Нора Робертс - Сновидения
– По-моему, он от меня уползал.
– Он преступник?
Ева еще раз взглянула на свидетеля.
– Это мы сейчас выясним. Клип! Встал и пошел!
От него несло дешевым пивом и лежалыми орешками. Чтобы не вдыхать этот аромат, Ева чуть отстранилась.
– Чего бежал?
– Я не бежал. Просто… быстро шел. У меня встреча.
– У тебя сейчас будет встреча со мной. В Главном управлении.
– За что? Отвяжитесь вы от меня!
– Ты сбил с ног двух человек и даже теперь пытаешься обездвижить офицера полиции своим невыносимым амбре.
– Че?
– Напился и хулиганишь, приятель. И уже не в первый раз.
– Я ничего не сделал!
– Это он! – закричала тут женщина с апельсинами, тыча в задержанного обличающим жестом. – Он меня сбил!
– Никого я не сбивал!
– Мэм, не хотите подать заявление?
– Да ла-адно! – возмущенно протянул Клиппертон.
Женщина с отвращением смерила его взглядом.
– Да нет, наверное, не буду. Мне вот тут джентльмен помог подняться, собрал мой пакет. И сказал, вы этого типа заставите извиниться.
Ева бросила взгляд на Рорка и ткнула Клиппертона локтем в бок.
– Извиняйся. Извиняйся! – повторила она угрожающим тоном. – Иначе к прочим обвинениям прибавим еще и нападение.
– Господи, хорошо, хорошо! Простите, мадам. Я вас не заметил, вот и все.
– Вы пьяны! – строго проговорила дама. – И вы глупый и грубый человек. А вот это – джентльмен, – повернулась она к Рорку. – Большое спасибо, что помогли!
– Да что вы, не за что. Я с удовольствием доведу вас до дома.
– Видите? Вот это – джентльмен! – Женщина сердито глянула на Клиппертона, после чего опять повернулась к Рорку и просияла, как ясно солнышко. – Спасибо, но мне совсем близко. Вон в тот квартал. – Напоследок она еще раз наградила Рорка лучезарной улыбкой и, обхватив руками свой пакет с вялыми апельсинами и с другой провизией, зашагала домой.
– Пошли, Клип.
– Не хочу!
– Какая жалость! – Ева силком приволокла его к машине и запихнула на заднее сиденье. – Учти: если сблюешь у меня в машине, я заставлю тебя все это языком вылизать!
Он не сблевал – на свое счастье, – но всю дорогу ныл и что-то сокрушенно бормотал про какую-то Мук. Когда Рорк въезжал в гараж Главного управления, нытье уступило место панике.
– Слушайте, слушайте, это все не так было! Она сама титьки напоказ вывалила.
– Ручаешься? – Ева выволокла его из машины.
– Сто процентов! – заверил он, под понукание Евы волочась на заплетающихся ногах к лифту. – А сиськи у нее будь здоров, чтоб вы знали. Прямо мне в рожу их выложила!
Ева втащила его в лифт и назвала свой этаж и отдел.
– Ну ладно, мужик, хоть ты-то… – заныл Клиппертон, взывая к Рорку. – Какая-то шлюшка сует тебе во-от такие сиськи прямо в нос, а ты что ж, откажешься пощупать, что ли?
– Я ведусь только на пятый размер.
– Пятый… Пятый и я бы не прочь! Уж больно я до этого дела… Ну ладно, а?
– Так что, Мук не понравилось, как ты ее за сиськи мацал? – подсказала Ева.
– Да не то слово! Прям с цепи сорвалась! Я прямо ошизел! Орет, дескать, я ее изнасиловать хотел и всякое такое. А я даже ширинку не расстегивал, у меня и свидетели есть. Ствол как был в кобуре, так и остался, а она говорит, вызываю полицию. Ну, я выхожу – а вы тут как тут. Как вы так быстро-то?
– А я как ветер, – сказала Ева.
Лифт шел вверх, постепенно наполняемый сотрудниками полиции и типами под стать Клипу. Евин кабинет располагался высоко, и, улучив минутку, она продумывала свою игру.
Если все допросные окажутся заняты, подойдет и комната служебных совещаний, решила Ева. Однако когда она тащила задержанного, то увидела, что свободна допросная А. Она впихнула задержанного внутрь и подтолкнула к стулу.
– Сидеть тут! – приказала она и вышла.
– Это твой главный подозреваемый? – спросил Рорк.
– По некоторым признакам он подходит. Согласна, он полный кретин. Но он сейчас пьян. Как бы то ни было, мне надо его допросить.
– А я тогда займу себя чем-то полезным – отправлю твою машину на дезинфекцию.
– Ты всегда находишь себе занятие. Но мысль здравая. Учти, он настолько пьян, что я с ним долго не задержусь.
– Понял. Как закончишь – погуди.
– Пока ты себя не занял, добудь мне, пожалуйста, банку пепси. Да, и не забудь, что торговые автоматы я по-прежнему бойкотирую. Эти машины все еще имеют на меня зуб, и, кстати, безосновательно.
