Дэвид Моррелл - Изящное искусство смерти
— И я снова отвечаю: бродил по улицам.
— По каким улицам?
— Понятия не имею. Я был погружен в мысли.
— И вы ждете, что мы поверим, будто вы не обращали внимания, где находитесь?
— В таком-то тумане? Даже если бы я не был занят, то все равно ничего бы не разглядел.
— Чем вы были заняты?
— Это мое личное дело.
— Когда дело касается убийства, мы вольны задавать самые нескромные вопросы.
Я больше не могла молчать.
— Это возмутительно! Вы же не хотите сказать, что мой отец имеет отношение к этому чудовищному преступлению?
— Ваш отец является большим специалистом по убийствам. Он помешан на них.
— Эти убийства совершены сорок три года назад! — Я сама смутилась, оттого что перешла чуть ли не на крик, и заговорила тише, но таким же суровым тоном. — Мой отец — профессиональный писатель, автор статей для журналов. Время от времени он пишет на разные актуальные, сенсационные темы, чтобы помочь издателям продать больше экземпляров. А убийство — это популярная тема.
— Вчера вечером — несомненно.
Инспектор посмотрел на Беккера, словно передавая ему эстафету.
— Мисс Де Квинси, — мягко начал констебль, явно стремясь завоевать мое доверие, — вы хотя бы примерно представляете, в какое время ваш отец вернулся с прогулки?
— Нет.
— А когда он ушел, вам известно?
— Я слышала его шаги на лестнице около девяти.
— И оставался час, чтобы к десяти оказаться у магазина, — пробормотал себе под нос инспектор. — Вполне возможно для человека, привыкшего проходить пешком большие расстояния.
— Вы слышали, когда отец вернулся? — продолжал расспросы констебль.
— Нет.
— В три часа ночи! — крикнула с кухни миссис Уорден.
— Точно, — кивнул отец. — Я вернулся в три.
— Масса времени, чтобы дойти до дома с места преступления, — так же тихонько произнес Райан.
Я снова повысила голос — мне уже было все равно.
— Да вы посмотрите на этого человека! Ему шестьдесят девять лет! Он маленького роста. Субтильный.
— Пожалуйста, Эмили, не называй меня субтильным, — попросил отец. — Я худощавый. В этом месяце — а сегодня только одиннадцатое число — я прошел уже сто пятьдесят миль.
— Вы на самом деле верите, что у моего отца достаточно силы, чтобы убить трех взрослых человек при помощи… как вы говорили?
— Молотка корабельного плотника, — подсказал констебль.
— Должно быть, он тяжелый.
— Да, это серьезный инструмент.
— А теперь посмотрите на его руки.
Полицейские обернулись к отцу. Возможно, эффект был вызван лауданумом, но сидящий на стуле отец казался еще меньше обычного, ботинки едва доставали до пола.
— Он просто не мог бы сделать то, о чем вы говорите, — подчеркнула я.
— Один — нет, — заявил Райан. — Но преступление могли совершить два человека — один, обладающий знаниями, второй, обладающий силой.
— Послушайте, вы испытываете мое терпение. Наверное, дальше вы предположите, что это я помогала отцу убить всех этих людей. Хотите узнать, где я была вчера в десять часов вечера?
— Мисс Де Квинси, честное слово, я не думаю…
— Я была в постели. Но боюсь, у меня нет свидетелей.
Покрытые щетиной щеки обоих полицейских залились краской.
— Значит, молоток корабельного плотника? — подал голос отец.
— Да, — подтвердил инспектор. — Понимаете, что это означает?
— Сходство более чем очевидно.
— На самом деле оно еще больше. На молотке гвоздем были нацарапаны инициалы. Попробуете угадать какие?
— Дж. П.? Это невозможно!
— Но это так. На молотке действительно вырезаны буквы «джей» и «пи» — те же самые буквы обнаружили на молотке, которым были убиты люди сорок три года назад и о которых вы написали в своей книге, посвященной восхвалению убийства как высокого искусства. И я вынужден настаивать, — тут инспектор встал, — чтобы вы отправились с нами в Скотленд-Ярд и ответили там на наши вопросы в более подходящей обстановке.
— Нет, — заявил отец, — я не поеду с вами в Скотленд-Ярд.
