Александр Скрягин - Главный пульт управления
Майор тоже отхлебнул пиво: оно было вкусным, крошечных глотков не заслуживало.
Изображая недоумение услышанным, Ефим пошевелил волчьими бровями.
– Нет, нет! – замахал рукой Миногин. – Я все понимаю! Я не прошу, чтобы вы хоть в чем-то нарушали свои служебные обязанности. Ни в коем случае! Но, поверьте, мы с вами делаем одно дело. Государство является одним из собственников нашей фирмы, мы работаем над выполнением особых оборонных заказов. Моя служба безопасности, имеет своей целью защиту интересов государства и охрану государственной тайны. Точно так же, – Миногин приподнял кружку на уровень глаз, – как и та организация, где служите вы, Ефим Алексеевич.
– В каком же деле мы должны координировать наши действия? – спросил майор, нацеливаясь тяжелой стальной вилкой, будто маленьким багром, в жирный бочок селедки.
– В поисках Юрия Федоровича Чапеля, конечно, – ответил Миногин. – Он приезжал сюда не только по линии «Рособоронэкспорта», но и по нашей просьбе.
Ефим на эти слова никак не отреагировал. Подцепил на селедочный ломтик кружочек лука и положил в рот.
Вольтемир Николаевич, будто колеблясь, порыскал взглядом по кабинке, старательно огибая Ефима. Потом все-таки остановил на Мимикьянове бездонные отверстия своих глаз и продолжил: – Мы должны сотрудничать в поисках Юрия Федоровича Чапеля и… – он запнулся, – и одного прибора, который, судя по всему, у него в руках.
Миногин замолчал.
Во время паузы майор понаблюдал за подчиненными Вольтемира Николаевича. Разбившись по парам, они сидели за двумя соседними столиками, изображая из себя праздных посетителей. Молодого бойца, так неудачно передавшего ему приглашение побеседовать, среди них не было. Смотрели они за обстановкой внимательно, без всякой расслабленности, но напряжение в глаза не бросалось. В отличие от молодого, остальные, кажется, профессионалы с настоящей подготовкой, сделал вывод майор.
– Что за прибор? – прервал паузу Мимикьянов. – И почему он оказался у Чапеля в руках?
Лицо Миногина ничего не выражало, но Ефим заметил: белый крабик шрама на виске у Миногина зашевелил лапками, словно собирался сбежать. Вольтемир Николаевич, успокаивая, потер крабика короткими пальцами и сказал:
– Чапель получил его от человека, который сам это изделие незаконно присвоил или…
Он запнулся.
– Или? – подтолкнул его майор.
– Или может быть, даже самостоятельно изготовил… – ответил Миногин.
– А все-таки, что это за изделие? – без паузы спросил майор.
Вольтемир Николаевич сделал подряд несколько крошечных глотков, облизал губы и негромко произнес:
– Электронный прибор, имеющий оборонное значение. Является особо секретным. Имеет условное обозначение «ГПУ». О его назначении я, разумеется, ничего сообщать не могу. Но, поверьте на слово, этот прибор является очень серьезным оружием.
– Как вы сказали – ГПУ? – переспросил Ефим, отчетливо произнося три буквы, являющиеся названием прибора.
– Да, – кивнул Миногин и сделал еще один микроскопический глоток.
«Опять эта странная штука! Да, что же это такое, в конце концов? Очень хочется знать…» – подумал майор, а вслух произнес:
– Так вы думаете, ГПУ у Чапеля?
– Да, думаю, – кивнул начальник службы безопасности «Спецприбора». – И хочу вам сказать: нахождение ГПУ в руках частного, не подконтрольного государству лица, абсолютно недопустимо. Это представляет собой большую опасность. Очень большую…
– Ну, по-моему, не такую уж большую… – не представляя, о чем говорит, произнес Ефим.
– Большую, – нахмурился Миногин и замолчал.
Молчал с минуту, а потом поднял на майора взгляд и тяжело проговорил:
– Человек, с ГПУ в руках, куда сильнее человека, владеющего водородной бомбой или даже банком, имеющим право эмитировать доллары.
– Вы полагаете? – сказал мало, что понимающий майор.
– Полагаю, – Миногин со стуком опустил литую стеклянную кружку на стол. Маленький шторм, родившийся в ней от резкого движения, выплеснул пиво через край на деревянную столешницу.
– А вы не преувеличиваете? – не отступал Мимикьянов.
Начальник службы безопасности «Спецприбора» долго смотрел в сияющее солнечным светом пивное озерцо на столе. А когда поднял взгляд, его глаза-отверстия стали походить на космические черные дыры, втягивающие в себя любую окружающую материю.
– Нет. Я даже преуменьшаю, – тихо произнес он.
