Джанет Иванович - Роковая восьмерка
— Позвони, если передумаешь. Если Эвелин с тобой свяжется, и тебе нужно будет с ней увидеться, пожалуйста, подумай и позволь мне помочь. Можешь позвонить Мейбл и проверить то, что я сказала.
Дотти посмотрела мою визитку и кивнула:
— Ладно.
Я вышла через заднюю дверь и через дворы выскользнула на улицу. Дошла до машины и отправилась на ней домой.
Я вышла из лифта, и у меня сердце кровью облилось при виде Клауна, разбившего лагерь у моей дверей. Он сидел, привалившись спиной к стене, вытянув ноги и скрестив на груди руки. При виде меня его лицо тут же просияло. Он вскочил на ноги.
— Черт, — сказал он, — тебя не было полдня. Где ты была? Ты ведь не поймала Бендера? Не стала бы без меня его ловить? То есть мы ведь команда?
— Точно, — подтвердила я. — Мы команда.
Команда без наручников.
Мы вошли в квартиру и отправились дружно в кухню. Я бросила взгляд на автоответчик. Ничего не мигало. Никаких сообщений от Морелли, умоляющем о свидании. Вообще сообщений от Морелли, умоляющем хоть о чем-то. Ладно, девушка может же надеяться? Мысленно я глубоко вздохнула. Я собиралась провести субботний вечер с Альбертом Клауном. Просто конец света.
Клаун выжидающе смотрел на меня. Он был похож на щенка: глаза сияют, хвостиком машет, ждет, когда его возьмут на прогулку. Очаровашка… только слегка надоедлив.
— Сейчас что? — спросил он. — Чем займемся?
Мне требовалось подумать. Обычно проблема состоит в том, чтобы найти НЯС. Отыскать Бендера проблем не составляло. Вот только как его арестовать?
Я открыла холодильник и заглянула внутрь. Мой девиз всегда был, есть и будет: «Когда терпишь неудачу — слопай срочно что-нибудь».
— Давай, приготовим обед, — предложила я.
— О, черт возьми, домашняя кухня. Вот уж воистину в точку. Я сто лет не ел. Ладно, до того, как ты пришла, я съел батончик, но ведь это не считается, верно? То есть, это ведь не настоящая еда. И я все еще есть хочу. Это ведь не похоже на еду, верно?
— Верно.
— Что будем готовить? Пасту? У тебя есть рыба? Мы можем приготовить рыбу. Или отличный стейк. Я все еще ем мясо. Большинство людей не ест мяса больше, а я еще ем. Я все ем.
— Арахисовое масло будешь?
— Конечно, я люблю арахисовое масло. Арахисовое масло — это же главный продукт, верно?
— Верно.
Что-что, а арахисового масла я потребляла много. Его не нужно готовить. И пачкается только один нож при готовке. И оно никогда не подведет. Всегда одно и то же. В отличие от выбора рыбы, в чем, сужу по своему опыту, можно проколоться.
Я соорудила бутерброды с арахисовым и сливочным маслом. И для компании добавила слой картофельных чипсов.
— Здорово придумано, — похвалил Клаун. — Много всяких начинок. И не выпачкаешь пальцы жиром, как, если бы ел чипсы отдельно. Нужно запомнить. Я всегда выискиваю новые рецепты.
Ладно, я собиралась сделать еще один налет на Бендера. Вломиться в дом еще раз. Как только раздобуду пару наручников.
Я набрала номер Лулы.
— Ну, чем занимаешься сегодня? — спросила я ее.
— Просто пытаюсь выбрать, что надеть. Сегодня же суббота. И я не похожа на тех неудачниц, у кого нет свидания. Мне уже пора выходить, а я еще не могу выбрать платье. Разрываюсь между двумя.
— У тебя есть наручники?
— Конечно, есть. Никогда не знаешь, когда понадобятся наручники.
— Можно, я одолжу их? Всего лишь на пару часов. Мне нужно привести Бендера.
— Ты, типа, прикидываешь достать сегодня Бендера? Помощь нужна? А то я могу отменить свидание. Все равно никак не решусь, какой надеть прикид. Тебе ведь придется заскочить за наручниками. Можешь с таким же успехом и меня прихватить.
— У тебя ведь на самом деле нет никакого свидания?
— Могла бы и пойти, если бы захотела.
— Заберу тебя через полчаса.
Лула устроилась на переднем сидении, а Клаун сидел сзади. Мы припарковались перед квартирой Бендера и стали совещаться, как лучше действовать.
— Следи за черным ходом, — предложила я Луле. — А мы с Альбертом войдем через парадное.
— Мне такой план не по душе, — заявила Лула. — Я хочу через парадное. И еще держать наручники.
— Думаю, наручники должна держать Стефани, — вмешался Клаун. — Она ведь охотник за головами.
— Ха. А я кто, по-твоему, мелочь пузатая? И, между прочим, это мои наручники. Мне их и держать. Или наручники у меня, или у вас вообще не будет наручников.
