Марина Серова - Легенда эпохи
Время приближалось к девяти вечера, но никто даже отдаленно подходящий под описание Тришевского в первый подъезд не заходил. Это начало меня настораживать. Пока не стало совсем поздно, я решила побеспокоить соседей. Жильцы пятой квартиры мне не открыли, хотя в «глазке» горел свет, свидетельствующий о том, что там кто-то есть. Ну не внушила я доверие, ладно, бывает. Может, в седьмой квартире живут более коммуникабельные люди? Я не ошиблась. Там мне действительно открыли, но только после того, как я поднесла к «глазку» прокурорское удостоверение. Пожилые супруги любезно пригласили меня зайти к ним и согласились ответить на мои вопросы.
— Скажите, вы давно видели вашего соседа, Илью Тришевского?
— Илюшу-то, — первой подала голос седоволосая хозяйка и пристально посмотрела на мужа. — Да уж несколько дней его не видели. И что удивительно, даже не слышали, чтобы дверь в его квартиру хлопала. Только слышно, как телефон за стенкой звонит и звонит. Но Илья к нему не подходит. Похоже, уехал он куда-то. Но вот куда, непонятно. Мы с Гришей даже беспокоиться за него стали.
— Да, — подтвердил лысоватый хозяин. — Парень остался сиротой, и мы его поддерживали как могли.
— Я ему то супчик отнесу, то котлетки. Бельишко предлагала постирать, мне с машинкой-то нетрудно. Но он парень гордый, говорил, что сам все делать умеет. А вы почему им интересуетесь? Он натворил что-то?
Я рассказала все ту же байку о том, что Илья был свидетелем одного дорожно-транспортного происшествия. Пожилых супругов такое объяснение, кажется, устроило.
— Да, машин стало на дорогах тьма, — глубокомысленно изрек ветеран, — правил не соблюдают, авария на аварии. А Илья, значит, видел что-то?
— Да, видел, — кивнула я.
— Он нам об этом не рассказывал, — заметила бабушка.
— А вы могли бы вспомнить, когда все-таки видели Тришевского в последний раз?
— Три дня точно не видели, не больше, — сказала бабуля, немного подумав.
— Больше, — возразил дедушка. — По-моему, Илья уже дней пять дома не появляется.
Пока супруги спорили между собой, я пришла к выводу, что Тришевский мог уехать в Сочи, чтобы вернуть Антонине Никитичне ключи. На поезде туда почти двое суток добираться плюс столько же на обратную дорогу. Впрочем, парнишка мог и задержаться на юге, чтобы позагорать, искупаться в Черном море, тем более сейчас бархатный сезон… Занятий в колледже нет, идет практика, а на производстве можно и отболтаться…
Дедушка с бабушкой так и не пришли к единому мнению относительно того, когда пропал их сосед. Но самым важным для меня было то, что в день квартирной кражи они Илью видели. Конечно, только на этом основании нельзя было однозначно утверждать, что именно Тришевский взял хату Козельчика. Нужны были доказательства, а я их пока не раздобыла. Более того, в голове прочно засел вопрос — могла ли Антонина довериться малознакомому парнишке настолько, что отдала ему ключи от квартиры, где лежат деньги и прочие ценности? Это же верх неблагоразумия! И вообще, что связывало Тришевского и Ершову? Зачем Илья разыскивал Антонину Никитичну?
— Скажите, может, у Ильи есть дальние родственники? — спросила я. — И он к ним поехал?
— Нет, никогда не слышала ни о каких родственниках, — мотнула головой хозяйка. — Правда, к нему приходил несколько раз какой-то мужчина, но Илья сказал, что это преподаватель из колледжа.
— Да, я тоже его видел, — подтвердил хозяин. — Еще женщина иногда к нему приходит, Илья сказал, что она из собеса. Но вот насчет родни, то сколько Тришевских помню, жили они вдвоем.
— А вы могли бы описать эту женщину? — попросила я.
— А зачем вам эта сотрудница собеса? — озаботилась бабушка. — Вы же насчет какой-то аварии хотели с Ильей поговорить.
— У меня есть подозрения, что это не сотрудница собеса, а виновница дорожно-транспортного происшествия, которая уговаривает Тришевского молчать, — на ходу придумала я.
— Я ее толком не разглядела, — призналась бабушка и посмотрела на дедушку.
— Интересная женщина, блондинка, на артистку похожа, — сказал тот. — Лет сорока пяти.
По описанию эта сотрудница собеса была похожа на супругу Козельчика. Но утверждать однозначно, что именно Антонина Никитична частенько наведывалась к Илье, я не могла. Тем более она уже несколько недель загорает в Сочи.
— Когда вы видели ее в последний раз?
— Да где-то с месяц назад, — подумав, сказала бабуля, и супруг с ней согласился.
