Линда Фэйрстайн - Заживо погребенные
– Мистер Батталья, а вам известно, почему начальник полиции связывает недавнее убийство с преступлениями Шелкового Чулка?
– Пока рано делать подобные выводы и будоражить общественность. Надо проверить все улики, – нахмурившись, произнес Батталья.
– Будоражить общественность? – переспросил Даймонд. – В Верхнем Ист-Сайде женщины передвигаются по улицам так поспешно, будто сейчас рождественская распродажа. Это же просто ужас. Настоящая паника.
– Именно этого мы и пытаемся избежать. Дамы и господа, послушайте. Позвольте привести вам статистику. Количество нападений в Манхэттене за прошлый год значительно меньше, чем за позапрошлый.
Если верить, что все подобные заявления за последние десять лет соответствуют действительности, боюсь, придется признать, что в Манхэттене нападения больше не случаются. Что скажет Батталья потом, я знала заранее:
– Цифры не врут, а вруны все выдумывают.
Он усмехнулся. Журналисты лишь хлопали глазами.
– Уровень убийств ниже, грабежи сокращаются…
– Возрастает только количество изнасилований. В чем причина, мистер Батталья?
Шеф покосился в мою сторону и незаметно кивнул – вероятно, в благодарность за то, что возможность такого вопроса я обсудила с ним заранее.
– Здесь две проблемы, – сказала я. – Все, кто занят на подобной работе, согласятся со мной: на самом деле стало больше разговоров об изнасилованиях, но не самих изнасилований. Поэтому и возможностей для пострадавших получить помощь становится больше. Есть юридические, медицинские, психологические службы. Во-вторых, следует различать изнасилования по тому, знаком ли преступник с жертвой. Изнасилования женщин, с которыми преступник незнаком, составляют меньше двадцати процентов всех сексуальных преступлений. Это число постоянно в целом и за последние пять лет не увеличилось ни по одному району.
– А в чем разница между этими двумя категориями? – спросил репортер «Эн-би-си».
– Нью-Йоркская полиция проводит эффективную политику предупреждения нападений. Работают отделы по борьбе с преступностью, отдел, отслеживающий агрессивных насильников, специальный отдел по предотвращению преступлений, патрулируются районы. У потенциальных насильников на улице поэтому не так много шансов. Когда изнасилования совершаются знакомыми лицами, жертва думает, что может довериться. Это может быть член семьи, сотрудник по работе или просто друг. Она спокойно идет с ним к нему домой, в свою квартиру, в отель – мимо полицейского на посту. Подобные случаи органы правопорядка предотвращать не в состоянии. Число изнасилований временами растет именно за счет таких преступлений.
Микки Даймонд напомнил нам о последних событиях.
– Почему никто не смог предотвратить нападение на студентку на прошлой неделе? – спросил он. – А вчерашнее убийство?
Снова взял слово Батталья:
– Именно поэтому мы избрали наступательную политику, обвинив Условную Личность. Мы не позволим им держать город в страхе.
Он встал с кресла, давая понять, что встреча окончена, и направился к столу.
– Вы утверждаете, Пол, что эти нападения дело рук одного человека? – спросил Даймонд.
Батталья прикинулся, что не слышал вопроса. Ему не хотелось быть пойманным на слове, если он вдруг ошибется.
– Роуз, соедините меня, пожалуйста, с мэром. И спровадьте эту публику поскорее, – распорядился он вполголоса.
Даймонд не сдавался:
– Алекс, я слышал, что вы лично заметили череп в подвале университета. Может быть, вы расскажете, что почувствовали в тот момент? Где проходит расследование?
Батталья резко повернулся и кинул в мою сторону красноречивый взгляд. Я поняла, что для меня будет лучше воздержаться от комментариев.
– Это в компетенции полиции и экспертов, – произнес он. – Надо определить, кто была эта женщина и как она умерла, после чего подключится наш отдел. По этому поводу Александра ничего сказать не может. Конференция закончена. Поторопитесь, иначе не успеете дать материал.
– Видимо, начальник полиции не сообщил вам о звонке, который поступил сегодня на «горячую линию».
Батталья не терпел, чтобы хоть что-то оставалось вне его ведома. Он взглянул на меня в поисках поддержки. Я лишь пожала плечами и мотнула головой. Конечно, за отсутствие оперативных сведений он будет винить только меня.
– Я был занят весь день, – пробормотал он. – Возможно, начальник полиции звонил, но я еще не связывался с ним. О чем вы говорите?