Райан шагнул к отцу.
— Вы заблуждаетесь. Поверьте мне, сэр, вы так или иначе поедете с нами в Ярд — а вот по собственной воле или по принуждению, решать вам.
— Нет, — твердо повторил отец. Потом допил остатки лауданума и сказал: — Не в Скотленд-Ярд. Боюсь, обсудить все мы сможем лишь в одном месте.
— Да? И что это за место?
— Где произошло убийство.
Глава 6
КЛИЕНТ МОГИЛЬЩИКОВ
Сгущалась тьма, и сгущался туман. Возле лавки не метались больше лучи полицейских фонарей. Расследование подходило к концу, были опрошены все соседи, обысканы все возможные места.
Тем не менее на улице было неспокойно. Когда Райан и Беккер выбрались из экипажа, они сразу поняли, что им, возможно, придется столкнуться с серьезными проблемами. Большинство зевак, торчавших возле места преступления днем, возвратились в свои дома. Они отступили перед лицом неведомого ужаса, который мог таиться в ночи. Оставшиеся же успели основательно накачаться спиртным и шумели так, словно их было раз в десять больше. В руках люди держали дубинки, сабли и ружья. И с этим ничего нельзя было поделать. Закона о ношении оружия в стране не существовало, поэтому даже дети могли ходить по улице с пистолетом.
— Сколько вы еще останетесь здесь и будете защищать нас? — спросили из толпы констебля, стоящего у входа в лавку.
— До тех пор, пока идет расследование.
— И сколько это? До завтрашнего вечера?
— Возможно, — коротко ответил полицейский.
— Возможно? А на следующей неделе? Вы будете здесь?
— Я не уверен. Пока мы находимся здесь, многие улицы остаются без надзора. Скоро нам придется вернуться на свои участки.
— Господи, да нас тут всех прикончат, если только мы сами не разыщем убийцу!
Даже в этой суматохе Райан заметил, что Любитель Опиума с дочерью вылезли из полицейского экипажа самостоятельно, без посторонней помощи. Невзирая на все попытки инспектора отговорить ее от поездки, дочь Де Квинси категорически отказалась остаться дома, ну а папаша не соглашался ехать без нее.
— Я должна быть уверена, что отец позаботится о себе, — так сказала она и в доказательство настояла на том, чтобы Де Квинси, пока они ехали к месту убийства, съел несколько бисквитов. — У него большие проблемы с желудком, поэтому отец ест совсем-совсем мало. Он с завтрака ничего не брал в рот.
Райану никогда еще не доводилось встречать подобную парочку. Инспектор со своими пятью футами десятью дюймами был выше большинства англичан середины столетия. Таково было необходимое условие службы в полиции. В то же время рост Де Квинси был меньше средних пяти футов четырех дюймов, а из-за хрупкого телосложения он казался еще ниже — футов пять, не более того. Однако Де Квинси обладал такими манерами и изъяснялся таким образом, что производил впечатление человека сильного и уверенного в себе.
Что же касается дочери, она была самой решительной и энергичной из всех женщин, которых довелось встречать Райану. То, как она одевалась, — в стиле «блумер» — свидетельствовало о независимости характера. С неохотой инспектор вынужден был признаться себе, что Эмили привлекательна: приятные черты лица, голубые глаза, такие же как у отца, и мягкие каштановые волосы, свободно спадающие на плечи. Тем не менее когда он обратился к девушке, то едва сдерживал раздражение.
— Ну, вы видите, как неразумно было с вашей стороны настаивать на том, чтобы поехать с нами? Теперь вам придется стоять здесь на холоде под защитой констебля рядом с этим пьяным сбродом, пока мы пройдем внутрь.
— И с чего это, скажите мне, я пожелаю остаться на улице?
— Вам ни в коем случае нельзя заходить туда.
— Почему? Мне доводилось сталкиваться со смертью. Особенно когда умирала моя мать — долго и мучительно.
Райан бросил на Беккера беспомощный взгляд, который говорил: «Может, у вас получится объяснить ей?»
Но констебль не успел произнести ни слова. Де Квинси открыл дверь лавки и решительно прошел внутрь. Стараясь держать себя в руках, Райан кинулся за ним. Спустя мгновение через порог перешагнула Эмили, а следом — и констебль Беккер.
