Людмила Герасимова - Алиби для Коня
— Ну, вы и хватили! — грустно улыбнулся мужчина и опрокинул в себя вторую, Зинину, рюмку коньяку.
— Ничего не хватили! Сами на собственной шкуре испытали то, о чём сейчас вам сказала! — округлив от перенесённых переживаний глаза, серьёзно заверила Таня. — Причём не далее, как вчера. Хорошо, дикарей встретили, и они нас любезно доставили на пляж.
— Каких дикарей? — теперь уже у Петра округлились глаза. — Откуда здесь дикари? А! Я понял: вы разыгрываете меня, чтобы я развеселился! — погрозил он коротким толстым пальцем.
— Какой уж тут розыгрыш! Нам вчера не до смеха было, когда очнулись на необитаемом и неприступном берегу и не знали, где находимся. Может, нас тайно перевезли в Турцию! Хорошо, что мы оптимистки, верим в хэпи энд, поэтому решили идти вдоль берега, пока не набредём на кого-нибудь из людей, пусть даже придётся обогнуть весь земной шар. Как решили, так и сделали. Пришлось карабкаться по горам, прыгать как серны со скалы на скалу, висеть как Тарзан на деревьях, пуститься вплавь через проливы, пока не натолкнулись на местных дикарей — африканских аборигенов. Вон Зиночка долго сидела в засаде, пока не убедилась, что дикари не из племени каннибалов и нас есть не собираются. Так эти папуасы нас встретили настолько любезно, особенно их вождь — молодой белозубый Иван, что накормили и напоили, а потом доставили в своей пироге через океан на наш пляж.
— Какой океан? — выпучил глаза Пётр. — Какие аборигены?
— Ну, подруга, ты увлеклась! — рассмеялась Зина.
— О! Белая Маша! Какая радостная встреча! — завопил на весь зал Иван, только что вошедший в сопровождении своих темнокожих друзей в кафе. На всех троих были такие же национальные наряды, как и раньше. У Петра от неожиданности отвисла челюсть. К экзотической группе поспешила официантка и громко предупредила, что в кафе заходить раздетыми воспрещается. В зал выглянул армянин, видимо, хозяин заведения, и крикнул:
— Света! Оставь! Иван и его друзья — мои друзья, — и он, радушно поздоровавшись за руку со всеми тремя гостями, предложил им столик.
Пётр, как завороженный, продолжал смотреть на «туземцев», а Татьяна объявила, что уже давно пора идти на пляж.
Уже на улице Таня предложила Петру присоединиться к ним, так как есть возможность увидеть дочь на пляже, если благоприятно сложатся обстоятельства. Что это за обстоятельства, она не уточнила. Пётр, конечно же, не стал отказываться, а последовал за благодетельницами.
На пляже некуда было яблоку упасть. Но одно место оставалось незанятым: это прямоугольник белой простыни, который ещё утром разместила здесь хитрая Танюшка. Разложив здесь свои вещи и укрепив зонт, все трое сели загорать.
— Тань! А вон и Костик! — качнула головой Зина в сторону лежащего неподалёку Коня.
— Вот и хорошо. Значит, обстоятельства складываются в нашу пользу! — ответила та.
— О чём вы говорите? — не понял Петя, разморенный на солнце и размякший от выпитого пива и коньяка. — Что-то спать хочется. Пойду искупаюсь. Может, легче станет.
— Какие девушки и уже с охраной! — с ноткой ревности в голосе поприветствовал Зину и Таню подошедший Костик. — Я уже и отчаялся ждать! Боялся, что вы всё-таки уехали, не дав мне своего московского адреса.
— А зачем он вам? — хором удивились подруги.
— Да, может, в столице буду, так навестил бы! Или нельзя? Может, вы живёте не одни? — говорил он с усмешкой.
— Вы, Константин, какой-то сегодня странный! С вами ничего не случилось? — участливо спросила Таня.
— Нет, ничего, — ответил Костик и удалился купаться.
— Танюш! Ты ещё помнишь, что мы сегодня вечером отправляемся кататься по морю?
— Чуть не забыла. Слушай, я тут подумала, что неплохо было бы взять Петра с собою. Может, там он понаблюдает, так сказать, не в формальной обстановке за дочерью.
— Правильно, только надо узнать, будут ли ещё места на катере.
Свободных мест на катере не было, и Пётр, желая во что бы то ни стало увидеть дочь, решил тайно пробраться на палубу. Зина сказала, что это плохая идея, и предложила свой билет. Но мужчина не захотел принять эту жертву и пообещал найти способ, как попасть туда незамеченным.
Глава 16
Наступил вечер. За пятнадцать минут до отправления катера девушки, переодетые и слегка загримированные (Таня с туго завязанными в узел волосами, тщательно убранными под косынку), подошли к первому причалу, где толпились пассажиры, огляделись и решили подняться на палубу, чтобы сверху высматривать знакомых.
