Наталья Андреева - Метель
– Мне все равно. Лишь бы метро было рядом.
– Хорошо… – Он одним глотком допил кофе. – Думаю, оформление документов не займет много времени. Значит, договорились?
– Да.
– Тогда отзови своего пса. Он мне опять сегодня звонил.
– Я его об этом не просила.
– А его и не надо просить дважды. Достаточно сказать «фас!» и пообещать сахарную косточку.
Володя посмотрел на нее с усмешкой.
– Я ему ничего не обещала!
– Да ну?
– Кстати… Насчет оформления документов… Видишь ли, я вышла замуж.
– Как-как?! – он даже поперхнулся от неожиданности.
– Не захотела родить внебрачного ребенка. Это простая формальность, – она вспомнила брачную ночь и слегка порозовела.
– И кто же счастливец?
– А какая разница? Просто я теперь не Ложкина, а Бурмина, и мне надо поменять паспорт. Документы должны быть на мою новую фамилию.
– Что ж… – он задумался. – Это меня устраивает… Значит, ребенок родится в законном браке… А ты уверена, что это мой ребенок? Может, зря я отказался от генетической экспертизы?
Она вспыхнула:
– Да пожалуйста! Хоть сейчас! Ты же прекрасно знаешь, что у меня кроме тебя никого не было! Я тебя любила! И только тебя!
– Да успокойся ты! Не ори… Забирай заявление, получай свидетельство собственника на квартиру, деньги, и мы с тобой расстаемся навсегда. С паспортом я помогу. В моих интересах, чтобы все это как можно быстрее закончилось. Живу, как на вулкане, – пожаловался он. – Столько денег уже потрачено! Нет, надо пользоваться услугами проституток, порядочные девушки слишком уж дорого обходятся. Чувства чувствами, а деньги деньгами. Но и то и другое надо бы расходовать экономнее, как считаешь? А ты ловкая девица! – не удержался он. – Кто бы мог подумать, что у тебя такие способности? Тихоня тихоней, а мужиков в оборот лихо берешь! Один женился, другой деньги выжимает, третий платит. Ловко!
– Мне пора, – сухо сказала она.
– Обиделась?
– Да.
– Напрасно. Я ведь тебя, можно сказать, похвалил. Ах, эти провинциальные девочки! Как быстро они всему учатся! Сиди, не дергайся, я тебя отвезу. Нам все равно по пути. Кстати, как ты здесь оказалась?
– Я упала, когда меня пыталась сбить машина. Приехала «скорая», привезли сюда. Я решила обследоваться, а вдруг что-то с ребенком?
– И? – спросил он напряженно.
– Не беспокойся, все в порядке.
– Ты и в самом деле беременна?
– Можешь зайти и проверить. Больница в двух шагах. Мне только что сделали УЗИ.
– Ладно, ладно.
Он достал кошелек, расплатиться. Маша ожидала, что предложит ей денег, но, видимо, он все рассчитал. Лишнего ей не полагалось.
Теперь она тоже думала: «Скорей бы все это закончилось». Уехать из этого района, никогда больше не встречаться ни с любвеобильным оперуполномоченным, ни с этой проклятой цыганкой… Надо, кстати сказать Володе, чтобы квартира была где угодно, только не в этом районе. Надо обязательно это сказать…
…Вечером раздался телефонный звонок, которого она так боялась.
– Я тебя жду, – услышала Маша голос оперуполномоченного.
– Где? – растерялась она.
– Стою у твоего подъезда.
– Я плохо себя чувствую, – пискнула Маша.
– Тогда я сейчас поднимусь.
– Нет! Я сейчас спущусь!
Она набралась мужества. Наспех оделась и спустилась вниз. Он топтался возле ее подъезда, курил.
– Меня, между прочим, Мишей зовут, – кашлянув, сказал оперуполномоченный.
– Я знаю, Михаил Алексеевич.
– Ну, зачем же так официально? Можно просто Миша. Ну, куда пойдем?
– Мне все равно.
– Неподалеку есть неплохое местечко… За углом, в двух шагах. Идем?
– Да.
Маше пришлось взять его под руку. Было скользко, она боялась упасть. По ночам подмораживало, и асфальт покрывался ледяной коркой, превращался в каток. А до настоящей весны еще ох как далеко!
И вновь она сидела в кафе. Он заказал пива, Маша от напитков и еды отказалась. Ей было тошно, она мучительно подбирала слова. Наконец, решилась.
– Я хочу забрать свое заявление.
– Что, сломался твой бизнесмен? – усмехнулся он.
– Вы… ты не так все понял. Он предлагал мне деньги с самого начала.
– Да?
– Это правда. Я же хотела, чтобы убийца моего брата был наказан. Чтобы все было по закону. – Ее словно прорвало. – Но меня все не так поняли. Да, я работала у него секретаршей, он был женат, но я стала его любовницей, потому что любила… Меня называли секретуткой, потом шантажисткой, а я всего лишь любила… Я действительно думала, что он хороший, что и он меня любит. Пока не забеременела. Я бы все равно родила, дал бы он мне денег или не дал. А меня все не так поняли.