В разговоре возникла пауза. Я никак не могла придумать нового вопроса, но уходить было еще рано.
— А от чего умерла мать Ильи? — спросила я, лишь бы прервать затянувшуюся паузу.
— Да кто ж ее знает, — вздохнула бабушка. — Давно это было. Валерий с пятилетним мальчиком в наш дом переехал. Сказал, что жена умерла, мы уж с расспросами не приставали. Всякое случается… Вот сам-то — здоровый такой был, ни на какую болезнь никогда не жаловался, а умер скоропостижно. Пришел с работы домой, все нормально было, и вдруг тромб оторвался да в сердце попал. «Скорая помощь» приехала, а он уже преставился. Вот такая она, жизнь, в любой момент оборваться может…
— Значит, Илью отец один с раннего детства воспитывал, — сказала я, — а когда Валерий умер?
— Этой зимой, то ли в январе, то ли в феврале, точно не помню, — сказала старушка, которая всю инициативу в разговоре взяла на себя.
Ее супруг лишь изредка вставлял замечания.
— Да, морозы тогда стояли сильные, — подтвердил он.
— Мы всем домом деньги на похороны собирали, — продолжила бабушка. — Сослуживцы Валерия, конечно, тоже помогли…
— Вы сказали «сослуживцы». Тришевский-старший военным был или милиционером?
— Вообще-то Валерий был врачом, но работал он не в обыкновенной поликлинике или больнице, а в тюрьме, — сообщила мне бабуля.
— Да не в тюрьме, а в следственном изоляторе, — поправил ее супруг. — Это две большие разницы.
— А по мне все едино, — отмахнулась бабуля.
— В нашем, в тарасовском СИЗО работал Валерий Тришевский?
— Да, — кивнул головой дедок.
Волнующая догадка пронзила меня, и если она была верной, то все сразу вставало на свои места. Я на всякий случай попросила этих милых стариков позвонить мне, когда Илья появится дома, попрощалась с ними и ушла. Мое предположение было настолько сногсшибательным, что я решила на время о нем забыть. В голове должно было все устояться, разлечься по своим полочкам, и если наутро последняя версия не будет казаться бредовой, значит, она истинна.
Я села в машину, включила музыку и поехала домой, стараясь не думать о деле. Это было сложно, очень сложно. Догадка сверлила мой мозг, настойчиво просила о том, чтобы я тут же начала ею вплотную заниматься. Нет, надо подождать до завтра. Вдруг все это лишь всплеск моей необузданной фантазии? Время должно все расставить по своим местам, пусть только одна ночь… До самого дома я боролась сама с собой и все-таки смогла абстрагироваться от новой версии. Честное слово, мне удалось заставить себя это сделать.
ГЛАВА 9
Настало утро следующего дня. Смелая мысль, ворвавшаяся в мою голову вчера вечером, сразу же всплыла на поверхность. Она меня пугала, но не потому, что я чувствовала себя неспособной довести это дело до конца. Сегодня мне предстояло давать отчет своему непростому клиенту, и ему наверняка такой поворот событий не понравится. Кроме того, все пока было на уровне предположений, веских доказательств найти не удалось. Может, оттянуть встречу с Козельчиком? Ну какая же ты, Таня, непоследовательная! Вчера сама настаивала на разговоре с Юрием Яковлевичем, а сегодня назад пятками, да?
Признаюсь, я находилась в смятении, и именно в таком душевном состоянии застал меня телефонный звонок. То, что это клиент, сомневаться не приходилось.
— Алло! — бодренько сказала я.
— Здравствуйте, Татьяна Александровна, — прохрипел Юрий Яковлевич. — Сегодня у меня очень напряженный день, вечером Тонечка возвращается из Сочи. Столько дел! Давайте не будем откладывать нашу с вами встречу. Я должен знать, в каком состоянии расследование, чтобы решить, как преподнести жене известие о краже ее побрякушек. Или вы готовы назвать мне имя вора? Кхе-кхе…
Приступ кашля дал мне немного времени на то, чтобы продумать ответ. Могу ли я назвать ему имя вора? Теоретически — да, но я предпочла бы еще немного поработать.
— Ну это не телефонный разговор, — уклончиво ответила я.
— Да, конечно. Давайте встретимся в одиннадцать часов в кафе «Антракт» на Советской. Знаете, там во внутреннем дворике есть беседки, очень удобные для приватного разговора. Я буду ждать вас в одной из них, — сказал Козельчик и отключился.
Я стала собираться на деловое свидание. Поражать воображение клиента было бессмысленно, поскольку для него вот уже больше двадцати лет во всем мире существовала только одна женщина — Антонина. Он любил ее, несмотря ни на что, и наверняка не замечал никаких недостатков, а все достоинства возводил в N-ную степень. А что я знала о ней? Очень мало.