Полностью заплатив за билеты, подруги зашагали по шатким сходням, на которые следом за ними со скрипом вступила крупная женщина с младенцем на руках. Толстая тётка пыхтела сзади, тяжело шагая и путаясь в длинной дешёвой юбке. Зина сказала Таниной спине:
— Не понимаю, зачем тащить грудного ребёнка в такую опасную поездку! Его же укачает!
Татьяна, уже поднявшись на палубу и показывая матросу два билета, бросила через плечо:
— Ничего! Спать лучше будет!
Внезапно сзади что-то грохнуло — над катером расцвёл фейерверк. Все подняли головы и загалдели в восторге. Зазевавшуюся Зину под локти подхватили крепкие руки и переставили на палубу. Она, возмущенная бесцеремонностью, завертела головой, но никого рядом не увидела. Люди внизу ожидали повторения салюта. Таня потащила подружку дальше к выбранной скамейке.
— Здесь хороший обзор: виден берег, лестница и часть палубы. Займём на всякий случай место и Петру.
— А молодцы всё-таки эти устроители морских прогулок: начали с такой красоты! Интересно, и в конце поездки будет фейерверк? Ночью это зрелище будет восхитительным! — мечтательно говорила Зина.
— Вон они! — прошептала Татьяна. — Видишь? Поднимаются!
Зина успела увидеть внизу, у сходней, двух девчонок из компании Жизняевой. Вскоре вся группа проследовала мимо затаившихся подруг по правому борту и расположилась почти на носу.
Таня и Зина уже поняли, что Петру попасть на катер не удалось: сходни были убраны, под ногами завибрировал пол, катер мягко тронулся с места и медленно двинулся от берега в открытое море, набирая скорость. Началась небольшая качка, ветер бил в лицо. Зиночка закрыла глаза и вспомнила сцену из «Титаника», где героиня, распахнув навстречу ветру объятия, летела над волнами впереди корабля.
— Вы не могли бы немного подвинуться? — прозвучал знакомый баритон.
Перед подругами стоял Петр собственной персоной, в потёртых джинсах и серой футболке.
— Как мы вас пропустили? — удивилась Таня. — Вроде так внимательно смотрели! И как вам это удалось? Матросу денег дали?
— Вы меня очень хорошо видели, особенно Зина.
— Нет, я вас не видела. Вы меня с кем-то спутали! — возразила девушка.
— Вы видели меня, ведь я чуть не наступал вам на пятки.
— Нет! — продолжала спорить Зина. — За мной шла женщина с ребёнком на руках.
— А говорите, не видели! — улыбнулся Пётр.
— Не может быть! — в один голос восхитились девушки. — А где же младенец?
— Младенец, по имени ракетница, уже сыграл свою роль и покоится в свёртке под одной из скамеек. Там же и одежда его матери! — засмеялся Жизняев.
— Неужели салют — это ваших рук дело? — спросила с восторгом Танюшка.
— Да! — скромно потупился мужчина. — Моя дочь здесь?
— Здесь! — кивнули подруги.
— Покажите! — взмолился Петя.
— Вон, видите, стоят четыре девушки, на воду смотрят? — подсказала Таня.
— Так кто из них? — привстал со скамьи мужчина.
— В светлом платье!
— Точно! Такая тоненькая, вся в мать! — просиял Пётр. — Я подойду ближе.
Не успел он сделать и трёх шагов, как над катером взвился женский крик:
— Караул! Террористы! На катере террористы! Под скамейкой оружие в тряпках!
Подруги вскочили со своих мест вместе с другими пассажирами. Судно качнулось сильнее, многие от страха закричали. Пётр не удержался на ногах и полетел на пол, нырнув под подол пожилой даме, которая минуту назад мирно сидела с таксой в руках. Дама завизжала, будто её режут; собака, испугавшись, с громким лаем спрыгнула с рук хозяйки и бросилась под скамью, но, поскользнувшись, прокатилась, как рыжий визгливый валенок, два метра по влажной палубе и нырнула за борт. Дама с криком повалилась в обморок на пытавшегося подняться Петра, прижав его к полу.
Люди, услыхав эти крики и увидев бегущих по палубе моряков, решили, что катер действительно захвачен террористами. Одни принялись страстно молиться, другие — звать на помощь, третьи, содрав с себя драгоценности, прятали на себе же в тех местах, которые обычно проверяются грабителями в первую очередь. В этой суматохе на палубу вышел капитан судёнышка и в рупор прокричал:
— Всем оставаться на местах! Никакой опасности нет! — и прибавил, что, если пассажиры хотят искупаться в открытом море, можно сильнее раскачать судно.