Майор всмотрелся в его лицо. У него мелькнула мысль, а не разыгрывает ли его этот человек? Ее сменила другая: а, в своем ли уме начальник службы безопасности радиоэлектронного холдинга?
И тут вдруг мимикьяновская Интуиция подала голос. Резко и твердо. «Нет, – сказала она, – сидящий рядом человек – не сумасшедший. Вольтемир Николаевич Миногин находится в здравом уме и твердой памяти. И, все им сказанное, – правда».
От этих беззвучных слов майору Мимикьянову стало не по себе.
– И, как же вы представляете координацию наших действий? – безразличным голосом спросил он.
– Обмен информацией, – деловым тоном ответил начальник службы безопасности «Спецприбора». – Мы должны найти Чапеля. Для этого нужно выяснить, куда он уехал? А, может быть, он и вообще никуда не уезжал и скрывается здесь, в поселке. Обмен информацией – вот, что необходимо! Будем сотрудничать, майор?
– Будем, – заверил Ефим.
На самом деле, майор готов был обмениваться информацией о ходе поисков Чапеля только с одним человеком.
Этим человеком являлся он сам.
Больше ни с кем, если не считать собственного начальства, обмениваться информацией майор Мимикьянов не собирался.
Он оторвался от созерцания своей пивной кружки и посмотрел вдаль, на лежащий ниже поселка завод.
Там, над темными цехами высились малахитовые кроны старых тополей. Желтый маневровый тепловозик медленно тянул за собой платформу с колесными парами, похожими на большие опустевшие катушки для ниток. А совсем далеко, в самой старой части завода, в голубой дымке угадывалась стоящая на пьедестале задиристая «тридцать четверка».
В годы войны эти машины выкатывались из цехов Машиностроительного, грузились на железнодорожные платформы и уезжали на запад. На военных полях Европы им не было равных. Основной танк вермахта «Т-4» уступал нашей машине по всем показателям. У немецких панцеров не было основных качеств, которыми создатели наделили русский танк. Ни широких зубастых гусениц, презирающих любую осеннюю распутицу. Ни звероподобного дизеля, неудержимого в атаке. Ни крепкой цельнолитой башни, надежно защищающей экипаж Ни мощного орудия, на километровой дистанции прошивающего борта немецких танков.
В конце сорок первого года Гитлер кричал на своих военных промышленников: «Если не можете дать моей армии такую же машину, как этот русский танк, то хотя бы скопируйте «тридцать четверку»! Уж это-то вы, надеюсь, можете?» Однако даже с такой задачей конструкторы, инженеры и управленцы-организаторы третьего рейха справиться не смогли. Подобного танка им не удалось создать до самого конца войны.
«Ви-и-иу! Ви-и-иу! – свистнул желтый маневровый тепловозик на территории завода. Ефиму показалось: растерянность и недоумение звучали в его живом голосе.
«Что же это за странный прибор сделали конструкторы СКБ «Экран», – спрашивал себя майор, – если такой серьезный и трезвый человек, как Вольтемир Николаевич Миногин считает его опаснее атомной бомбы и даже станка, печатающего доллары?»
14. Генерал отвечает майору
Солнце заполняло генеральская столовую без промежутков, как вода аквариум.
Сам Генерал в задумчивости сидел за большим столом. На столе – белая скатерть, прочерченная жесткими складками. Перед Генералом – лист бумаги. Рядом – одинокий карандаш с черным любопытным носиком.
Домработница Гергелевича – Генриетта Павловна, хорошо знавшая Ефима, впустила его в квартиру. Она показала рукой в сторону столовой и, сказав: «Я – в магазин на минуту», закрыла за собой дверь.
– Гарри Григорьевич, можно к вам? – громко произнес Ефим.
Гергелевич поднял длинное лицо, похожее на морду породистой лошади, несколько секунд смотрел на майора с недоумением. Только через несколько долгих секунд он пришел в себя, вернувшись из неведомых миров. Тогда он улыбнулся, обнажив крупные лошадиные зубы:
– Ефим Алексеевич! Давненько ты не появлялся. Я даже тебя не сразу узнал! Ну, проходи, проходи, чего стоишь?
Ефим шагнул прямо в солнечный сироп.
– Генриетта! – крикнул хозяин. – Генриетта Павловна! Чайку нам!
– Ее нет, она в магазин ушла, – сказал Ефим, подходя к столу.
– Ну, тогда я сам сделаю, – начал приподниматься с большого стула Генерал, правда, без особого желания.
– Да, не нужно, Гарри Григорьевич! – остановил его майор, садясь на стул с высокой спинкой. – Не беспокойтесь. Я не надолго.
Гергелевич откинулся на спинку стула:
