен. Проверяйте, – велел дежурный. – А то нам одна дамочка уже вчинила иск за испорченную технику!
Даша нажала кнопку с красной трубкой. Арсений подался вперед. Он не сомневался, что телефон включится. Ниточка не должна обрываться. Передатчик работает.
– Смотри-ка, включился! – радостно удивился дежурный.
Маленький экран заполонили скачущие разноцветные шарики, прозвучало короткое стереофоническое приветствие.
– А вы говорите «батарея»… Распишитесь, что вещи получили в полном порядке и претензий не имеете. Вот тут. – Палец с неровно подстриженным ногтем уперся в конец страницы.
Даша послушно чиркнула в указанном месте и уставилась на светящуюся надпись: «Входящие». Подвела курсор к последнему номеру и прижала аппарат к уху. Арсений и дежурный милиционер вытянули шеи.
– Работает? – спросил дежурный.
Даша молчала, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Арсений не мог определить выражение ее глаз. Дослушав, она опустила руку и быстрым шагом вышла на улицу.
– И вам до свидания, – сказал милиционер ей в спину.
Арсений выскочил следом.
– Ты не передумала уезжать? – Он робко, почти заискивающе заглянул ей в лицо. Так смотрит на хозяина нашкодивший пес, виляя хвостом. Он сам не знал, почему его одолевает гнетущее чувство вины.
Даша явно ожидала от него какого-то героического жеста там, в кабинете. И как ей объяснить, что от Арсения ничего не зависит? Книга давно ожила, а его задача – всего лишь рассказать, какая роль отведена в новом романе этой девочке.
Они шагали в полном молчании минут пять. Потом Арсений рассердился, схватил ее за локоть и остановил. Вытащил из бумажника десять тысяч рублей и протянул Даше.
– Счастливого пути.
Рука с деньгами повисла в неприятной гнетущей тишине.
– Ты все это придумал, да?
Арсений медленно опустил руку с деньгами. Даша тяжело дышала, глядя ему в глаза.
– И про острые ощущения, и про сандалик… – Нехороший это был смех, смех сквозь зубы. – Я тоже хороша. Взяла и подписалась под чистым враньем. Два сапога пара, да?
Арсений заставил себя не отводить глаза.
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
Даша резко вскинула руку, и перед Арсением вспыхнул экран мобильника.
– Вот что я имею в виду!
Она с силой шлепнула телефоном ему по уху. Арсений скривился от боли, но сразу про нее забыл, потому что услышал музыку. Очень знакомую. Просто невозможно знакомую…
– Узнаешь? – Дашины глаза превратились в узкие доты, за которыми сверкали смертоносные ружейные дула. – Вот что я слышала перед тем, как меня выкинули из окна! «Рапсодию в стиле блюз»! – Она дала Арсению дослушать музыкальную фразу до конца, сунула аппарат в карман и припечатала вполголоса: – Твою мать, сочинитель хренов!
Глава 11
Они сидели на скамейке. С двух сторон – впереди и позади них – тесным строем двигались машины, а узкий скверик казался островком неспешной жизни посреди гудящего и дымящего автомобильного моря.
В Дашину ногу ткнулось что-то холодное и влажное. Она вздрогнула и наклонилась. Рядом со скамейкой сидела длинная рыжая такса и, склонив голову набок, рассматривала Дашу внимательными черными глазами.
– Тебе чего? – спросила Даша.
Собака привстала и замахала тонким хвостом, выражая радостную готовность поиграть.
Арсений почмокал губами. Такса покосилась на него и вдруг оскалила мелкие острые зубы.
– Лада, ко мне, – лениво позвала девушка, листавшая журнал на соседней скамейке.
Собака дернула повисшим ухом с черным пушком на остром кончике и унеслась к хозяйке. Та отложила журнал, пристегнула к ошейнику поводок и намотала на руку. Собака сделала пару попыток вернуться назад, но поводок надежно удерживал ее. Такса заскулила и легла на землю. Девушка снова взяла журнал и перевернула страницу.
– У тебя была собака? – спросил Арсений. Звучало – глупее не придумаешь, но нужно же было начать разговор.
– Ага, – ответила Даша. – Я ее любила. А потом она съела кусок мяса, и я ее убила. В землю закопала и надпись написала… – Она схватила Арсения за воротник и притянула к себе: – «Не совершай лжесвидетельства против ближнего твоего». Понял?
