Чарлз Уилфорд - Новые надежды для мертвецов
- Один из постояльцев. Джон Смит. Живет на втором этаже, направо по коридору. Последняя дверь напротив туалета. - Гроган впился зубами в сэндвич, и по его подбородку поползла струйка яичного желтка.
- Можно с ним поговорить? - спросил Хок. - У нас нет ордера, но мы хотим с ним просто побеседовать.
- Валяйте. Я бы проводил вас, но не хочется прерывать ленч. К тому же, у меня руки жирные. Но вы не ошибетесь: его номер как раз напротив сортира. Он заплатил за проживание до следующего воскресенья, но я не знаю, дома сейчас Смит или нет.
Второй этаж при помощи фанерных перегородок был переоборудован в десять крохотных спаленок. Из прежнего интерьера нетронутой осталась только ванная комната, располагавшаяся в конце коридора, который освещался двумя голыми лампами. Вернее, одной, поскольку вторая лампочка перегорела. Дверь напротив туалета была закрыта. Хок постучался, но из-за двери никто не отозвался. Мозли повернул ручку двери, и та неожиданно отворилась.
Джон Смит, он же Роберт Морроу, сидел на краю узкого топчана. Он что-то записывал в толстенную тетрадь, используя в качестве письменного стола железную подставку под телевизор. Он на мгновение поднял голову, когда в комнатку вошли трое полицейских, но во взгляде его не было ни удивления, ни любопытства. Седые кудри Морроу уже давно нуждались в стрижке, а щетина его была явно многодневной. В общем, выглядел Морроу не очень опрятно, но одет был на удивление аккуратно и чисто, - если, конечно, можно считать аккуратными залатанные штаны цвета хаки и голубую рубашку. Морроу постукивал правой ногой, причем подошва его ботинка оставалась при этом неподвижной, поскольку просто-напросто отклеилась от верха. Каморка была размером два метра на полтора, и кроме топчана в ней находился лишь маленький металлический комод, покрашенный под дерево. Жалюзи на окне были раздвинуты, и комнату заливало жарким солнечным светом. Вчетвером они еле втиснулись в комнатенку. Эллита встала возле комода, Хендерсон остался стоять на пороге, а Хок подошел к Морроу и, улыбнувшись, протянул руку командиру "Полночь". Обменявшись с Морроу рукопожатием, Хок сказал:
- Рад новой встрече с вами, командир. Вы помните, наверное, моего напарника Билла Хендерсона? А это мисс Санчес. Она сегодня уже говорила с вами...
- Мисс Санчес утомила меня своими расспросами, так что мне пришлось уйти с автобусной остановки. Но я на нее не в обиде. Видите ли, человек не может безвылазно сидеть взаперти, вот мне и приходится время от времени выходить в город. Хотя днем я в основном работаю здесь. Я и сейчас работал, а вы меня отвлекли. Если вас не затруднит, то будьте добры, покиньте мою комнату.
- А над чем вы работаете? - спросил Хок, пропустив последнюю реплику Морроу мимо ушей.
- Вы имеете право не отвечать на наши вопросы, - напомнил командиру Хендерсон.
- А все, что я скажу, может быть использовано против меня, - ернически подхватил Морроу.
- Точно, - согласился Хок. - Так что можете на мои вопросы не отвечать.
- Факт, - поддакнул Билл громко, чтобы его голос был слышен на диктофоне.
Хок поскреб подбородок и сказал:
- Вы можете потребовать присутствия адвоката, если в состоянии оплатить его услуги.
- Мы можем предоставить ему общественного защитника бесплатно, Хок, поправил коллегу Хендерсон.
- Точно. Мы живем в человеколюбивой стране, командир. Так что государство оплатит услуги вашего адвоката, когда дело дойдет до суда, сказал Хок.
- До суда? - удивился Морроу. - Но я не совершил ничего противозаконного.
- Откуда нам это знать? - возразил Хок. - Может, ваша работа - как вы ее называете - пост-преступный характер. У вас есть лицензия на коммерческую деятельность?
- Мой товар не продается, - кисло сказал Морроу, поджав губы. Он убрал толстую тетрадь под подушку, лишенную наволочки, и воинственно скрестил руки на груди. - Это секретный продукт.
- Судя по всему, ваш секретный продукт не приносит вам прибыли, сказал Хок, окидывая взглядом каморку. - Вы живете, командир... как бы это сказать... в весьма стесненных условиях. В предыдущий раз мы с вами встречались три года назад, и тогда у вас был дом с плавательным бассейном во дворе, не так ли?
- Это все потому, что они сменили рулетку. Моя система беспроигрышна. Просто эти гады в казино сменили рулетку.
- Как давно вы изобрели вашу систему? - спросил с порога Билл. - До того, как вы убили жену, или после?
