Ольга Богуславская - Боль
Наутро он обнаружил своего брата мертвым на пороге ванной.
Брат лежал в луже крови и был страшно избит. В таких случаях говорят живого места нет. Вот и на нем не было.
Как ни банальна эта старая история, как ни прост "пьяный" сюжет, античная трагедия во всей её классической простоте и под покровом тайны вот что произошло во 2-м Саратовском проезде.
Никто не видел, что произошло в квартире.
Значит, и страшное подозрение в убийстве братом брата опровергнуть некому. Однако это, так сказать, бытовая сторона античности. С точки зрения же науки криминалистики первым возникает совсем другой вопрос: подтвердить совершение преступления тоже некому. И, значит, восстанавливать картину происшедшего придется по крупицам. Причем каждая кроха по ходу расследования может превратиться в глыбу, способную не только придавить, но и просто уничтожить человека, если он невиновен. Если же он убийца, всякая пылинка, вовремя увиденная, может убийцу изобличить.
Что касается самого Владимира - он сделал все, чтобы подозрения пали именно на него. Он трижды менял показания.
Первый раз его допросил сотрудник милиции, приехавший по вызову свидетеля Андрея Комиссарова. Комиссаров - приятель Владимира Бочарова, и именно ему он позвонил и сообщил утром 4 июля, что в квартире лежит мертвый брат. Считанные минуты спустя Комиссаров уже стоял на пороге злополучной квартиры. Он увидел плачущего Володю. Тот попросил вызвать "скорую" и милицию. Комиссаров позвонил и вскоре милиционер начал допрашивать Бочарова.
Вначале Бочаров сказал, что ночевал в кабине своего МАЗа и появился дома только утром. Изобличенный показаниями соседей по лестничной клетке, которые видели, как он не мог попасть в квартиру, он дал другие показания у братьев завязалась ссора из-за того, что Владимир не пускал Александра за водкой и он Александра дважды ударил. После этого Владимир пошел спать, а Александр - в ванну. Наутро Владимир обнаружил брата мертвым на пороге ванны. Дознаватель всячески подводил Бочарова именно к этой версии, убеждая его в том, что ударить-то он ударил, а убивать не хотел. Очевидно, позже, когда Владимир уже спал, пьяный брат упал, ударился и умер. А раз убивать не хотел, значит судить его будут по статье 106 (неосторожное убийство). Срок по этой статье невелик - ну и вот. Вот так и получилось, что Бочаров придерживался этой версии, пока ему не предъявили обвинения по статье 108-й - тяжкие телесные повреждения, повлекшие смерть.
Вот после этого, при предъявлении обвинения, он и дал свои третьи показания, которые повторил и в суде: брат вышел за бутылкой, вернулся поцарапанный, схватился за нож и так далее - вы помните.
Разумеется, в милиции даже и бровью не повели, чтобы проверить последнюю версию. Более того, на заявлении, в котором Бочаров объяснял, почему его показания разнятся между собой, появилась резолюция начальника следственного отдела следователю: "Товарищ Попов! Устраните в деле пагубное воздействие защиты на поведение обвиняемого Бочарова на следствии". На всякий случай, если этот документ вдруг исчезнет из дела, сообщаю, что это откровение запечатлелось на листе дела 39. Все логично. Да и кто же, милостивые государи, сам себе такой лютый враг, чтобы уже практически раскрытое дело своими собственными руками превратить в "висяк", остаться без звездочки на погонах, без теплых слов одобрения вышестоящих товарищей, и все потому, что какой-то водитель, тоже, кстати, время от времени имеющий обыкновение опрокинуть стопку-другую, взял да и выдумал, что, когда он ложился спать, брат был хоть и пьян, зато жив и здоров.
Кстати, пока дело не дошло до статьи 108-й, у Бочарова не было адвоката - так его сумели убедить в том, что в перспективе "неосторожное убийство", и ничего страшного, потому что несудим и мать слепая. Однако дело стало принимать скверный оборот. У матери на адвоката денег нет. АОЗТ "Консерватория", где работал Бочаров до взятия под стражу, взяло эту проблему на себя, что, как ни крути, вполне определенно характеризует Бочарова. Не за каждого из нас, попади мы в такой скверный переплет, будут хлопотать на службе да ещё и адвоката наймут - больших денег стоит.
Милиция, панически боящаяся "висяков", ещё больше боится лишний раз шевельнуть пальцем, потому что если человек говорит, что убил не он, а кто-то другой, придется этого другого искать; работать нужно, а работать не хочется.