– Выходит, я зря старался?
– Я вам… тебе заплачу! Скажи: сколько?
– Так сразу и сказать?
– Я… готова откупиться. Раз по-другому нельзя… Лучше деньгами… – она покраснела.
– Дура ты… – он вздохнул. – Я ж хотел по-хорошему. Выходит, не нравлюсь?
– Нет.
– Что ж… Я ж не зверь. И не насильник. Думал, тебе сейчас мужик нужен. Тяжело одной-то.
– Я справлюсь.
– Дура ты, – повторил он. – Оно понятно: девятнадцать лет… И сколько он тебе дает?
– То есть?
– Что предлагает за то, чтобы ты забрала заявление?
– Двухкомнатную квартиру и деньги. Пятьсот долларов в месяц вплоть до совершеннолетия нашего ребенка.
– Неплохо, совсем неплохо.
– А сколько… сколько я тебе должна? – она побагровела.
– Да иди ты со своими деньгами…
– Но… как же так?
– А так. Не надо мне ничего. Заявление я порву.
– Но я так не могу! Ведь получается, что он прав!
– Кто он?
– Да Володя! Получается, что я хорошо устроилась, использовала его, тебя! Один деньги выжимает, другой платит…
– А тебе как хочется? Получить бабки, и чтобы все взахлеб тебя хвалили? Хочешь отблагодарить – так отблагодари! А не хочешь…
– Да не могу я! Деньги могу, а все остальное… – она запнулась.
Он вздохнул:
– И откуда ты такая взялась? Ладно, проехали. Ты зла-то на меня не держи.
– Все в порядке. А… – она посмотрела на обручальное кольцо на его пальце, – где твоя жена?
– Ах, это…
Он тоже посмотрел на кольцо, и усмехнулся:
– Да разбежались мы. Профессия у меня такая. Сложная. Не хочу, говорит, жить с ментом. Я спрашиваю: «А с кем хочешь? С бандитом?». Нет, говорит, с бизнесменом. Ушла. К бизнесмену, должно быть. Все вы, бабы, одинаковы. Только я погляжу, что с кем будет лет так через десять… Как жить-то теперь будешь, Марья Гавриловна?
– Рожу ребенка, поступлю в институт. Надя обещала мне помочь.
– Надя – это кто?
– Невеста моего брата.
– Того, которого убили?
– Да.
– Понятно… Ну и кем ты хочешь стать?
– Я хотела на факультет журналистики. Я стихи пишу, – неожиданно призналась она.
– Надо же! И я! – он рассмеялся. – Вот видишь, сколько у нас с тобой общего? Может, передумаешь?
Она покачала головой.
– Я уже понял, – грустно сказал он, – наскоком тебя не возьмешь. Тогда давай дружить, что ли? Ты меня не бойся, я с виду только такой грозный. Понадобится помощь – звони. Цыганка-то деньги вернула?
– Нет еще. Но я об этом и думать забыла.
– Вернет. Я нажму.
– Не надо, Миша.
– Миша. Уже хорошо! Она улыбнулась:
– Глупо как получилось. Влезла со своим дурацким заявлением. Надо было Надю послушать и сразу взять деньги. Она же говорила, что законы у нас не действуют.
– А ты погоди. Я ж говорю: лет через десять все изменится.
– Я столько ждать не могу. Мне через десять лет уже будет тридцать!
– А что, по-твоему, тридцать? Старость что ли?
– Ну, вроде того. Он рассмеялся.
– Выходит, что я уже глубокий старик. Ладно, проехали. Ты есть-пить будешь? Сидишь за пустым столом.
– Я не голодна, честное слово!
– Устала? – он посмотрел на ее бледное, измученное лицо.
– Да, – призналась она.
– Ну, пойдем, я тебя провожу.
Она вспомнил, как скверно начинался этот день. Встреча с цыганкой, машина, которая мчалась прямо на нее, словно выцеливая, потом больница, тяжелый разговор с Володей… И вот все разрешилось. И опер оказался не таким уж плохим человеком. Он оказался… человеком!
Надо позвонить Наде, успокоить ее. Может быть она, Маша Ложкина, сейчас поступает неправильно, беря эти деньги, но у нее просто нет сил, чтобы бороться, чтобы идти до конца. Она хочет родить здорового ребенка, сына, опору и защиту.
Маша была уверена, что у нее родится сын…
В конце сентября она родила девочку. Роды были тяжелыми, у нее внезапно отошли воды, а схваток не было. Надя, которая была рядом, сказала:
– Срочно в больницу!
О том, что могло быть, Маша узнала потом. Ребенок мог задохнуться. Но тогда по лицам врачей ничего невозможно было понять. Ее тут же начали готовить к операции.
– Как кесарево? Почему? – испугалась она.
– Все в порядке. Я рядом, – Надя крепко сжала ее руку.
– Не уходи!
– В операционную меня не пустят.
– Нет! Не уходи!
