Нина Васина - Черные розы для снайпера
Десять сорок пять. Раздражение сменяется смутным беспокойством. Что-то случилось.
Лев Иванович, разговаривая тогда по телефону, вероятно, был очень неуверен, потому что сам не представлял, чего именно хочет. Он стал задавать вопросы про возможности подслушки, ему ответили, что могут поставить прослушку в любом месте, все зависит от цены, и в официальных учреждениях это сделать легче, чем в частной квартире или машине. И вот тут-то Лев Иванович и представил себе официальное учреждение, куда люди приходят рассказывать свои истории. Через три месяца успешного сотрудничества с человеком, которого он никогда не видел – только курьер: получение пакетов, передача денег, все обсуждения – по телефону, ему было предложено перестать слушать Психологический центр реабилитации инвалидов, а за незначительную доплату переключиться на компьютерные взломы. Лев Иванович, начавший тогда сотрудничество с издательством «Алфавит», попросил все-таки поставить прослушки у одного интересующего его частного лица. У него появилось смутное ощущение, что его слухач, как Лев Иванович называл специалиста по прослушке, отлично понял, что именно и зачем слушает писатель. Этим частным лицом был близкий друг коммерческого директора «Алфавита», скандальный кинорежиссер.
Одиннадцать ноль две. Звонок в дверь. Лев Иванович видит в глазок знакомую чуть сгорбленную фигуру курьера и возится с запорами.
– Вы опоздали, что-то случилось?
Курьер не протягивает, как обычно, запечатанный пакет, а молча проходит в кухню, ставит на пол толстый затертый портфель и совершенно по-домашнему трогает пластмассовый чайник. Температура его устраивает, он наливает воду в чашку и громко пьет.
Лев Иванович от неожиданности садится на табуретку и не может отвести взгляд от шевелящегося кадыка, заросшего неопрятной щетиной. Напившись, курьер усаживается напротив писателя за столом.
– Желаете, может быть, позавтракать? – не выдерживает писатель молчания.
– Благодарю. Я поел, – голос у курьера тихий и хриплый. – Называйте меня Жора. – Глаза под косматыми бровями смотрят насмешливо.
– Хорошо, Жора. Так что же случилось?
– Случилось. Я пришел сообщить вам, Лев Иванович, неприятное известие. Наше сотрудничество с сегодняшнего дня прекращается.
– Как же это? Позвольте, я позвоню вашему хозяину. – Лев Иванович приподнимается, но тут же садится, повинуясь жесту гостя – движению напряженной ладони сверху вниз.
– Не надо никому звонить. Хозяин – это я. Я в одном лице хозяин, бухгалтер, делопроизводитель и курьер. Это я слухач, ведь так вы меня называете? Я тоже люблю этот фильм Копполы. Я принимал ваши заказы и разговаривал с вами по телефону. Сейчас мы произведем окончательный расчет и расстанемся друзьями.
– Минуточку, минуточку, как это все неожиданно!.. Вы можете объяснить это ваше решение, ведь с моей стороны не было никаких возражений ни по поводу повышения цен, ни по указанным вами местам прослушек?
– Да. Вы очень умно согласились перестать слушать страдания инвалидов и афганцев в реабилитационном центре. Вы без слов согласились перейти на сексопатологию и женские проблемы Центра психологической помощи семье. Я тогда, честно говоря, думал, что вы пишете женские романы. Под псевдонимом.
Пискунов от возмущения потерял дар речи. У него вышло два женских романа. Один под псевдонимом Лорейна Тэлбот – «Цвет золота и цвет тела», другой «написала» Саия Ло – «Вечная ночь в раскосых глазах». Это было давно, Лев Иванович про эти романы старался забыть, потому что требования к ним были весьма жесткими. На фоне экзотических замков, конюшен, яхт либо амазонских лесов равномерно, через одинаковые промежутки, должен был накатывать конкретный секс с описанием половых органов, слезные объяснения в любви и легкий мордобой или серьезная поножовщина. И все это – короткими понятными предложениями. После второго романа Лев Иванович загрустил и отказался писать «сопли в сахаре».
– Я вас недооценил. – Гость не дал Льву Ивановичу возмутиться вслух. – Вы быстро приспособились к новому материалу. Вы молодец. Серьезно. Вы угадали с подслушкой в квартире у режиссера. Он, по-моему, тогда как раз попал под следствие в связи с несчастным случаем во время съемок фильмов про вампиров. Но именно тогда, Лев Иванович, вы и переступили грань простого любопытства и залипли.
– Что это такое – залипли? Что это значит?
– Это значит, что вы начали рисковать. Нет, я могу сказать «мы начали рисковать», если вам станет легче. На сегодняшний день с переменным успехом мы слушаем одну квартиру, два кабинета в Центре психологической помощи семье и вскрываем три компьютера.
