Ольга Тарасевич - Оберег Святого Лазаря
Визажистка наклоняется к моему уху и шепчет:
– Да пофиг ей мужчины на самом деле. Она тупо денег хочет. Папочка у нее, конечно, крут. Но держит девочку в ежовых рукавицах, считает, что это для Катиной пользы – всего самой добиваться. Но он не знает, что Катя так думает: «Родной папа меня динамит – тогда я себе денежного папика найду». Она уже с половиной «Останкино» переспала!
– Что, так сложно мужчину с деньгами найти?
– Ну как сложно… В принципе, наверное, нет. Но это же не значит, что папик будет только возле Кати сидеть и ее счета оплачивать. Папикам тоже разнообразие требуется. Мужчина с Катей пару месяцев погуляет – и уже хочется ему другой девочки, а Катя опять в поиске.
– Слушай, а мне кажется или она на Макса запала?
– На Ерофеева? Да это пройденный этап уже. Она и с Быстровым уже покувыркалась, и с Кононовым. Ее тут у нас многие не любят, говорят – подстилка, проститутка. А я считаю – правильно девка делает, что свое счастье ищет. Под лежачий камень вода не течет! Не ошибается только тот, кто на диване о нормальной семье мечтает! Что в семье главное? Бабки! Будут у мужчины деньги – будет и любовь. Я вот такого не понимаю: если мужчина не может девушку в ресторан сводить или платье ей подарить, то о какой любви идет речь? Пусть сначала материальные проблемы решит, а уже потом с любовью своей лезет!
Делаю вид, что соглашаюсь:
– Конечно, правильно все ты говоришь. Жизнь сегодня у всех сложная.
– Вот и я о том же. Ну, все, ты неотразима! Я тебе вечером макияж подправлю – и обязательно иди со своим парнем в ресторан. Не смывать же такую красоту!
Визажистка подносит мне к лицу большое круглое зеркало.
Отражающаяся в нем женщина настолько восхитительна, что у меня сначала от восторга екает сердце. А потом я осознаю: это же все-таки мои собственные глаза, губы и скулы.
– Ты гений, большое спасибо! – бормочу, поднимаясь с кресла.
Подхожу к ограде, здороваюсь и знакомлюсь с отцом погибшей девочки. Потом открываю свою папку и негромко повторяю реплики: «Кто именно здесь похоронен? Как давно этот человек умер? Как он погиб и кто виновен в его смерти?» Мне объясняли, что все свои фразы надо обязательно предварительно проговаривать вслух – тогда при работе перед камерой губы шевелятся естественно, без запинок.
Могилка у малышки ухоженная, с идеально покрашенной оградкой, аккуратным цветником, гранитной скамеечкой.
Не могу оценить, насколько изящен памятник, – к моему приезду он уже был задрапирован плотным темно-серым брезентом.
Я бы в жизни не угадала, что это могила ребенка. Она настолько нейтральна, ни единой черточкой не подсказывает ни пол, ни возраст похороненного здесь человека.
Неужели участники проекта «Ясновидящие» и правда смогут ответить на мои непростые вопросы?
И вот все готово для съемок.
По команде режиссера быстро излагаю суть задания и с любопытством наблюдаю за Сайяфом Раббани.
Улыбчивый, кареглазый – он вызывает к себе симпатию с первого взгляда. Поэтому в глубине души мне очень хочется, чтобы у парня получилось пройти испытание.
– Здесь лежит ребенок. Девочка, – глаза экстрасенса закрыты, ладони прижаты к ограде. – Не больше шести лет ей, а наверное, пять лет. Она умирать долго. Но это не болезнь, не несчастный случай.
– Как именно она умирала?
Задаю вопрос, а губы, несмотря на все предварительные тренировки, немеют.
Мне нравится этот парень, я болею за него. Но все-таки когда он вот так демонстрирует свои необычные способности – прямо мурашки по телу идут.
Как только у него получается делать такие точные предсказания?! Откуда к экстрасенсам приходят видения?
– Ей вырезать сердце. И другие органы. Выпускать кровь. Потом разрубить тело на куски. Вижу небольшую синюю сумку – туда сложить все, ноги, руки, голову.
Стараюсь, чтобы голос не дрогнул:
– Сайяф, а кто так жестоко расправился с девочкой?
Афганец разводит руками:
– Темные силы. Была нужна жертва, любой невинный ребенок. Они хотеть сделать ритуал. Они – это секта. Убили девочку, потом ее останки вернули. Разрубить тело на куски, чтобы скрыть черный ритуал.
– Зачем они вернули останки?
– Им было надо горе родителей.
– Но зачем?
– Они так брать энергию. Родители плакать – сатанистам хорошо, много сил.
