Эдгар Уоллес - Кэтти
14 мая в 8 часов 30 минут вечера пароход водоизмещением в восемь тысяч тонн бросил якорь у Саутгемптонских доков. На его борту находились свыше двухсот пятидесяти пассажиров. Однако рейс был необычным. В трюмах парохода были тщательно упакованы двадцать две тысячи четыреста фунтов золота в слитках по 100 фунтов каждый. На всех стояла печать центрального общества по добыче золота.
В 9 часов 27 минут почтовым поездом были отправлены с парохода различные пакеты и мешки, затем в 9 часов 42 минуты пассажиры скорым поездом уехали в Лондон. Только после этого золотые слитки были перегружены с корабля в несгораемые сейфы на колесах под жестким контролем инспектора местной полиции господина Морриса. Погрузка началась в 10 часов 17 минут. В 10.22 был прицеплен локомотив. Начальник станции почему-то отсутствовал (на следующее утро его нашли запертым в брошенном доме), поэтому инспектор путей сообщения Массей подал машинисту знак к отправлению.
— Вам эта дорога знакома? — спросил Массей у него.
— О да, господин инспектор. Я часто ездил по ней.
Инспектор не был доволен этим ответом, ибо не доверял «чужим людям» на своей линии, несмотря на то что машинист и кочегар показали главному смотрителю соответствующее письмо сэра Ральфа (впоследствии выяснилось, что оно было поддельное).
Поезд отправился. Начался отсчет времени. Согласно заранее выработанному плану, прохождение поезда контролировалось каждые десять минут. Железнодорожные дежурные на линии получили приказ точно отмечать время его прохождения и тотчас же сообщать об этом в Лондон. Путь проходил через множество тоннелей.
Была скверная погода. Дождик, начавший моросить в шесть часов вечера, становился все сильнее и к наступлению ночи перешел в ливень. Стрелочник в Севилле сообщил о прохождении золотого транспорта в 11 часов 07 минут, что было подтверждено шестью другими стрелочниками, дежурившими между Толбриджем и Севиллем. Невдалеке от Толбриджа, до того как въехать в тоннель, состав замедлил ход. Местный сторож, чей домик находится у самого железнодорожного полотна, сообщил, что этот поезд проехал в 11 часов 32 минуты, а в И часов 42 минуты такое же сообщение было получено из Пингама и всех других станций. Но когда поезд вовремя не прибыл в Балгамберг, обеспокоенный опозданием дежурный сообщил об этом начальнику станций (что выяснилось уже в судебном расследовании).
Два человека тотчас были отправлены на линию, но поезда будто и след простыл — он исчез, словно поглощенный землей, о чем немедленно сообщили в Лондон.
Между Керлей-Паддоком и Гатфордом (станция, предшествующая Балгамбергу) железнодорожная сеть проходит через огороды, и — что редко встречается вблизи больших городов — даже через улицу, где шлагбаум приводили в движение электроэнергией из сторожевой будки Керлея.
* * *
Самыми интересными были показания стрелочника Генри Валиса. Когда он на следующее утро хотел опустить шлагбаум, чтобы пропустить товарный поезд, то оказалось, что аппарат бездействует…
Между тем, Майкл предавался веселью, ужиная вместе с Бетси и Фонсо Блэкстоном в заведении Зэбо. В 11.30 вечера он отправился домой, заглянув по дороге в Скотленд-Ярд: намеки Кэтти все время преследовали его, к тому же ему хотелось узнать, нет ли новой информации по факту взломов.
Находившийся еще на работе Смит, к сожалению, ничего нового не мог ему сообщить. Вернувшись домой, Майкл лег в постель. В 12 часов 30 минут ночи он был разбужен телефонным звонком. Сняв трубку, он узнал голос Смита.
— Эта шайка добилась своего, Майкл! Приходите немедленно.
— Что случилось? — спросил сыщик.
— Проклятый «золотой поезд»… украден!
В распоряжение сыскной полиции был предоставлен спецпоезд, и в час тридцать ночи Майкл уже находился в Гатфорде, где знакомился с письменными показаниями дежурных. То обстоятельство, что другой поезд, вышедший из Саутгемптона на полчаса позже, беспрепятственно проехал, не заметив ничего необычного в пути, намного усложняло все дело. В Толбридже он только встретил пустой поезд, промчавшийся со стороны Лондона. Сэр Ральф, сопровождавший полицейских, был крайне возбужден и встревожен.
— Я попросил Фланборуга поехать с нами, — жаловался он. — И что вы думаете ответил мне этот странный человек? Он сказал, что это я взял на себя всю ответственность за транспорт. Слышали ли вы нечто подобное?
— Застрахованы золотые слитки?
