Марина Серова - Женщина-загадка
– Ну как же! Вы же говорили, что расследуете дело об убийстве? Сама-то больная жива, значит, убили не ее? Вот и выходит, что она – убийца! – довольная своими дедуктивными способностями, баба Дуся посмотрела на меня с чувством некоторого превосходства.
Да, не ожидала от старушки такой прыти! Хорошо, что врать ей не начала. Такая вмиг бы меня раскусила. Я решила направить энергию технички в более созидательное русло.
– Стелла Морковкина никого не убивала. Она является главной свидетельницей в деле об убийстве! Я подозреваю, что именно по этой причине на нее и было совершено нападение. Поэтому мне крайне необходимо, чтобы за девушкой постоянно кто-то присматривал. Помощи от официальных властей ждать не приходится. Да и вряд ли они справились бы с этой задачей… Другое дело – вы! Вы – человек в клинике свой. Можете находиться здесь в любое время и в любом месте, не вызывая лишних вопросов. Ведь так?
– Так, гражданка частный детектив, все именно так, как вы и говорите.
– К тому же, как я успела заметить, женщина вы наблюдательная, и дедуктивные способности у вас имеются, – решила я польстить старушке.
Баба Дуся прямо расцвела от моей похвалы! И тут же принялась меня заверять, что выполнит мое поручение в лучшем виде. Я провела подробный инструктаж своего добровольного помощника, подкрепив его – для большей надежности – зеленой денежной бумажкой. Техничка хотела было от платы отказаться, но я убедила ее, что любой труд должен быть оплачен. С этим баба Дуся спорить не стала и спрятала свой «гонорар» в самый надежный женский тайник всех времен и народов – в лифчик.
После этого я отправилась разыскивать главного врача отделения травматологии. А бабу Дусю я откомандировала на выполнение «оперативного задания». Ее задачей было: выяснить, кто интересовался личностью больной в течение последних суток? И не было ли у Морковкиной посетителей со вчерашнего дня?
У главврача я пробыла недолго. Состояние больной он оценивал как среднее тяжелое. Если опустить медицинские подробности и перевести слова врача с его особого языка специалиста на общеупотребительные выражения, картина вырисовывалась следующая. В сознание Стелла пришла через восемь часов после нападения на нее. Все жизненно необходимые функции организма работали как часы. Но о полном ее выздоровлении говорить было еще рано. Обследование показало: имеется обширная область повреждений головного мозга. Опасности для ее жизни эти повреждения не представляли. Главным лекарством в данном случае было – исключить любые волнения. Покой, полный покой! Поэтому к Морковкиной посетителей не пускали. Главврач предполагал, что такая длительная потеря сознания была защитной реакцией организма на пережитый шок. Девушка просто боится приходить в себя, чтобы вновь не оказаться в ситуации, угрожающей ее жизни. По этой же причине бо́льшую часть времени девушка спит. Согласно прогнозам врачей, выходило, что Стелла пробудет в таком состоянии не меньше трех дней. Если очень повезет, то два дня. Поблагодарив главврача за информацию, я поплелась разыскивать бабу Дусю.
Бабе Дусе удалось выяснить то, что я уже узнала от главврача. Посетителей у Морковкиной не было, в приемном отделении ею никто не интересовался, кроме ее главного редактора – Бориса Вагапова. Я оставила техничке номер своего телефона. Та, пообещав звонить, заняла пост возле двери больной, а я поехала в седьмой отдел Волжского РОВД.
* * *На этот раз лейтенант Петров был в кабинете один. Плечом прижимая телефонную трубку к уху, Петров что-то быстро писал на лежавшем перед ним клочке бумаги. Увидев меня в дверях, он приглашающим жестом указал мне на стул, стоявший перед его столом. Не желая мешать разговору, я молча вошла и заняла предложенное место. Выслушав своего собеседника, Петров поблагодарил его «за своевременную информацию» и бросил трубку. Еще какое-то время он усердно делал пометки на том же клочке бумаги. «Настраивается на серьезный разговор со мной», – догадалась я. Желая разрядить обстановку, я вежливо произнесла:
– Могу предложить вам замечательный новенький блокнот.
Петров оторвал взгляд от истерзанного листка и с недоумением воззрился на меня.
– Блокнот, – повторила я, – ваш листочек явно не способен вместить всю важную информацию.
– Иванова, каким ветром в наших краях? – Петров расслабился и на правах знакомого принял мой тон. Чего я и добивалась.
– По делу, лейтенант Петров, по делу.
– Боюсь, по делу Алисы Харьковой мне вас порадовать особо нечем.
Продолжая диалог в шутливой манере, я изрекла:
– Открою вам великую тайну, лейтенант: помимо дела Алисы, в мире имеется миллион других дел!
– Неужели? И какое же из миллиона заинтересовало вас на этот раз?