– Что это значит – с переменным успехом? – Лев Иванович вспотел и озяб одновременно.
– Это значит, что в квартире прослушку регулярно обнаруживают, это самая дорогая для вас точка, потому что тогда приходится платить за установку актрисам, у которых понятие «услуга» весьма своеобразно. Компьютерную защиту у нашей психологини я ломаю сам, в среднем раз в месяц, и беру с вас за это по мировым ценам, а Центр – самое дешевое место, самое удобное для установки прослушки. Но именно в Центре я и обнаружил опасность. – Выдержав паузу, «курьер» шумно потянулся за портфелем, поставил его на колени и достал тонкую школьную тетрадку. – Я вчера, как всегда по четвергам, пришел в Центр, чтобы провести профилактику. У меня барахлил кабинет сексопатолога. И на входе… Возле вахтера на входе!.. Вам плохо? Попейте водички. Так вот, там была женщина, которая работает в ФСБ.
– Что это значит? – просипел Лев Иванович.
– Ну, у вас воображение всегда должно быть наготове, можете придумать что хотите, а я, как слухач, сразу предположил, что она пришла по делу. Скажу так. Что бы вы там ни придумали и что бы я ни узнал из этих материалов, – назвавшийся Жорой стукнул по столу магнитофонными пленками, – эта женщина вне конкуренции. Она провела в Центре больше трех часов. Она могла действительно прийти за помощью, решила разобраться со своими сексуальными проблемами, но у нее нюх и хватка звериные. Если же она пришла по работе, конкретно, то наши прослушки уже обнаружены.
– Сначала я должен это послушать, – вскочил Лев Иванович, схватив пленки.
– Сидеть! – сказали ему очень убедительно. – Через пять минут я уйду, вы насладитесь сполна. А пока что включитесь. Это серьезно. Я ухожу от дел и уезжаю из Москвы. Возраст, знаете ли, устал играться. Отчитываюсь по технике. Вы сняли через агентство две квартиры. Заткнитесь пока, вопросы потом. Они оплачены до конца года. – Старик раскрыл тетрадку: – Вот на этом рисунке указан адрес, этаж, номер квартиры. На подоконнике стоит магнитофон и радиомаяк. Через день надо менять батарейки. Вся аппаратура вами оплачена. Эта – напротив дома режиссера. Сначала, в первый год работы с вами, я арендовал фургон, зимой его удачно засыпало снегом. Но ближе к теплу такой фургон подозрителен. И велика вероятность кражи. На этой странице с зайчиками, видите, другая квартира, что напротив Центра. Эта подороже – место такое, но очень убогая, полуподвал и хозяин алкоголик, вы с ним пожестче. Аппаратура на подоконнике.
Лев Иванович, застыв истуканом и забыв закрыть рот, смотрел на странички, где неумелой детской рукой были нарисованы дома, деревья, люди – точка, точка, огуречик… В одном из окон кривого дома висели занавески с цифрами, на другом рисунке у собачьей конуры сидел привязанный пес. На конуре – цифры. Смешной, словно из сосисок составленный человек имел на груди табличку с именем и фамилией и держал в одной руке-сосиске бутылку.
– Я увеличу вашу оплату, – быстро заговорил Лев Иванович, видя, что гость выкладывает ему на стол приборы с проводами, от одного вида которых к горлу подкатывала желчь.
– Я уже все объяснил, не нервничайте. Если вы разделяете мои страхи, вы просто выбросите это на помойку. И будете пользоваться в дальнейшем только собственным воображением. Если же вам мои опасения покажутся надуманными, а это действительно может быть так, вы увлечетесь, это затягивает. Конспирация, уход от слежки!
– Ка-ка-кой слежки?!
– Режиссер однажды заподозрил одну актрису, нанял следить за ней топтуна. А она шла ко мне получить вторую половину суммы за установку.
– Да где я возьму этих актрис?!
– Так вы, значит, согласны, – кивнул головой гость.
– Нисколько я не согласен, я должен тщательно это обдумать, если вы действительно хотите поднять цену – только скажите! Я разорюсь, я отдам вам все деньги, которые мне платят за книги, творчество для меня важнее!
– Я – пас, – покачал головой старик и закашлялся. – Оставляю вам весь портфель. Техника имеет сопроводительные листы с объяснениями. Это мои изобретения. Как только вы откроете конверты с листами, сразу введите их в сканер. Через четыре минуты на свету они станут белыми. Еще я оставлю вам телефончик, – старик огрызком карандаша записал на обложке тетрадки номер, – этот молодой человек за деньги может вскрывать коды защиты на компьютере и вопросов много не задает. Это на случай, если наша психолог поставит уж совсем трудный замок. Двое других, нарколог и писательница, за все время ни разу не защитились. А теперь мы пойдем в ваш кабинет. Мне нужна техника.
