Владимир Кашин - Следы на воде
Домик оказался не простой. Его охраняли два свирепых пса. Почуяв чужих, они надрывались от лая.
Комышан, подгребая к берегу, нарочно громко выкрикивал: «Цыц, чертяки, разошлись!» — лишь бы посильней раздразнить собак, на катер вроде бы и внимания не обращал. И одновременно изо всех сил действуя веслом, подгонял лодку ближе к судну.
Течение пронесло их чуть ли не под самым катером, но Андрей не остановился, не завел мотор. Их отнесло метров на шестьдесят. Комышан обернулся, посмотрел в бинокль, вздохнул и снова передал его Ковалю. Дмитрий Иванович увидел, что человек перебежал с кормы на нос и снова наблюдает за ними. Так же, как и раньше, лицо его белело в темноте. Им с Комышаном хорошо было видно все, а он, конечно, людей в лодке не различал, только видел, что какая-то посудина плывет по течению.
— Что-то подозрительное, — шепнул Андрей. — Может, проверить, чей катер и чего он тут, на Днепре, ночью с погашенными огнями? Как вы считаете, Дмитрий Иванович? — Спросил для приличия, мысленно он уже составил план действий.
— На вашем месте непременно проверил бы, — согласился полковник. Глянул на часы. Стрелки фосфорически светились в темноте. Они сошлись на цифре «12».
Комышан завел мотор. Треск покатился над Днепром, и, словно в ответ, ожил пассажирский катер и начал метаться: полный вперед и полный назад, снова — полный вперед и полный назад…
— Прохладно, прогревают двигатель!.. — сквозь шум прокричал Комышан. — Пойдем за ними! Где остановятся, там и проверим!
Коваль продолжал смотреть в бинокль. Вдоль берега тянулись частные дачи, мостики, которые строят любители рыбной ловли.
Тем временем пассажирский катер, по-прежнему без огней, развернулся, и тут же что-то случилось с его дизелем. Послышался металлический скрежет.
— Видно, лопнула какая-то трубка, — предположил Комышан.
Пока команда возилась с двигателем, налетел сильный ветер. Катер словно бы сдувало с реки. Его прибивало к берегу, он ломал уже мосточки, смял чьи-то причаленные лодочки, наконец его вынесло на мель.
Комышан подрулил к катеру и взобрался на него. Коваль остался в лодке.
— Добрый вечер! Мне капитана.
— Пожалуйста, я капитан.
— Что вы делаете? Почему в такое время ходите без огней? Вон что натворили!
Коваль стоял в лодке с подветренной стороны и слышал весь разговор. Пока они были только свидетели, на глазах которых катер причинил людям ущерб. Не будь свидетелей, нарушители удерут, ищи тогда, как говорят, ветра в поле, а катера в море.
— Разрешите осмотреть ваше судно.
— А вы кто такой?
— Инспектор государственной рыбинспекции Андрей Комышан.
— Не имеете права осматривать катера!
— Молодой человек, — сурово произнес Комышан, — я не имею права осматривать вашу квартиру, произвести обыск без санкции прокурора, но государственное имущество, транспорт — всегда, когда нужно, проверяем. Допускают. А тут катер не проверю!
Говоря это, он шарил взглядом по палубе.
— Ну, если не разрешаете, тогда я без разрешения…
Сделав несколько шагов, рывком открыл дверцу носового кубрика, посветил фонариком: мешок рыбы.
— А теперь позволишь? — перейдя на «ты», твердо сказал капитану. — Рыбы у тебя полно, браконьер.
Комышан выволок мешок и бросил в лодку.
— Присмотрите! — крикнул Ковалю. — Тут такие друзья, зазеваешься — сразу все в воду выбросят.
Инспектор оставил открытой дверцу носового кубрика и направился к просторному пассажирскому салону. Дверь была заперта.
— Откройте, ребята!
— Не откроем!
Уже весь экипаж собрался возле салона — пятеро молодых здоровенных речников. Судя по поведению, достаточно решительных. Что же там может быть, в пассажирском салоне с его мягкими сиденьями?
— Еще раз говорю: откройте! — приказал Комышан, расстегивая кобуру пистолета. Его фигура грозно покачивалась на палубе. — Двумя выстрелами собью замок, дел немного. Нарушения уже есть; значит, и в пассажирском салоне тоже что-то спрятано, если не открываете. Сопротивление оказываете? А ведь я при исполнении… Оружие у меня не только для того, чтобы на боку висеть… В конце концов, могу и не стрелять. Поедем в Херсон, в рыбинспекцию. Там и откроете…
Но, наверное, и сами браконьеры для чего-то хотели зайти в салон, который они поспешно заперли перед тем, как Комышан поднялся на борт. Один из них молча достал ключ, вставил его в замок и повернул. Комышан ногой распахнул дверь настежь, осветил темное чрево салона фонариком. Луч выхватил несколько высоких куч мокрой рыбы, на полу между сиденьями лежали сети, из которых еще не выбрали добычу.