– Морковкина, – просто сказала я.
– Вы и с ней знакомы?
Отставив шутливый тон, я сообщила лейтенанту о косвенной причастности Морковкиной к обстоятельствам дела погибшей Харьковой. Прежде чем уехать из города, я должна быть уверена в том, что правоохранительные органы отнесутся к делу Морковкиной с должным вниманием. Выслушав меня, Петров произнес:
– Как я понимаю, вас интересуют подробности дела?
– Услуга за услугу, – согласно кивнула я.
По словам лейтенанта Петрова, ситуация вырисовывалась таким образом. Пострадавшая была найдена в подъезде своего дома в бессознательном состоянии. Девушку обнаружила соседка. Женщина собралась сходить в ближайший магазин за молоком и хлебом. Спустившись на первый этаж, она увидела Стеллу. Та сидела на полу в неестественной позе. Сначала соседка подумала, что девушке просто стало плохо. Соседка окликнула ее, та не отозвалась. Не желая – от страха – подходить к пострадавшей, соседка позвонила в первую попавшуюся квартиру. Дверь открыл молодой человек. Женщина объяснила ему ситуацию и попросила вызвать «Скорую помощь». Парень к Стелле подойти не побоялся. Проверив ее пульс, он понял, что девушка жива. Приезда «Скорой» они дожидались вместе. Соседка Морковкиной в магазин, естественно, не пошла. Пока «Скорая» ехала, посоветовавшись, соседи Стеллы решили заодно вызвать и полицию. Врачи и полиция прибыли вместе. Осмотрели место происшествия и пострадавшую. Затем Морковкину увезли в больницу. Полиция занялась обычными делами: отпечатками пальцев, уликами, опросом свидетелей… Недалеко от входной двери обнаружили орудие, которым воспользовался нападавший. Им оказался простой силикатный кирпич. Груда таких кирпичей лежала возле подъезда, во дворе дома. Следов длительного ожидания жертвы на месте преступления не обнаружили. Из чего оперативники сделали вывод, что нападение не планировалось заранее. Скорее всего, злоумышленник шел за жертвой и вошел в подъезд следом за ней. Как водится, свидетелей случившегося не нашлось. Никаких старичков или старушек, целыми днями торчавших у окон. Никаких случайных прохожих, выгуливавших во дворе своих домашних питомцев. Даже праздношатавшихся подростков – и то не нашлось. Как и отпечатков пальцев на кирпиче.
– Что говорят эксперты: удар ей нанес мужчина? Или женщина с такой задачей тоже вполне могла бы справиться? – спросила я.
– В том-то и дело. Кирпич тяжелый, травма у Морковкиной – средней тяжести. Нанести такой удар мог даже подросток. Если у него рост не подкачал.
– Что из ее личных вещей пропало?
– Из близких родственников у девушки в этом городе проживает только сестра. Для уточнения перечня пропавших вещей мы вызвали ее в отдел. Пострадавшая лишилась дорогой сумки. А вместе с ней – паспорта, кошелька; сумму наличных, правда, установить не удалось; и кредитки. Также сестра сообщила, что у Морковкиной имелся дорогой телефон: новый, с высокочувствительной камерой. Девушка очень гордилась этим приобретением. Телефон среди ее личных вещей тоже отсутствовал.
– И какова официальная версия следствия на настоящий момент?
– Да какая тут может быть версия? Типичное ограбление. Таких за день десятки происходит. Шла девушка по улице, светила во все стороны своим дорогущим телефоном, вот и привлекла к себе внимание какого-нибудь отморозка. А нам – землю рыть!
– А если принять во внимание новые факты, – я имела в виду самодеятельное расследование, затеянное Морковкиной, – в таком случае преступник может повторить попытку нападения, ведь так?
– Что-то сомнительно, – протянул Петров.
– А вы не сомневайтесь, лейтенант, вы проверяйте, а то ведь за сомнения в нашем государстве званий не дают!
Я посчитала свою миссию выполненной. После моего предупреждения Петров просто вынужден будет глаз с Морковкиной не спускать. А я тем временем покопаюсь в прошлом Алисы Харьковой.
* * *Я собралась было нанести очередной визит господину Лисицкому, но тут мой желудок взбунтовался. Он наотрез отказался поддерживать работу моего организма без гастрономического допинга. Пришлось мне в очередной раз внести коррективы в дальнейший план действий. Согласившись с мнением желудка – что без еды долго не протянешь, – я направилась искать какое-нибудь заведение общепита. Мое внимание привлекла вывеска с интригующим названием «АЛКАш». Именно так называлось заведение, предлагающее всем желающим «посетить наше заведение и получить незабываемые впечатления». Не в силах сдержать любопытство (оно у меня от рождения повышенное), я спустилась по ступеням в полуподвальное помещение и хоть и с опаской, но все же вошла в кафе.