Сэр Ральф неопределенно качнул головой.
— Они были застрахованы в размере их полной стоимости только до Саутгемптона, — сказал он подавленно. — От Саутгемптона риск взяли на себя Фланборуг, я и страховое общество. Разве от этого нельзя сойти с ума?
В комнату вошел Смит.
— Лучше будет, если вы лично возьметесь за это дело, — начал он. — Сэр Ральф, конечно, поможет вам…
— Могу я получить в свое распоряжение поезд? — спросил Майкл.
Он будет в вашем распоряжении через двадцать минут, — ответил сэр Ральф.
— Но он должен быть снабжен прожекторами.
Сэр Ральф посоветовался с железнодорожным служащим.
— У нас имеются только факелы. Достаточно ли вам этого?
— Да, — согласился Майкл. — Прицепите только один вагон перед локомотивом и прикрепите факелы так, чтобы они освещали полотно.
Всю ночь он был занят обследованием железнодорожного полотна, но ничего не нашел, вплоть до Саутгемптона, где был уже на рассвете.
В Керлее он выслушал показания дежурного о странной поломке шлагбаума. Майкл попросил показать ему провод, который ведет от пульта к шлагбауму.
— Электротехник сказал, что этот провод, наверное, перерезан, — пояснил дежурный.
— Он не мог быть перерезан, так как проложен в металлических трубах, — возразил Майкл.
— Ну, одно из двух, — перерезан или прожжен.
Исследовав трубы, Майкл нашел одно свежезакрашенное место. Достав нож и соскоблив краску, он обнаружил маленькую дырочку.
— Теперь ясно, что они просверлили металл и сожгли провода, — сказал Майкл. — Что после этого произошло со шлагбаумом?
— Его после этого нельзя было опустить из будки.
— А можно опустить шлагбаум без пульта?
— Да. Мы поставили человека, который только то и делает, что открывает и закрывает его, — ответил дежурный. — Но надо быть осторожным, ибо патентованный замок захлопывается.
Это заставило Майкла обратить внимание на замок, который оказался взломанным.
«Но зачем этой банде нужно было поднять шлагбаум?» — мелькнула мысль, когда Майкл начал исследовать улицу.
Вдруг сыщик остановился и присвистнул от удивления. Несмотря на ночной дождь, он ясно заметил на дороге глубокий узкий след, который мог быть оставлен только колесами какого-нибудь вагона.
Он пошел по этому следу, пока не увидел, что тот слился с проложенными по шоссе трамвайными рельсами, находившимися в нескольких стах метрах от шлагбаума.
О своем открытии он доложил Смиту.
— Неужели вы хотите этим сказать, что воры сняли поезд с рельс и поставили его на дорогу? — спросил пораженный шеф. — Ведь это же невозможно!
— Безусловно! Я согласен с вами! — воскликнул Майкл. — Невозможно, но они это все-таки сделали!
Сэр Ральф присутствовал при этом разговоре.
— Мне не везет, старый друг, не правда ли? — сказал подавленно барон. — В течение двадцати четырех часов я потерял невесту и поезд! Над чем, черт возьми, вы смеетесь?
— Ни над чем, — возразил Майкл, снова становясь серьезным. — Для того лишь, чтобы только увидеть ваше лицо, стоило впутаться в эту историю, сэр.
Глава 14
В шесть часов вечера Майкл, стоя на площадке локомотива, объезжал все вокзалы, расспрашивая всех железнодорожных служащих. В Майдморе он встретился с господином Смитом, прибывшим туда в обыкновенном пассажирском поезде.
— Нашли что-нибудь?
— Нет, но хочу вам кое-что предложить, — ответил Майкл. — Мне бы хотелось, чтобы вы выслушали начальника местной станции.
— Вы уже его допросили?
— Нет еще, но предчувствую, что он скажет то же самое.
Начальник произвел впечатление интеллигентного ответственного человека.
— …И он исчез прежде, чем вы убедились в том, что он приехал, не правда ли? — спросил Майкл.
Начальник по-видимому удивился этому вопросу.
— Да, совершенно верно! Не успел я заметить передние фонари, как увидел уже исчезающие задние.
— Просигналил паровоз гудком, когда проезжал?..
— Да, оглушительно.
— Странно! Поезд сигналил только тогда, когда проезжал мимо тех станций, где были дежурные, — заметил Майкл, обращаясь к Смиту. — В Станборне и Мархлее, которые ночью закрываются, он совсем не подавал сигнал. Эта станция к тому времени была не освещена? — спросил он начальника.
— Да, то есть почти, — ответил начальник станции. — Горела только одна лампа, и я заметил, как вспыхнули фонари, затем поезд словно исчез.