От всего услышанного голова идет кругом. Хочется прерваться, поговорить с экстрасенсом поподробнее. Было бы любопытно услышать, что думает человек с такими способностями об убийстве Мариам.
Но режиссер предупредил: прогноз погоды обещал дождь на вторую половину дня. Участников проекта много, так что надо стараться работать без предварительных прогонов, дублей и перекуров и записать испытания всех экстрасенсов до того, как начнется ливень.
Поэтому стараюсь контролировать эмоции и воспроизвожу свою последнюю реплику:
– Хорошо, Сайяф, спасибо вам. Сейчас наш помощник снимет покрывало с памятника, и вы поймете, насколько успешно вы справились с нашим заданием.
По лицу отца девочки уже видно: мужчине очень больно, и все-таки он испытывает некоторое облегчение.
Только сейчас он осознал: с его ребенком произошел чудовищный несчастный случай. Чудовищный! Но все-таки непосредственной вины отца в этом нет. Никто не сводил именно с ним счеты, никто не пытался отомстить. Не было с его стороны ни единого неверного движения, спровоцировавшего схождение кровавой лавины.
Конечно, девчушку не вернешь.
Но ее уже нет, а отцу еще жить. И, возможно, теперь он будет жить с меньшей тяжестью на сердце.
– Сайяф, вы все правильно сказали. Это могила моей дочери, ее зверски убили год назад. И ей и правда было всего пять лет, – произносит мужчина, не отрывая восхищенных глаз от экстрасенса. – Скажите мне, найдут ли этих убийц?
Сайяф молча качает головой.
Камера выключается, оператор отходит от мужчин.
И у отца девочки вдруг белеет лицо.
Хватая ртом воздух, он вот-вот лишится чувств.
Увидев его состояние, экстрасенс берет мужчину за руку и начинает что-то бормотать себе под нос.
Невероятно, но в считаные секунды все меняется: цвет лица становится естественным, нормализуется и дыхание. Человек воскресает буквально на глазах!
– Простите, переволновался. Как представил, что эти подонки останутся безнаказанными – прямо в груди все перевернулось, – виновато улыбаясь, объясняет мужчина.
Все люди, присутствующие на площадке, начинают аплодировать афганцу.
Все, кроме меня.
Пока экстрасенс спасал отца девочки, у него из-за рубашки выскользнул амулет.
На круглой серебристой пластинке выгравирована козлиная голова, с бородкой и крутыми рогами.
Изображение как две капли воды похоже на карту «Дьявол» из колоды таро Кроули, на которой мне вчера гадала цыганка Евсения…
* * *Я никогда не курила и никогда не буду курить.
Да, среди судмедэкспертов, которые каждый день видят, как выглядят легкие и сосуды курильщиков, полно тех, кто все-таки дымит. Дураков в любой профессии хватает. А вот я – не идиотка! Черные никотиновые смолы заполняют пористую ткань легких, как мед – соты. Делаешь надрез скальпелем для того, чтобы направить кусочек легкого на гистологию, – и по секционному столу течет густая черная субстанция, напоминающая расплавленный на солнце асфальт. Не знаю, как вообще могут дышать курящие люди; не понимаю, почему онкология не сжирает загаженную легочную ткань у каждого без исключения курильщика – может, брезгует?..
Я никогда не курю.
Но иногда об этом все-таки теоретически жалею.
Накуриться бы сейчас сигарет или чего-нибудь покрепче.
Накуриться – и стереть из памяти взволнованный Лёнин голос.
«Слушай, я сошел с ума! Бросил тебя одну, не помог. Когда ты не пришла домой и отключила телефон – я всех наших друзей перебудил, в больницы стал звонить. Прости меня, пожалуйста. Прости!»
Муж сыпал извинениями, а я не могла выдавить из себя ни слова. Я просто физически чувствовала, что моя измена разбила нашу любовь вдребезги; супруг казался мне чужим человеком; и как со всем этим быть дальше – совершенно непонятно.
Я слушала голос Лени – но слышала, как с треском рвутся нити, связывающие наши тела и души и все наши потроха.
«Наташа, что случилось? Я точно знаю – что-то произошло, мне так на душе неспокойно. Где ты? Я могу сейчас приехать?»
Отделаться от испытывающего чувство вины мужа просто.
Но как отделаться от себя самой?..
– Перерыв закончен, продолжаем съемки! – раздается голос режиссера.
Щелчком отправляю в мусорное ведро пустой пластиковый стаканчик, терпеливо жду, пока Нора Фридман прикрепит мне петличку микрофона.
– Платье у вас сегодня – просто чума. Все экстрасенсы на него пялятся и заваливают задания! – бормочет девушка, аккуратно заправляя за мой пояс проводки аппаратуры.