— Отлично! — воскликнула я. — Ступай в переднюю дверь и держи наручники. Только удостоверься, что надела их на Бендера.
— А что насчет меня? — поинтересовался Клаун. — Куда мне идти? Мне взять на себя черный ход? И что мне там делать? Я должен вломиться в дверь?
— Нет! Дверь не ломать. Стой там и жди. Твое дело — не дать Бендеру уйти через черный ход. Если задняя дверь откроется, и выбежит Бендер, ты должен его задержать.
— Можешь рассчитывать на меня. Он у меня не проскочит. Я знаю, что на вид жесткий, но я даже еще жестче. Я — по-настоящему жесткий, верно?
— Верно, — хором подтвердили мы с Лулой.
Клаун пошел за дом, а мы с Лулой решительным шагом направились к передней двери. Я поскреблась в дверь, и мы с Лулой рассредоточились по сторонам входа. Раздались безошибочные звуки выстрелов, мы переглянулись с Лулой. «Ну и дерьмо» — читалось в наших взглядах. Бендер проделал полуметровую дыру в передней двери.
И тут мы кинулись прочь. Нырнули в машину, раздались еще выстрелы, я вцепилась в руль, развернулась и, визжа шинами, рванула с места. Объехала с другой стороны здания, перелетела тротуар и затормозила в нескольких дюймах от Клауна. Лула сграбастала его за перед рубашки, втянула в машину и я на бешеной скорости рванула с места.
— Что случилось? — спросил Клаун. — Почему мы уезжаем? Его нет дома?
— Мы передумали и решили не задерживать его сегодня, — сообщила Лула. — Могли бы, если бы захотели, но просто передумали.
— Передумали, потому что он открыл по нам стрельбу, — пояснила я Клауну.
— Я совершенно уверен, что это незаконно, — заявил Клаун. — Ты стреляла в ответ?
— Я подумывала, но столько бумажной волокиты, когда в кого-то стреляешь, — ответила Лула. — Не хотела сегодня загружать вечер.
— По крайней мере, ты держала наручники, — приободрил Клаун.
Лула посмотрела на свои ладони. Наручников не было.
— Ой-ой, — воскликнула она. — Должно быть, выронила от волнения. Не то чтобы я испугалась, не подумайте плохого. Просто взволновалась.
По дороге через город я остановилась у бара Содера.
— Только на минуту, — предупредила я всех. — Мне нужно потолковать со Стивеном Содером.
— Отличненько, — одобрила Лула. — А мне нужно выпить. — Она взглянула на Клауна. — Как насчет тебя, Пухляш?
— Конечно, я тоже мог бы опрокинуть стаканчик. Ведь суббота, верно? Субботним вечером полагается прогуляться и выпить.
— Я могла бы пойти на свидание, — добавила Лула.
— Я тоже, — присоединился Клаун. — Столько женщин, которые хотели бы прогуляться со мной. Мне просто не хотелось озадачиваться. Иной раз хорошо провести вечерок, свободный от всей этой чепухи.
— Последний раз, когда я была в этом баре, меня чуть отсюда не вышвырнули, — напомнила Лула. — Как считаешь, они злопамятны?
Содер засек меня, лишь я вошла.
— Эй, да это наша маленькая мисс Неудачница, — съехидничал он. — И двое ее таких же долбанных дружков.
— Смейся, смейся, — сказала я.
— Не нашла еще моего ребенка?
Насмехаясь, а не спрашивая.
Я пожала плечами. Что могло означать: «может да, а может нет».
— Лууууузерша, — пропел Содер.
— Тебе стоит поучиться, как прилично себя вести в обществе, — посоветовала я ему. — И обращаться со мной более цивилизованно. И утром стоило повежливей вести себя с Дотти.
При этих словах он выпрямился и спросил:
— Откуда тебе известно про Дотти?
Я еще раз пожала плечами.
— Хватит тут мне пожимать плечами, — возмутился он. — Моя бывшая, идиотка с куриными мозгами, похитила ребенка. И лучше уж по-хорошему расскажи мне все, что знаешь.
Я оставила его гадать, что же мне известно. Наверно, не очень умно, зато какое удовлетворение.
— Мне расхотелось пить, — заявила я Луле и Клауну.
— Мне тоже, — подхватила Лула. — Не нравится мне здешняя обстановочка.
Содер обратил взгляд на Клауна.
— Эй, я тебя помню. Ты тот ничтожный адвокатишка, который представлял Эвелин в суде.
Клаун просиял:
— Вы меня помните? Я и не думал, что кто-то будет помнить. Вот это я понимаю!
— Из-за тебя этого ребенка отдали под опеку Эвелин, — напомнил Содер. — Натворил ты дел. Отдал моего ребенка долбанной дебилке, ты, неумелый член.
— Мне она не показалась дебилкой, — возразил Клаун. — Может, немного … расстроенной.
