Валерия Вербинина - Званый ужин в английском стиле
Билли немного подумал.
— Какая комната находится над чуланом? — деловито спросил он.
— Не знаю, — усмехнулась Амалия. — Но уверена, что не большая гостиная, в которой сидели наши свидетели. Убийца не мог выбрасывать улику у всех на виду.
— Ясно, — сказал Билли. — Тогда я пойду гляну.
Через минуту он вернулся.
— Над чуланом курительная комната, смежная с большой гостиной, — сообщил он. — Но вы всегда учили меня учитывать все условия, верно? Так вот, в городе сейчас сильный ветер.
— И если мы учтем ветер… — Амалия улыбнулась. Отчего-то серьезность Билли тронула и позабавила ее.
— Там, в конце коридора, ванная комната, а рядом комната задумчивости, — сообщил Билли застенчиво. — Которую во времена Мольера называли «кабинет», я прочел об этом в одной книжке.[20]
Амалия, не удержавшись, фыркнула.
— Братец, да ты просто кладезь премудрости, — шутливо заметила она. — Итак, что же получается? Кто-то выбросил платок или из курительной, или из ванной, или из кабинета. Предположительно, это был убийца номер два, тот самый, который зарезал бедного Беренделли.
— А номер один — тот, кто его отравил? — уточнил Билли.
— Да.
— Ясно, — изрек Билли и погрузился в глубокую задумчивость.
— В чем дело, Билли? — не выдержав, спросила Амалия.
— Да так, — вздохнул молодой человек. — Просто не понимаю, как его могли отравить.
— В смысле? — насторожилась Амалия.
— Я же помню, как все было, — с той же невыносимой медлительностью продолжал Билли. — Только сейчас сообразил. Беренделли сказал, что среди гостей находится убийца. Убийца номер один заволновался и подсыпал ему в кофе мышьяк, так?
— Ну… да.
— Тогда получается, что наш номер один должен был все время таскать мышьяк с собой, — объяснил Билли. — Авось представится случай кого-нибудь отравить или что-то вроде того. Конечно, люди такие разные, встречаются и очень предусмотрительные, но… — Он остановился и застенчиво взглянул на Амалию. — Вы не обижаетесь на меня?
— Нет, Билли. Продолжай, твои соображения очень интересны.
— Но самое главное, у него ведь не было возможности мышьяк подсыпать, — подытожил Билли. — Вот в чем загвоздка.
— То есть как — не было?
— А вот так, Эмили. Я же говорю, что вспомнил, как все происходило. Беренделли взял чашку кофе. Отпил из нее и поставил на стол. Повернулся к гостям. И сказал, что среди них убийца. Понимаете, он поставил чашку на стол и больше к ней не прикасался. Вы говорите, убийца заволновался, когда услышал слова Беренделли, и решил немедленно принять меры, чтобы тот его не выдал. Я не отрицаю, он мог заволноваться. Но он ничего не мог итальянцу подсыпать, понимаете? Потому что Беренделли уже выпил из чашки и отставил ее. И никто не мог предположить, что он там скажет, и уж тем более — отчего по поводу его слов надо так переживать. Или уж тогда получается, что отравитель был прорицатель почище самого Беренделли и знал все заранее. В общем, уж даже и не знаю…
Билли умолк, и на некоторое время в комнате воцарилась тишина. Потом половица под ногой Билли скрипнула, и молодой человек тяжело вздохнул. Ему не нравилось, когда Амалия такмолчала.
— Билли, — подала наконец голос баронесса, — я тебе говорила, что ты молодец?
«Кузен» смущенно потупился.
— Я молодец?
— Ну да. Потому что то, что ты сейчас сказал, может все изменить, понимаешь? Все, с начала и до конца.
— Трудное дело, да? — спросил Билли с сочувствием.
— Трудных дел не бывает, — возразила Амалия. — Есть простые обстоятельства, которые кажутся сложными, потому что никак не хотят складываться в стройную картину. Видишь ли, дело в том, что все преступления уже давным-давно были совершены, и никто не может придумать ничего нового, даже если очень захочет. — Она вздохнула и потерла рукой висок. — Нам придется вернуться к самому началу и продвигаться вперед шаг за шагом. Только так мы и сумеем понять, что же на самом деле произошло. Перечисли еще раз, что ты видел.
— Сначала итальянец делал предсказания, — сказал Билли.
— Да, — подтвердила Амалия. — И первой вызвалась идти к нему графиня Толстая. Как она выглядела, когда вернулась?
— Я бы сказал, не слишком радостно, — заметил Билли.
— Вот-вот. Второй была жена того рыжего господина. Евдокия Сергеевна.
