Сергей Сидорский - Власть оружия
- К Александру Александровичу Груше. Мне назначено.
Визит должен быть внезапным, иначе от него мало толку.
Он поймал себя на мысли, что отвык общаться с "народом". Обычно за него это делал один из телохранителей.
Милиционер придвинул к нему телефон.
- Пожалуйста, позвоните и получите подтверждение.
Потапчук с некоторой растерянностью снял трубку и стал накручивать диск. В другом месте он решил бы вопрос просто: деньгами. Но здесь это может быть неверно истолковано.
Потапчук покосился на милиционера. Тот наблюдал за ним с настороженным вниманием.
Наконец, трубку сняли.
- Александр Александрович?
- Да, я, - голос говорившего почему-то напомнил Потапчуку морской прибой.
- Это Потапчук вас беспокоит.
- Кто?!
Телефонная трубка едва не выпала из рук банкира. Что он в конце концов себе позволяет? Зачем так орать?
- Потапчук, - уже менее уверенно повторил он. - Я к вам по личному делу.
- Я принимаю только по предварительной записи. Позвоните секретарю и запишитесь!
- Но мне необходимо встретиться с вами именно сегодня!
По крайней мере этой своей фразой он остался доволен. Немного загадочный, а главное: многозначительный тон сделал свое дело.
- Хорошо. Передайте трубку дежурному!
- Вас, - Потапчук снисходительно улыбнулся.
- Это что еще там у тебя за тип?! - долетели до Потапчука слова Груши. - Ты что, не можешь сам с ним разобраться?
Потапчук почувствовал, что краснеет. Как он смеет...
- Не знаю, Александр Александрович, он не представился, - милиционер бросил на Потапчука злой взгляд.
- Так потребуй паспорт! Мне что, нужно тебя учить?
Дежурный опустил трубку.
- Гражданин, пожалуйста, предъявите паспорт!
Потапчук почувствовал, как на него медленно, но неотвратимо накатывает бешенство.
- Что?!
- У вас что, гражданин, плохо со слухом? Предъявите паспорт!
Потапчук едва не сорвался, но, представив реакцию Трущенко в случае, если он вернется ни с чем, взял себя в руки.
- Вот, пожалуйста.
- Потапчук Валентин Андреевич. Тысяча девятьсот пятьдесят девятого года рождения, - прочитал милиционер и тщательно сличил фотокарточку с оригиналом.
Потапчук понял, что он сделает прежде всего, когда Трущенко станет мэром. Он уберет к чертовой матери эту пальму, а главное: этот пост.
- Ну?!
- Что, "ну", гражданин?
- Могу я идти или нет?
- Конечно, можете. Я вас не держу.
Милиционер вернул паспорт, и Потапчук стал неспеша подниматься по лестнице.
- Эй, гражданин, вы куда? - настиг его окрик дежурного.
Потапчук заставил себя успокоиться.
- Я ведь уже, кажется, говорил вам, куда направляюсь?
- Мне тоже кажется, что вы слышали: Александр Александрович принимает только по предварительной записи!
Потапчук вынужден был вернуться.
- Но мне необходимо с ним встретиться именно сегодня!
- В любом случае этот вопрос не ко мне.
Потапчук решил рискнуть. В его распахнутой ладони появилась стодолларовая купюра. Милиционер посмотрел сначала на нее, затем на ее обладателя.
- Можете попробовать перезвонить.
К первой купюре добавилась вторая.
Милиционер нахмурился.
- Ну, я не знаю...
Вопрос решила третья купюра.
Александр Александрович Груша сидел за столом и с задумчивым видом смотрел в окно, когда в кабинет постучали.
- Войдите! - крикнул он и перевел взгляд на дверь.
Дверь тут же распахнулась, и на пороге возник круглолицый невысокий мужчина.
С минуту они пристально изучали друг друга. Груша отметил про себя, что на незнакомце костюм за семьсот долларов, а Потапчук - что один галстук государственного служащего тянет минимум на пятьсот.
- Чем могу служить? - спросил Груша, пытаясь прервать затянувшуюся паузу, и поправил уже упомянутый галстук.
Потапчук кивнул.
- Меня зовут Валентин Андреевич Потапчук. Я управляющий банком "Платиновые ресурсы".
- Какие ресурсы?
- Платиновые.
Александр Александрович кивнул и откинулся на спинку стула.
- Итак, чем могу служить? Мне кажется, прежде я никогда не имел дел с вашим банком.
Потапчук осторожно прикрыл за собой дверь и подошел к столу.
- Я хочу, чтобы вы ознакомились вот с этим.
Второй заместитель мэра посмотрел сначала на бумаги, затем на банкира.
- И что это?
- Прочтите, - спокойно ответил Потапчук.
По-видимому, такая перспектива отнюдь не прельщала заместителя мэра, но что-то в интонации собеседника заставило его все же уделить бумагам несколько минут.
- Ну и..? - наконец, произнес он.
- Что "ну и"? - спросил Потапчук. Он никак не ожидал такой реакции от человека, которому только что фактически предъявили обвинение в коррупции.