- До убийства. Фрэнсис просто не врубалась в эти дела, вот в чем беда. Я говорил ей, что мы за год сможем стать миллионерами, но она меня и слушать не хотела. Продолжай, говорит, летать. Не уходи, говорит, из авиакомпании... Она просто не верила в меня. Не разрешила мне бросить работу. Тогда я решил пойти с ней на компромисс и ограничиться длительным отпуском за свой счет. Ее и это не устраивало. Фрэнсис переполнила чашу моего терпения, отказавшись подписать бумаги, необходимые для продажи дома.
- Мы долго ломали головы над тем, почему ты убил жену, Морроу, но так и не обнаружили мотива, - честно признался Хок. - Можно мне взглянуть на эту тетрадь? Обещаю, что никому не расскажу о вашей системе.
- Сержанту Мозли можно доверять, Морроу, - подтвердил Хендерсон. - У него своя собственная система.
- Он все равно в ней ничего не поймет, - пожал плечами Морроу, протягивая Хоку тетрадь. - Вы не поймете мою систему, даже если я вам ее объясню, сержант. Так что смотрите, сколько вам влезет.
Хок пролистал тетрадь. Все ее страницы были исписаны бисерным почерком, и являли собой длинные колонки цифр. Числа 36, 8, 4 и 0 были обведены кружочками на каждой странице.
- Вы правы, командир. Эта система слишком сложна для меня, - признался Хок, передавая тетрадь Хендерсону.
Билл, в свою очередь, пролистал тетрадку, покачал головой, и вернул ее Морроу.
- Может, вы раскроете нам ваш секрет? - просительно сказал Хок. - Мы обещаем никому о нем не рассказывать.
- Обещаете? Точно? - прищурил глаза Морроу.
Хок и Хендерсон подняли вверх правые ладони.
- Клянусь! - сказал Хок.
- Я тоже, - кивнул Хендерсон.
Морроу показал пальцем на Эллиту:
- А она?
- Я тоже никому не скажу, - сказала Эллита, поднимая вверх правую ладонь: - Клянусь!
Морроу облизнул губы.
- Для женщин моя система все равно слишком сложна. Сколько я ни пытался растолковать ее для Фрэнсис, она так ничего и не поняла.
- Вы из-за этого убили жену? - спросил Билл. - Из-за того, что она была глупа?
- Фрэнсис была отнюдь не глупая женщина! - протестующе возвысил голос Морроу. - Она работала секретарем в юридической конторе, когда я с ней познакомился. И она закончила школу с нормальными отметками. Дело не в женской глупости. Просто математика находится за пределами женского понимания. Они слишком эмоциональны, чтобы понять хотя бы законы арифметики. Что уж тут говорить о логарифмах? - Морроу раскрыл тетрадь и ткнул пальцем в одну из колонок:
- Что ж, попробую объяснить вам свою систему. В принципе, овладеть ею совсем несложно, нужно лишь запастись терпением. Даже полицейские могут разобраться в ней. Итак, вы три раза подряд ставите на 8 и 4, а потом пять раз подряд ставите на 36. А сами тем временем следите за "зеро". Не на двойным "зеро", а именно за "зеро". Если за время ваших первых восьми ставок "зеро" не выпало ни разу, то вы перестаете ставить на 36, и все фишки перемещаете на "зеро", причем с каждым розыгрышем удваиваете ставку до тех пор, пока "зеро", наконец, выпадет. 4, 8 и 36 выпадают чаще всех остальных чисел - это я могу доказать по записям в тетради. Главное, не упустить момент, когда "зеро" не выпадает восемь раз подряд. После этого непременно нужно ставить на "зеро", потому что оно выпадет максимум через два-три розыгрыша. При этом надо обязательно удваивать ставки. Если следовать этому простому правилу, то вы за вечер выиграете кругленькую сумму. По собственному опыту могу сказать, что если по моей системе играть пятидесятицентовыми фишками, то за день выигрыш составляет порядка пятисот долларов. Никто не играет на рулетке лучше меня.
- А где вы играли, командир? - спросил Хок. - На Багамах?
- Нет, на Арубе. Я продал дом, переехал на остров Аруба и снял там небольшое бунгало. Его можно было купить, но я ограничился арендой. Дело в том, что во время сезона дождей на Арубе резко повышается влажность, и рулетка начинает крутиться с иной, чем прежде, скоростью. В это время я переезжал на Кюрасао и играл в тамошних казино. Но на Арубе мне нравилось больше. У меня была горничная, я кое-как научился изъясняться на местном креольско-голландском наречии, и моего словарного запаса вполне хватало для того, чтобы объяснить горничной, чего мне хочется на завтрак, или что надо купить в магазине. Я спал допоздна, потом купался в океане, завтракал, снова ложился немного вздремнуть, потом опять купался, обедал в каком-нибудь гостиничном ресторане, и с шести вечера до полуночи играл в казино. Я сам установил для себя шестичасовой рабочий день, но если выигрывал пятьсот долларов раньше, то тут же прекращал игру. Если я к полуночи не набирал пятьсот баксов, то все равно уходил из казино. После шести часов игры притупляется внимание, и человеку трудно сконцентрироваться на рулетке. Моя система работала безотказно.