— Да, женщина с кислым таким лицом. Когда она вышла от Беренделли, у нее был малость озадаченный вид.
— Третьей пошла хозяйка… Нет, погоди. Третьей была мадемуазель Мезенцева.
— У него плохой вкус, — буркнул вдруг Билли.
Амалия в ответ погрозила ему пальцем:
— Билли, мы должны быть беспристрастны, как настоящие сыщики.
— Никогда не видел беспристрастного сыщика, — хмыкнул молодой человек.
— Значит, они были не настоящие, — отрезала Амалия. — Так или иначе, Варенька выглядела очень довольной, если не счастливой, когда вернулась от Беренделли. Я еще подумала, что маэстро предсказал ей крайне удачное замужество.
Билли открыл рот, чтобы сказать что-то, но сдержался.
— Итак, мадемуазель Мезенцева была третьей, а четвертой хозяйка дома. Вот ее я совсем не помню. Билли, какой у нее был вид, когда она вышла от хироманта?
— Обыкновенный, — не задумываясь, ответил Билли. — Как будто она не узнала ничего для себя нового, или что-то вроде того.
— Хм, допустим — задумчиво произнесла Амалия, глядя на платок. — Потом в малую гостиную отправились мужчины. Номер пять — адвокат Городецкий.
— Этот был просто растерян, когда вернулся.
— Конечно, ведь Беренделли ему сказал, что он ничего не выиграет, — улыбнулась Амалия. — После адвоката был ты. Кстати, что он тебе наговорил?
Билли потупился.
— Ну, всякое разное насчет бурной молодости… В общем, я не могу сказать, что он был не прав, — поспешно добавил американец. — А еще гадатель мне предсказал, что я никогда не женюсь. Но я и не особо стремлюсь, так что…
— Понятно, — отозвалась Амалия. — Ты помнишь, кто пошел к Беренделли седьмым?
— Помню, — подтвердил Билли. — Тот рыжий тип.
— Иван Андреевич Лакунин, начальник Павла Петровича. И они поссорились с хиромантом. Интересно бы знать, почему?
— Жаль, у итальянца уже не спросить, — вздохнул Билли. — А рыжий наверняка соврет.
— Последним, восьмым, был Никита Преображенский, — задумчиво продолжала Амалия. — Кстати, графиня Толстая отчего-то не хотела, чтобы он узнал свое будущее, но композитор настоял.
— И вид у него, когда он вышел от Беренделли, был удивленный, — добавил Билли. — Но это ведь не преступление?
— Нет, — сказала Амалия. — Теперь давай вспоминать, кто покидал большую гостиную в промежуток, когда был зарезан хиромант. Начнем с хозяев. Анна Владимировна выходила два раза, но Александр настаивает, что уходила она на такой короткий срок, что никак не могла убить Беренделли и успеть вернуться обратно. Павел Петрович, по его словам, тоже выходил. Как и сын хозяев.
— Ваш муж гостиную не покидал, — сказал Билли. — И его дама — тоже.
— Значит, у них есть алиби, — отозвалась Амалия. — Теперь остальные гости. Иван Андреевич выходил, по словам Александра.
— А я не помню, — признался Билли. — Но жена его вроде бы никуда не шастала, сидела на месте и махала своим дурацким веером.
— Далее доктор, — продолжала Амалия. — Он точно не выходил, потому что сидел все время напротив меня.
— Графиня исчезала на какое-то время, а когда вернулась, глаза у нее были заплаканные, — донес Билли. — А вот насчет композитора не помню.
— Александр говорит, Никита выходил на минутку в перерыве между ариями, — отозвалась Амалия. — Далее братья Городецкие. Мне помнится, что Владимир Сергеевич вышел из гостиной перед началом очередной арии — я видела, как он пробирался к двери. А его брат оставался на месте.
— Жаль, — буркнул Билли. — Значит, у адвоката алиби?
— Судя по всему, да.
— Тогда под подозрение попадают семь человек, потому что остальные не выходили из комнаты, — подытожил Билли. — Хозяева, их сын, рыжий тип, графиня, композитор и брат адвоката.
— Иными словами, две женщины и пять мужчин, — сказала Амалия. — Беда в том, что теперь я уже не так уверена, что убийство и ошеломляющее заявление Беренделли связаны между собой. Иначе под подозрением остались бы всего четверо — Анна Владимировна, Иван Андреевич, графиня Толстая и композитор, потому что остальным трем Беренделли не гадал.
— Логично, — подумав, согласился Билли. — То есть выходит, что один из четверых в прошлом убийца, и именно поэтому он избавился от итальянца?
— Возможно. Причем, если верить Александру, Анна Владимировна выходила из гостиной дважды, но почти сразу же возвращалась, то есть убийца — не она. А остальные…