Валерия Вербинина - Самый лучший вечер (сборник)
Я распустила волосы и накрасилась. Теперь можно было позволить себе и не такое. Из зеркала на меня смотрела очаровательная молодая женщина с ярким румянцем на щеках. Я засмеялась и встряхнула головой. Да-да, это раньше я была вынуждена изображать гадкого утенка – не то эта стерва в два счета выжила бы меня из дома. Бедняжка, а ведь она искренне считала меня уродиной. Да, не повезло ей.
Интересно, догадалась ли она, что я подменила диктофон другим, пока металась по комнате? Но, даже если Ольга и догадалась, проку ей от этого не будет никакого. Доказать она все равно ничего не сумеет.
Я всегда знала, что она ненавидит своего мужа. Она мечтала от него избавиться. Я – тоже, но заодно я хотела избавиться и от нее, чтобы не было претендентов на огромное наследство. Когда дядя Слава ушел на знаменательную встречу с Архиповым, захватив с собой диктофон, я поняла, что это обстоятельство может сыграть нам на руку. В самом деле, запись, которую сделал этот глупец, оказалась неслыханной удачей. Оставалось только легонько подтолкнуть дурочку к убийству, посулив ей полную безнаказанность. Она клюнула. Разумеется, она ничего не знала о том, что я купила в точности такой же второй диктофон, чтобы записать все, что будет происходить в столовой после моего ухода. Не подозревала Ольга и о том, что ее самоотверженность была совершенно напрасна. Потому что дядя Слава был прав. Паша никогда не любил ее. Она была ему просто противна, эта увядающая баба с грубым лицом, визгливым смехом и ухватками базарной торговки. Жалкая, вульгарная хищница, которая за свои деньги стремилась получить то, чего не могут оплатить никакие сокровища в мире. Она обманывала себя, веря, что Паша всерьез увлечен ею, тогда как любил он одну меня – еще задолго до того, как мы с ним объединились и стали искать способы, как бы избавиться от надоевшего толстосума и его дражайшей половины. И тут Валицкий неожиданно узнал, что у его жены роман на стороне. В нем заговорила ревность, и, ища, на ком бы сорвать злость, он вызвал меня и отчитал за то, что я не уследила за Ольгой (как будто за ней можно было уследить). Выговорившись, дядя потребовал принести выпивку и стал жаловаться на свою горькую долю. Тогда я безумно боялась, как бы он не нанял людей разобраться с Пашей, и все повторяла дяде, что Ольга – женщина, стало быть, вернуть ее может только одно: если она разочаруется в любовнике настолько сильно, что это разочарование убьет любовь. Мысль об убийстве вдохновила меня, и я предложила: раз этот Архипов беден, надо посулить ему денег, чтобы он убил Ольгу, записать его согласие на диктофон и дать ей прослушать. Пусть она узнает, что ее любовника за деньги можно заставить сделать что угодно и на самом деле он ничуть ею не дорожит. Паша и впрямь не дорожил ею, однако свою роль он сыграл изумительно. Если бы она знала об этом, она бы никогда не дала ему уговорить себя убить дядю Славу. Впрочем, верно и то, что жадность затмила ей глаза.
Вам ее жаль? А мне – ни капли. Она получила то, что заслужила. Я – тоже: кучу денег и красивого ровесника в придачу. Пожалуй, померяю еще вон то леопардовое манто и пойду звонить Паше. Пусть узнает, что все прошло благополучно, – как и должно было быть.
Амалия – секретный агент императора
рассказы
Белая сирень в декабре
– Видите ли, – сказал князь Мещерский, – мне ужасно не хочется жениться.
– Думаю, девять мужчин из десяти согласятся с вами, – заметила баронесса Амалия Корф. – А десятый если и будет возражать, то исключительно ради того, чтобы прослыть оригинальным. Мужчины так же не любят связывать себя узами брака, как женщины любят выходить замуж.
– И тем не менее, – продолжал князь, – я имею честь пригласить вас на свою свадьбу.
– О! И кто же счастливая избранница?
– Понятия не имею, – довольно уныло признался князь. – Но до Нового года я непременно с ней встречусь, это точно.
– Постойте, – удивилась баронесса, – вы собираетесь жениться и даже не знаете, на ком?
– Совершенно верно, – вздохнул князь. – Однако жениться мне придется. И не думаю, что мне удастся избежать своей участи. Что суждено, то, как говорится, суждено.
– Объяснитесь! – потребовала Амалия. – Потому что, по правде говоря, о таком странном случае я слышу впервые.
– И вовсе ничего в нем нет странного, – с некоторой обидой возразил князь. – Вам знакома мадам Этуаль?
– Нет.
Князь всплеснул руками:
– Как! Вы не знаете, что она самая знаменитая ясновидящая в Париже и, может быть, во всей Франции?
