Дарья Калинина - Тренинг для любовницы
Те были не в восторге от повышенного интереса к ним подруг. Но терпели.
— Какой казус? — вяло поинтересовался один из них.
— Господин Звенягин-старший собирался жениться, а его невеста сбежала, не дойдя до алтаря.
Интерес это сообщение вызвало самый минимальный.
— Господин Апостол женат, — сообщил ей один из мужчин.
— Мы знаем.
Подруги в самом деле помнили, что им была представлена невзрачная худенькая и какая-то изнуренная девушка с несчастным личиком. Тихая и совершенно неприметная, она тем не менее считалась официальной супругой старика. Остальные несколько подружек носили титулы невест Иисусовых, но были всего лишь официальными любовницами господина Звенягина.
Подруги были неприятно изумлены этим обстоятельством. Как-то раньше они не думали, что в общине так все запущено. Но всех остальных членов секты, кажется, устраивало подобное положение дел. Никто и не думал роптать по поводу многоженства их Апостола. Но принятое им, оно считалось всеми чем-то вроде религиозного обряда. Весьма странного, но не подлежащего обсуждению, тем более осуждению.
— История с этой девушкой произошла много раньше, — пояснила Кира обоим собеседникам.
— Мы ничего такого не слышали.
— Ее звали Аленой.
Дмитрии переглянулись. И наконец один из них, явно теряя терпение, спросил:
— Когда случилась эта история?
— Три года назад.
— Нас в это время тут еще не было.
Дмитрии снова и на этот раз дружно покачали головами и решительно отошли в сторону. Разговаривать они больше не хотели, углубившись в молитву. И подругам пришлось уступить.
Глава 8
Этим же вечером подруги провели свое личное собрание — на двоих. И единогласно решили, что в общине им придется остаться как минимум до воскресенья.
— И это минимум, — многозначительно повторила Кира. — Возможно, что нам понадобится куда больше времени, чтобы вычислить среди них убийцу Алены.
— Но почему мы так зациклились на этих людях? Возможно, что убийца Алены — это кто-то из ее совсем недавнего прошлого.
— Ты имеешь в виду те два года, когда она жила вне общины, но еще не стала женой Саида?
— Именно! — воскликнула Леся. — Мне кажется, мы не имеем права упускать из вида этот период.
Кира задумчиво покивала головой. Бесспорно, подруга была права. Но кто мог им в этом помочь? Милиция? Да, они к этому времени должны были уже хоть что-то раскопать. И словно почувствовав, что о нем думают, подругам позвонил тот самый симпатичный рыжий следователь — Еремей.
— Где вы пропадаете? — не слишком приветливо осведомился он. — Я вам звоню весь вечер!
— Мы были на…
Кира собиралась ляпнуть, что они были на собрании по поводу принятия их в члены религиозной общины с весьма сомнительной репутацией, но быстро прикусила язычок. Следователь был явно не в том настроении, чтобы одобрить их самодеятельность.
— Звоню вам и на сотовые, — хмуро проинформировал Киру Еремей. — А они у вас отключены весь вечер!
Подруги в самом деле отключили свои телефоны на время пребывания во владениях Апостола. Таково было одно из его условий.
— Ладно, я вам не муж, чтобы передо мной отчитываться, — неожиданно сварливо сказал следователь. — Но все же у меня к вам есть несколько вопросов.
— Отлично! И каких же?
— Хочу задать их вам лично.
— Завтра?
— Лучше сегодня.
Кира слегка растерялась. Часы показывали уже начало двенадцатого. Она собиралась еще немного попланировать с Лесей завтрашний день, да и завалиться спать. А тут вдруг визит к следователю.
— И куда ехать?
— Никуда ехать не надо, — заверил ее Еремей. — Я сам приеду, если позволите.
Это же совсем другое дело! Конечно! Она ему позволит! И не только приехать. Ах, если бы этот недотепа догадался, насколько много она может ему позволить и только рада будет при этом! И, едва повесив трубку, Кира развернулась к терпеливо дожидающейся ее Лесе.
— Быстро выметайся!
Леся широко распахнула глаза.
— Что?
— Ко мне сейчас приедет Еремей.
Леся кинула выразительный взгляд на часы, показывающие почти половину двенадцатого.
— Вот именно, — кивнула Кира. — Понимаешь, что это может значить?
К счастью, с подругой Кире повезло. Сказать то же про своих мужчин она не могла. Но с подругой, да, с подругой ей повезло необыкновенно. Не задавая лишних вопросов и не обижаясь, Леся испарилась со словами:
— Все понимаю. До утра мешать вам не буду. Дай вам бог счастья, сестра.