Рорк исполнил просьбу и принес ей банку пепси.
– Если с ними по-хорошему, то и они с тобой по-хорошему.
– Мой опыт говорит об обратном. – Ева достала свой коммуникатор и официально забронировала допросную А. Рорк тем временем удалился.
Пусть Клиппертон посидит несколько минут в одиночестве, попотеет, решила она и отправилась к себе в кабинет завести дело.
Когда она вернулась в допросную, Клиппертон лежал головой на столе. От его храпа на стене шевелились лохмотья отставшей краски.
– Запись включена. Лейтенант Ева Даллас начинает допрос Джона Клиппертона. Просыпайтесь! – Она села напротив, положила папки на стол и резко тряхнула его за руку. – Проснитесь, Клиппертон!
– А? Что? – Он поднял голову и уставился на нее осоловевшими, налитыми кровью глазами.
– Прежде чем мы начнем допрос, может, примете вот это? – Она потрясла небольшой баночкой, которую принесла с собой. Надпись гласила: «Протрезвей».
– Я не пьян. – Он изобразил негодование и выпятил колесом грудь. – Я просто устал. Когда человек пашет целыми днями, как я, неудивительно, что он устает.
– Ага. Вы отдаете себе отчет, что раз вы отказываетесь принять предложенный вам препарат, то не сможете потом сослаться на то, что во время допроса находились в состоянии опьянения, то есть были ограниченно дееспособны?
– Я не пьян, понятно? Человек, что ли, не может после тяжелого дня чуток поспать?
– Как знаете. – Она отставила пузырек. – Сейчас я зачитаю вам ваши права, для вашего же блага. Вам это уже знакомо. Итак: вы имеете право хранить молчание, – начала она.
– Я ничего не сделал! – завопил Клиппертон.
– Об этом мы еще поговорим. Ваши права и обязанности вам понятны?
– Да, да, только…
– Доводилось ли вам наниматься помощником плотника к Броди Файну пятнадцать лет назад?
– Да, у Броди я работал, а как же. Да и пару недель назад он меня брал.
– А тогда, пятнадцать лет назад, вы работали, в частности, в здании на Девятой авеню, известном в то время как Обитель?
– А?
– Обитель. Приют для обездоленных подростков.
– А, эта дыра… Там, на Девятой. Ну еще бы, мы там кое-что чинили. И еще какую-то фигню делали. Дальше-то что?
– Сколько раз вы бывали там в отсутствие мистера Файна?
На его лице, землистом и дряблом, а когда-то, возможно, вполне симпатичном, отразился мучительный мыслительный процесс, оно все пошло складками.
– А что мне там без него делать-то было?
– Глазеть на симпатичных маленьких девочек, Клип. Например, на Шелби, тринадцати лет от роду, которая за спиртное расплачивалась с тобой сексом.
– Не понимаю, о чем вы говорите. Если она такое сказала, так она врет.
– Врет, как Мук?
– Да! Сто пудов!
Ева наклонилась к нему.
– Слушай, Клип, в обоих случаях есть свидетели. Будешь врать – только себе навредишь, а с твоим послужным списком я вполне могу тебя упечь, и надолго.
– Погодите-ка! Минуточку. Я же сказал, Мук сама трясла перед моим носом своими сиськами. Это было недоразумение. И точка.
– А Шелби?
– Не помню такого имени.
– Значит, ты ей не только за секс выпивку поставлял?
– Господи! Да откуда вы все это взяли? Никакого секса там не было. Минет был. А это за секс не считается!
– Значит, вы утверждаете, что пятнадцать лет назад малолетняя воспитанница Обители делала вам фелляцию в обмен на алкоголь?
– Это был минет! – В одну секунду его лицо обрело выражение полного и искреннего ужаса. – Никакими такими извращениями, о которых вы говорите, мы не занимались. Обычный отсос.
– В обмен на алкоголь.
– Да какой алкоголь? Пара пива, делов-то…
Ева не могла понять, почему ее даже забавляет это хождение по кругу, однако старалась подвести его к главному.
– Скажем так. Несовершеннолетняя девочка делала вам минет в уплату за пару пива.
– Да. А больше ничего и не было. – Он облегченно откинулся на спинку стула – наконец-то все прояснилось. Потом опять резко выпрямился. – Эй, погодите-ка! Это же сто лет назад было. Срок давности уже вышел, нет?
– Срок давности вышел. – Она пустила к нему по столу фотографию Шелби Стубэкер. – Вы об этой несовершеннолетней говорите?
– Господи, да откуда же мне помнить-то? Так, щас… Точно! Это она была. Такая оторва! Она мне сама предложила отсосать в обмен на пиво.
– Ей было тринадцать лет.
– А говорила, пятнадцать. – Он скрестил руки на своей впалой груди и закивал. – Говорю же, врушка, каких поискать.
– Ну конечно, это же совсем другое дело! Вы же занимались оральным сексом с девочкой, думая, что ей пятнадцать лет!