– Какой-то психиатр из Виллидж видел мою статью в субботнем номере, – гордо проговорил Даймонд. – И говорит, что знает, кто эта девушка, которую нашли в стене. Он заявил, что его пациентка с инициалами А. Т. пропала почти двадцать пять лет назад.
Глава 15
– Доктор Ичико, скажите, почему вы вдруг передумали? Почему считаете нужным все-таки скрыть личность вашей бывшей пациентки?
Репортер «Нью-Йорк» накинулся на психиатра, когда тот, закончив работу, выходил из своего офиса на Шестой авеню. Интервью показали в семь часов вечера.
Доктор поднял воротник пальто и быстро проследовал мимо камер. Он скорее не защищался от холода, а скрывал лицо.
– Правда, что вам предложили значительную сумму денег, чтобы вы рассказали обо всем на телевидении завтра вечером?
Доктор отмахивался, норовя увильнуть в проход между двумя припаркованными машинами.
– Полиция считает, что это убийство, но вы отказываетесь говорить с ними, доктор. Может быть, я не прав?
Репортер наконец сдался и обернулся к камере.
– Это был доктор Ву-Джин Ичико, – продолжил он. – Возможно, у него в руках ключ к разгадке тайны женского скелета. Об этой находке мы рассказывали на прошлой неделе. Похоже на то, что уважаемый доктор набивает себе цену.
Бренда Уитни не заперла офис – в зале по связям с общественностью Майк, я и Мерсер должны были еще раз просмотреть конференцию в вечернем выпуске новостей. В пять тридцать, когда Батталья выпроводил репортеров, я позвонила Майку. Майк и рассказал, что история с доктором принимает странный оборот.
– Ичико пытается заработать на минутной славе. Обслуживал отщепенцев, пьяниц и наркоманов, и тут вдруг улыбнулась удача.
Майк не дослушал речь репортера.
– С кого он начал? – спросил Мерсер.
– Первым делом позвонил в «Пост», – ответил Майк. – Как только прочитал их статью. Те в него вцепились – еще бы! Возможность эксклюзивного интервью! Мы узнали об этом только потому, что редакторы обратились в управление, чтобы навести справки – не шарлатан ли этот Ичико. А ему так понравилась их реакция, что он стал названивать всем подряд, чтобы создать конкуренцию и набить цену.
– Я думала, СМИ не платят своим источникам. Думала, они все-таки придерживаются какой-то этики, – сказала я.
– Этика и СМИ. Думал, ты намного умнее, Куп, – проговорил Майк. – Новостной продюсер готов купить у доктора право на эту историю. Сосватал его в программу «Фактор преступления» – знаешь, где бывшие зэки рассказывают, как они творили свои гнусные дела и как им удавалось уйти от закона. Доктору готовы заплатить двадцать пять тысяч долларов за то, что ему известно. Потом какие-то фрагменты покажут в новостях. А нам остатки сладки.
– Дежа вю, – протянула я.
– Да, все то же самое.
Несколько лет назад мы работали по одному громкому убийству. Была задушена молодая женщина. Друзья обвиняемого сняли на видео его кривляния в суде. Паренек был под кокаином, смеялся в камеру, вертел в руках какую-то куклу и сломал ей шею. Вместо того, чтобы дать полиции сведения о том, что этот парень говорил по делу, или хотя бы сообщить нам о существовании пленки, предприимчивый «режиссер» сбыл пленку телевизионщикам для показов после суда.
– Скотти знает? – Я вспомнила про детектива из отдела нераскрытых преступлений.
– Он услышал об этом по радио и сразу помчался в контору к Ичико. Но дальше приемной его не пустили.
– Передайте Скотти, что я жду его завтра как можно раньше, – распорядилась я. – Мы начнем расследование в Большой коллегии и вызовем доктора в суд. Если он не хочет говорить с полицией, пусть расскажет присяжным. А упрется – привлечем за неуважение к суду.
Мы с Мерсером досматривали новости. Майк сделал несколько звонков, воспользовавшись телефоном на столе Бренды. Прилетела одна из сестер Эмили Апшоу, чтобы сопроводить ее тело в Мичиган. Сегодня она должна была быть в морге. Согласилась поговорить с нами в восемь вечера, после встречи с патологоанатомом.
Телевизор у Бренды стоял на старой зеленой тумбе. В двадцать пять минут восьмого мы переключили канал. Требек задавал последний вопрос: «Нововведения Бенджамина Франклина».
– Ставлю двадцатку, – сказала я.
– Я хорошо знаю отцов-основателей, которые были воинами, а не политиками…
– Расслабься, Майк. Мерсер, ты?
Он вытащил банкноту из кошелька и положил на стол.