Ее беспощадный прямой взгляд копьем проткнул испуганные глаза напротив. Даша оттолкнула Платонова и откинулась на деревянную спинку. Он невольно расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, ослабляя полоску, врезавшуюся в шею. Ничего себе экспрессия, как говорит его знакомый врач!
– Даша, я тут ни при чем, – взмолился Платонов. Даша мрачно усмехнулась. – Я не отправлял тебе это дурацкое послание. Я вообще не понимаю, кому и зачем это нужно. А когда тебя… то есть когда ты… – Он запутался и закончил, наплевав на деликатность: – В общем, ты свалилась на стол прямо передо мной. Так что я никак не мог этого сделать.
– Врешь! – ответила Даша с беспощадной прямотой. – То есть из окна ты меня, конечно, не выкидывал и это музыкальное послание, может, и не отправлял. Зато я точно знаю, что твоя жена никогда не стала бы ходить по краю крыши. Она боялась высоты.
Арсений уставился на нее, глупо приоткрыв рот.
– Что смотришь? – спросила она со злостью. – Мы вместе в лифте ехали! Она стояла, задрав голову к потолку! Специально задрала, чтобы не видеть провала под ногами! Я эту привычку хорошо знаю, у меня мама высоты боится!
Даша сунула руки в карманы и вытянула ноги. Арсений молчал: это была чистая правда.
– Не могу понять, зачем тебе это нужно? – спросила она после паузы, рассматривая свои кроссовки. – Почему ты не хочешь признать очевидные вещи? Боишься, что ли? – Даша с сомнением поджала губы. – Чего бояться? Когда она упала, ты был в библиотеке с тридцатью свидетелями. И на пленке видно, что рядом никого нет. Если не знать, что она боялась высоты, все можно списать на несчастный случай. – Она взглянула на Платонова. – Но ты ведь это знаешь. Не хочешь объяснить, почему молчишь?
Платонов откинул голову на твердую деревянную спинку и уставился в небо, словно совета спрашивал. Его глаза застыли и медленно провалились в параллельное измерение. «Сейчас соврет», – подумала Даша. Она уже заметила взаимосвязь между этими двумя явлениями.
– Ты подумаешь, что я сошел с ума. – Он склонил голову к левому плечу и взглянул на Дашу усталыми темными глазами. – Это выглядит как полный бред.
– А ты попробуй, – сказала она. – Может, и поверю.
Платонов снова уставился в нарисованное темно-синее небо без единого облачка.
– В общем, меня преследует одна женщина. – Даша криво усмехнулась. – Нет, не в этом смысле. Понимаешь, она уверена, что она – Полина, прости за тавтологию. Оживший персонаж моей книги. И она хочет, чтобы я написал заключительную часть. Такую же сильную, как первую. Это она привела меня в этот город, и я почти уверен, что конкурс в вашем университете тоже затеяла она. Только не спрашивай, не она ли хотела тебя убить и зачем ей все это нужно. Я понятия об этом не имею.
Даша обдумала услышанное. Звучит, конечно, дико, но, в конце концов, она вчера вечером рассказала не менее дикую историю. Неизвестно, поверил ей Платонов или нет, но, по крайней мере, выслушал. Значит, он вправе рассчитывать на ответную любезность.
– Расскажи подробно, – попросила Даша.
Арсений начал неохотно, но постепенно увлекся. Он давно знал, что рассказывать истории вслух очень полезно: всплывают детали, которые до этого момента лежали в голове мертвым грузом. Он вспомнил машину, в которую садилась Полина, уезжая со съемочной площадки. Темно-синяя БМВ, кажется, девятка. Даже вспомнил последние две цифры номера: тринадцать. Тогда они его удивили. Мало кто согласится ездить в машине с несчастливым номером. Вспомнил, что она всегда садилась на заднее сиденье, а за руль – никогда. Дверцу машины открывал темноволосый мужчина лет тридцати пяти в дорогом, отнюдь не форменном костюме с галстуком. А на галстуке маленькая золотая прищепка, он ее тоже где-то видел.
Вот парень распахнул темно-синюю дверцу, женщина бросила на сиденье красную сумку, подобрала длинные полы черного пальто и легко скользнула внутрь. Парень захлопнул дверцу, обошел машину и, словно дразня Арсения, начал поправлять золотой зажим на галстуке. Арсений зажмурился, чтобы ничего не упустить, и взмолился: «Подними голову! Пожалуйста!»
Парень открыл дверцу водителя, его правая нога исчезла в салоне. («Подними голову! Скорее!»)