При слове «ясновидящая» в карих глазах его собеседницы зажглись золотые звезды.
– Должна признаться, – промолвила она, разглаживая складку на юбке, – что никогда не имела чести интересоваться людьми, которые наживаются на людской доверчивости.
– Я понимаю, сударыня, куда вы клоните, – сказал князь. – Однако мадам Этуаль вовсе не шарлатанка. Все ее предсказания сбываются с прямо-таки поразительной точностью!
– В самом деле? – Тон Амалии стал довольно-таки двусмысленным.
– Да. Она предсказала Бородину, что он скоро разбогатеет. И ведь так и вышло!
– Ничего удивительного, – отозвалась Амалия. – У господина Бородина, насколько я помню, тетушка – миллионщица, а тетушке стукнуло девяносто уже тогда, когда я с ним познакомилась.
– И она до сих пор жива, – объявил князь. – Нет, Бородин получил наследство от двоюродного брата, двадцатилетнего молодца, который сломал шею на скачках.
Амалия вздохнула и, раскрывая веер, заметила:
– При том количестве богатых родственников, какие есть у месье Бородина, неминуемо хоть кто-то из них должен был умереть и оставить ему какое-нибудь наследство.
– Вот как? – несколько озадаченно спросил князь. – А история с Выготским? Мадам Этуаль предсказала ему, что его ждет встреча с дамой, по которой он давно вздыхал. Так вот Выготский поехал в Ниццу – и в поезде встретился с ней, так что теперь они живут вместе. Разве это не чудо?
– Боюсь, для того чтобы я поверила в чудо, мне нужно нечто более необычное, – дипломатично ответила его собеседница. – Не вижу в случайной встрече двух людей чего-либо особенного.
– Да, но мадам Этуаль знала о ней до того, как состоялась поездка!
– Просто каким-то образом выяснила, что эта дама и Выготский должны ехать на юг в один день в одном поезде, после чего ошеломила его своей проницательностью. Полно, друг мой, в тех случаях, которые вы описываете, нет ровным счетом ничего сверхъестественного.
– Хорошо. – Князь, судя по всему, не собирался сдаваться. – А что вы тогда скажете о Ласточкине, который находился на грани разорения? У него было столько долгов, что он даже подумывал покончить с собой. Однако мадам Этуаль предсказала ему крупный выигрыш в казино и свадьбу с богатой наследницей. И он в самом деле отправился в Монте-Карло, дважды поставил на зеро – и оба раза выиграл! И как будто того было мало – вскоре он женился на даме превосходных качеств, которую вы прекрасно знаете и которая унаследовала от деда не меньше миллиона.
– Вот это уже интереснее, – задумчиво протянула баронесса. Она прищурилась и вопросительно взглянула на своего собеседника. – А вам, насколько я понимаю, мадам Этуаль предсказала, что вы скоро встретите свою жену?
– До Нового года, – уточнил князь. – Который наступает, между прочим, всего через две недели.
– А о будущей жене мадам Этуаль вам что-нибудь сказала? – быстро спросила Амалия. – Если она и в самом деле ясновидящая, в будущем для нее не должно быть тайн, – прибавила она, видя, что собеседник колеблется.
– У любого ясновидения есть свои границы, – важно обронил князь.
– Это ее слова, не так ли? – Амалия с треском закрыла веер.
– Да, если вам угодно, – сознался князь. – Нет, кое-что она, конечно, увидела, но… не все.
Баронесса вздохнула.
– Давайте начнем сначала. Что именно вам известно о вашей будущей жене? Она молода? Хороша собой? Из какой она семьи? Как, наконец, вы с ней встретитесь и почему вам придется жениться именно на ней?
– Не знаю, – промямлил князь. – Мне известно только то, что сказала мадам Этуаль, а она увидела немного. Мою будущую супругу я узнаю по белой сирени. А еще какое-то отношение к нашему браку будет иметь зеленая лошадь.
– Белая сирень в декабре в Париже… – несколько растерянно промолвила баронесса. – Это не то чтобы из области фантастики, но… Откуда бы ей здесь взяться? Хотя…
Амалия задумалась.
– Должен признаться, что меня куда больше беспокоит зеленая лошадь, – жалобно промолвил князь. – Сколько ни ломал себе голову, я никак не могу сообразить, что сие значит.
– Ах, это, по-моему, пустяки, друг мой, – отмахнулась баронесса. – Главное, чтобы дело не дошло до зеленых чертей. – Она посмотрела на озадаченное лицо своего собеседника и ласково улыбнулась. – Не беспокойтесь! Я принимаю ваше приглашение на свадьбу. Должна признаться, мне не терпится понять, что же именно все это значит.