Между тем из показаний свидетелей возникает новая картина. Свидетельница Горшкова из соседней квартиры показала, что около часа ночи видела в глазок Александра и Владимира, который стоял к ней спиной. "Его я определила по темным вьющимся волосам..." Это на 11-м листе дела. На втором допросе Горшкова уточнила, что в указанное ею время на пороге своей квартиры стоял Александр и разговаривал с каким-то мужчиной. Лица его Антонина Егоровна не видела, но видела затылок; ростом человек был чуть выше глазка в двери. По голосу она этого человека не узнала, хотя хорошо знает по голосам обоих братьев. После того как Саша открыл дверь, мужчина толкнул его или ударил. Саша спросил: "За что?" Тот ответил: "Что, я должен у твоей двери два часа стоять?" Потом они прошли в квартиру.
Показания Горшковой были проверены при проведении следственного эксперимента. Выяснилось, что рост человека, которого она видела сзади, составляет 1 метр 57 сантиметров, а рост Владимира - на 20 сантиметров больше.
А вот что рассказала свидетельница, живущая на первом этаже: "4 июля около 1 часа 30 минут я проснулась от шума под моим окном. На лавке у подъезда дома сидели Александр Бочаров и трое неизвестных мне мужчин. У одного из них были кукарекающие часы. Они распивали спиртные напитки. Я сказала Бочарову, чтобы они расходились или не шумели. Среди присутствующих Владимира Бочарова я не видела".
Вот показания живущей напротив Елены Леонидовны: "4 июля я проснулась от шума под моим окном. Я увидела Александра и 3-4 мужчин, которые разговаривали на повышенных тонах, грубо. Владимира среди них не было. Времени было 2 часа 20 минут. Я пошла спать, шум не прекращался".
Этой же ночью около 3 часов живущий в соседнем подъезде Сергей Макунин пошел с приятелем Орловым в палатку за водкой. На листе дела 52 с его слов записано: "Я увидел, как несколько человек и Александр Бочаров дрались между собой. Его я узнал по голосу. Среди присутствующих я видел парня невысокого роста, приблизительно 160-165 см, среднего телосложения, волосы вьющиеся, темного цвета". Точно такие же показания дал и Анатолий Орлов.
И, наконец, рассказ уборщицы, которая была допрошена не только на предварительном следствии, но и в суде. Она пришла на работу около 5 часов утра "убирать подъезд. У входа на полу была лужа крови и множественные пятна на лестничной площадке до лифта, и в самом лифте, и на 8-м этаже (где живут Бочаровы. - О.Б.)".
Что же получается? По всему выходит, что Александр ночью вышел из квартиры в то время, как его брат лег спать. Где он встретил собутыльников и как их звали, у него уже не спросишь. Но женщины, живущие на первом этаже, проснулись именно от шума, исходившего от пьющей компании. При этом, что важно, свидетельницы говорят не о драке, а о зарождающемся конфликте: сначала шум, потом "повышенные тона". По времени все это предваряет картинку, увиденную Орловым и Макуниным. Кукарекающие часы были у Александра, они и сейчас находятся у матери. Уборщица в суде подтвердила, что крови в подъезде было много и она торопилась все убрать, зная, что вот-вот люди начнут выходить на работу и, если она не управится, по всему подъезду будут кровавые пятна.
В суде был допрошен и судебный медик Чекалов. Исходя из шкалы, данными которой пользуются патологоанатомы при изучении трупных пятен, Чекалов пришел к выводу, что смерть Александра Бочарова наступила за 12-24 часа до времени осмотра трупа. Осмотр производился около 12 часов дня 4 июля. Огромный временной разброс ставит перед судом и следствием новые вопросы. Однако самое, пожалуй, главное - это перечень телесных повреждений: перелом костей черепа, перелом правой скуловой кости, перелом носового отростка лобной кости, перелом подъязычной кости, перелом ребер, разрыв левого легкого, ушиб головного мозга, подвывих седьмого шейного позвонка - в общей сложности 53 травмы. Перелом костей черепа, ушиб мозга, подвывих позвонка, разрыв легкого относятся к тяжким телесным повреждениям и находятся в прямой причинной связи с наступлением смерти.
Чекалов сообщил суду, что Александр Бочаров мог ещё несколько минут совершать активные действия: идти не мог, но мог ползти. Кровавая дорожка от дверей подъезда до 8-го этажа приобретает в свете его показаний особый смысл, жизненно важный для обвиняемого.
Адвокат спросил Чекалова, в состоянии ли он оценить возможность нанесения таких телесных повреждений (имелись в виду и их тяжесть, и их обилие) в небольшом, узком пространстве прихожей квартиры Бочаровых. Эксперт сказал, что ответ на этот вопрос в его компетенцию не входит. Однако судья должен был, несомненно, изучить и этот вопрос.