- Что все это значит?
- И вы не сделали пока для себя никаких выводов?
Груша медленно встал и вышел из-за стола, затем сделал Потапчуку знак следовать за собой и направился к двери. Они вышли в коридор. Груша огляделся, потом вдруг стремительно шагнул вперед, схватил Потапчука за лацканы пиджака и прижал к стене.
- Давай, быстро колись! Кто тебя послал и зачем?
Потапчук попробовал вырваться, но Груша усилил захват, и в какой-то момент банкир почувствовал, что его ноги оторвались от пола.
- Даю тебе полминуты. Затем вызываю милицию.
- Но тем самым вы сделаете хуже себе.
- Ты действительно так считаешь? - Груша улыбнулся, и от этой улыбки Потапчуку стало не по себе.
- В твоих бумагах написано, что я украл три миллиона долларов. Допустим, тебе удастся это доказать, и я сяду в тюрьму. Допустим. Допустить ведь можно все, что угодно, даже самое невероятное, не так ли? Но что после этого станет с тобой? Еще ни один человек не причинял мне зло безнаказанно.
- Я лишь выполнял приказ, - голова Потапчука болталась из стороны в сторону. Почему его никто не предупредил, что придется иметь дело с таким зверем?
- Чей?
- Трущенко, - Слава Богу, шеф не говорил ему, что он должен молчать!
Груша ослабил хватку, и Потапчук съехал вдоль стены на пол.
- В самом деле? Вот, значит, какие игры затеял Андрей Дмитриевич! И Пустырский совсем недавно вспоминал о нем! И чего же он от меня хочет?
- Он не сказал, - Потапчук торопливо приводил себя в порядок. - Просил лишь передать вам эти бумаги и посмотреть, какова будет ваша реакция.
Груша нахмурился.
- Ну, мою реакцию ты уже видел. Что дальше?
- Он сказал, что сам позвонит вам.
Груша кивнул и распахнул дверь в свой кабинет.
- Что ж, буду с нетерпением ждать его звонка!
Если интуиция Потапчука не обманывала, ничего хорошего этот разговор Трущенко не сулил.
ГЛАВА 24. Суббота, 11 октября - 6 часов утра.
Дождь хлестал его по лицу, лишая остатков сил, но он упрямо продвигался вперед. За последние десять минут он едва ли прополз больше сорока метров, но было удивительно, что он вообще мог двигаться, что он выжил. Хотя, наверное, это вопрос не к нему. И даже не к снайперу, который в него стрелял. Хоменко приподнялся на руках, пытаясь сориентироваться. До КПП оставалось еще метров пятьдесят-семьдесят. Там он заметил машину. Их машину. Если ему удастся ее завести, он сможет покинуть базу.
Хоменко старался не думать о том, насколько серьезное ранение получил. Но если он может ползти - едва ли оно слишком серьезное.
Наконец, он достиг машины и несколько минут лежал неподвижно. Со стороны КПП доносился оживленный разговор. Если он правильно понял, у них появились проблемы. Хоменко улыбнулся. Они еще не знают, что такое настоящие проблемы. Но очень скоро узнают. Он позаботится об этом.
Хоменко приподнялся и попробовал открыть дверцу. Она поддалась с легким щелчком. Он замер, затем потянул дверцу на себя и ввалился внутрь. Несколько секунд он не мог даже пошевелиться, потом поджал ноги и прикрыл дверь.
Теперь нужно завести мотор, развернуться и протаранить ворота. Пара пустяков.
Он провел рукой по панели управления. Ключ был в замке зажигания. По крайней мере, в этом ему улыбнулась удача. Хоменко лег на спину и стащил плащ, затем сел за руль и положил рядом с собой пистолет.
Жаль, что кроме пистолета, у него нет другого оружия. Немного шума не помешало бы. Но, возможно, что-нибудь найдется в фургоне, где прятались террористы? Он взял пистолет и выскользнул в дождь. Одежда мгновенно стала мокрой, но он не обратил на это никакого внимания. Фургон оказался заперт. Наверняка внутри что-то есть. Иначе зачем его запирать? Потратить два последних патрона и сбить замок? Но сколько у него будет времени на то, чтобы хотя бы просто осмотреть фургон?
Внезапно у него за спиной послышались шаги. Хоменко метнулся под колеса рефрижератора и замер. Шаги смолкли с другой стороны машины, и раздался глухой встревоженный голос:
- Кто здесь?
Используя колеса как прикрытие, Хоменко стал осторожно отползать в сторону кабины. Вероятно, нападавший заметил его движение и дал короткую очередь. Хоменко, не раздумывая, выстрелил в ответ. Террорист упал, и его автомат снова заработал. Но Хоменко был уже рядом с кабиной. В следующее мгновение он вскочил и запрыгнул внутрь. Две секунды потребовалось на то, чтобы завести мотор и выжать газ. С глухим ревом машина рванулась вперед. Он притормозил, затем дал задний ход, пытаясь развернуться.