Захлопнув за подругой дверь, Кира заметалась. Следовало к приходу кавалера хотя бы отчасти изобразить из себя хорошую чистоплотную хозяйку. Увы, на это времени не хватило. Кира едва успела запихнуть в шкафы и ящики наиболее неприглядно разбросанные детали туалета, да прикрыть бардак на трюмо кокетливой кружевной скатеркой, да причесать себя и вновь нанести на ресницы получасом ранее тщательно смытую тушь, как в дверь позвонили.
Кира, оперативно пробегая через кухню на звонок, еще успела сунуть в микроволновку пару телячьих отбивных, чтобы они там мирно разморозились. Но это было последнее ее действие по хозяйству, в дверь уже входил следователь Еремей собственной персоной.
Настроен он был как-то странно. Отнюдь не лирически.
— Я вам не помешал? — осведомился он, обойдя всю квартиру.
— В чем? — захихикала очень довольная его вопросом Кира в полной уверенности, что следователь ревнует. — У меня никого нет. Я живу одна.
— Одна, говорите, хм-хм…
И снова этот странный взгляд в ее сторону! Нет, определенно у него что-то на уме не то. И не зря она была уверена, что между ними проскочила искра. Вот, пожалуйста, не успели объясниться, а он уже ревнует. Инстинкт, что поделаешь. Только почему он стал вдруг обращаться к ней на вы?
— Перекусить не желаете?
— Перекусить? Хм. Отчего же, если предлагают. С удовольствием.
Кира отправилась на кухню. А следователь потопал за ней.
— Значит, вы одна, — снова усмехнулся непонятно чему следователь. — А я вот почему-то был уверен, что вы тут со своей подругой планы на дальнейшую жизнь строите.
Кира в это время сосредоточенно следила за процессом — разморозившаяся и уже обильно посыпанная пряностями телятина должна была ровно лечь на сковородку — и намека в голосе Еремея не услышала.
— Она уже ушла, — рассеянно отозвалась Кира, бросая мясо на зашкворчавшее железо. — Была, но ушла.
— Ушла, значит. Угу.
Следователь присел на табуретку, взял вилку и… принялся поглощать выставленную на столе закуску. Кира едва успела сунуть ему тарелку, как он уже отправил в рот и сырокопченую колбаску, порезанную так тонко, что на просвет можно было смотреть через нее, словно через очки, и желтый мягкий сыр, и отливающую серо-розовым цветом правильную буженинку.
И к тому времени, когда подоспело основное блюдо, следователь уже успел изрядно подзаправиться и слегка оттаять. Во всяком случае, он снова начал говорить Кире «ты», и из его речи пропали скептические нотки. Но оказалось, что расслабилась Кира слишком рано.
«Подобревший следователь» вовсе не означало «лопоухий следователь».
— Мы сегодня обнаружили документы и личные вещи погибшей, — сообщил он Кире.
— В самом деле? Это какие же вещи?
Задавая этот вопрос, Кира думала о тех вещах Алены, которые передала им Лила. И потому удивилась. Но оказалось, следователь имел в виду совсем другие вещи.
— Ну как какие? — пожал он плечами. — Ее сумочку и все, чему положено быть. Свидетельница проверила, в сумочке было все, за исключением сотового телефона и денег.
— А кто нашел сумочку?
— Дворничиха.
— Может быть, трубка у нее?
— Клянется здоровьем детей, что ничего не брала.
— Если детей, то, может быть, действительно не брала.
— И сегодня же, буквально час назад, я сам лично побеседовал с семьей нашей Алены, — произнес Еремей, покончив с первым куском телятины с ранними помидорами и одобрительно наблюдая за тем, как Кира кладет ему на тарелку следующий ломтик мяса. — Поговорил, да. И знаешь, одна из сестер вела себя при этом довольно странно.
Снова странный взгляд в сторону Киры. Но Кира в ответ лишь пожала плечами. На ее взгляд, все в семье Алены вели себя не просто странно, а безумно странно. И ожидать чего-либо иного от людей, отдающих почти все свои заработки на строительство очередного молельного дома, из-за чего их собственные дети живут впроголодь, плохо одеты и чуть ли не разуты, не приходилось. Но ради приличия Кира все же спросила:
— Как это?
— Сначала она без конца подмигивала мне с самым таинственным видом. А потом заговорщицки вытащила из дома и сообщила, что ее родители ни слова правды мне не скажут, но что мои коллеги уже все знают. Дескать, она им уже все рассказала.