Комышан не бросился в салон, а отошел к борту.
— Дмитрий Иванович! — крикнул он. — Переставьте лодку на корму и стойте там. Возьмите ракетницу — под скамейкой. При необходимости подайте сигнал. А вам, капитан, предлагаю идти в Херсон в рыбинспекцию.
Коваль посмотрел на часы: два часа ночи.
— Товарищ инспектор, — умоляюще произнес капитан. Он стоял перед Комышаном уже не столь гордый и решительный, а какой-то покорно-предупредительный. — Есть у нас двести рублей. Отпустите, просим. Больше никогда не будем. Честное слово, не будем…
Комышан засмеялся гортанным смехом победителя.
— Дмитрий Иванович! Слышите? Двести рублей предлагают… Я думаю, на двоих нам маловато. Вот если бы тысячу!
— Нет у нас больше, — жалобно сказал кто-то из команды, которая столпилась рядом и мрачно прислушивалась к разговору капитана с инспектором.
— Вот запишу эти двести рублей в протокол, — уже сурово прикрикнул на капитана Комышан, — хуже будет! Давай не крути, двигай в инспекцию. Там переберете рыбу, составим протокол, посчитаем по таксе, сколько вы должны возместить государству за свое браконьерство. У вас тут, вижу, приблизительно килограммов шестьсот будет… Тогда посмотрим, что с вами дальше делать… Помимо всего, вы еще и государственный транспорт использовали. Разберемся, кто вы такие, посмотрим на ваше поведение… Если аккуратно переберете рыбу, глядишь, на уху заработаете.
Тем временем моторист обнаружил поломку и починил дизель. Матросы пошептались между собой и разошлись, на палубе остались только двое: капитан и юный матрос.
Судно двинулось с места. Коваль, привязав лодку у кормы, тоже взобрался на палубу.
Теперь они, следя за браконьерами, стояли возле обоих выходов из пассажирского салона.
— Ребята, не хитрите! — вдруг заявил Комышан, заметив, что катер, развернувшись, на полном ходу направился в Цюрупинск.
Капитан молчал.
Потом появилось еще двое матросов и заметались по палубе то туда, то сюда. Один из них, держа что-то тяжелое в руке, словно случайно все ближе подходил к инспектору.
Комышан вытащил пистолет.
— Не подходи! Еще шаг — и буду стрелять по ногам! Здесь шесть центнеров рыбы, дело тюрьмой пахнет. Я не знаю, с какой целью ты ко мне идешь. Пистолет непременно пущу в ход. Стой!
Но тот продолжал надвигаться на инспектора. Комышан нажал на курок и выстрелил в воду.
Это, очевидно, произвело впечатление. Матрос остановился.
Катер продолжал полным ходом мчаться на Цюрупинск.
Пока инспектор занимался этим браконьером, который отвлекал внимание, второй незаметно проскользнул в салон.
Он выдавил стекло и начал выбрасывать за борт сети с таранью и лещом.
Полковник Коваль, услышав звук разбитого стекла, выстрелил из ракетницы и вскочил в салон с кормы. Уцепился в сеть, которая наполовину уже была за бортом, и, преодолевая сопротивление матроса, начал втаскивать ее назад. Когда Комышан вбежал в салон, матросу на помощь бросился все тот же рассвирепевший браконьер, который наступал на инспектора на палубе. В руке у него был молоток.
Андрею вновь пришлось поднять пистолет.
Браконьер отступил, но руки с молотком не опускал, выбирая удобную минуту для нападения.
— Ну чего ты лезешь, — спокойно увещевал его Комышан. — Видишь — у меня оружие. Убивать не буду, но покалечу. Ничего другого не остается. И на всю жизнь ты инвалид…
— Не стреляйте! — крикнул Коваль. — А вы отойдите! Вон из салона! — тоном, не допускавшим возражений, приказал он матросам. Было в его голосе такое, что заставило браконьеров хоть и медленно, но все же отойти и сбиться под лестницей.
— А теперь наверх! — потребовал дальше Дмитрий Иванович. Как ему хотелось сейчас помочь инспектору, пресечь сопротивление браконьеров, заявив, что на борту — полковник милиции, и этим повлиять на ход событий. Но сдержался. У него была другая задача, и он боялся спугнуть вместе с браконьерами и Комышана.
Наконец матросы вышли на палубу. За ними поднялись и Андрей с Ковалем. Но капитан еще не сдавался. Неосвещенный катер привидением рыскал по широким протокам Днепра. Не дойдя до Цюрупинска, повернул на Голую Пристань. Потом двинулся в Херсон и, развернувшись на траверсе речного порта, снова вышел на простор реки. Уже было три часа ночи.
