Виктор Дан - Когда плачет скрипка. Часть 1
Его и бригадира окружало неплотное и неровное кольцо из пяти или шести поденщиков, еще не успевших уйти. От группы сидящих на пустых лотках отделился здоровенный, ростом с Михаила, с огромным животом и непропорционально маленькой головой грузчик по кличке Крокодил Гена. Остальные не торопясь лениво поднимались и тянулись за ним.
– В чем дело?! – Крокодил сипел пропитым басом, что-то дожевывая. Его глазки говорили, что он уже успел пропустить стакан.
– Этот мудак забрал у меня ведомость!
– Я прошу ее заполнить как надо. На пустой ведомости я не распишусь!
– Ты кто такой?! Законник выискался! – закричал бригадир. – Гена, ребята! Дайте ему по морде пару раз, чтобы мозги стали на место!
Гена на всех парах двинулся на Михаила вытянув руку, чтобы схватить за ворот или волосы. Драться он, очевидно, не умел, что ему при его росте и массе и не нужно было. Но здесь он, не подозревая, нарвался на профессионала. Михаил захватил руку, резко дернул на себя и ушел в сторону, сделав ногой подсечку. Крокодил всей тушей врубился головой вперед в штабель пустых хлебных лотков двухметровой высоты, протаранил его и оказался заваленным свалившимися сверху лотками.
Другие пока не осмеливались нападать, так как бросились вызволять Крокодила. Дело могло принять иной оборот после того, как они его извлекут. Все зависело от реакции вожака. Если он озвереет и к нему в помощь подключатся другие, то придется их обездвиживать. А это без нанесения серьезных повреждений невозможно.
Его учили убивать одним ударом. Можно и не рассчитать. Михаил решил покончить с инцидентом другим путем. Он бесцеремонно схватив за воротник, затащил в конторку вяло упирающегося бригадира, закрылся изнутри и предъявил служебное удостоверение.
– Так будем заполнять ведомость или мне вызвать наряд милиции?
Бригадир совсем размяк:
– Будем… будем! Хватит нам и одного мента.
– Скажи для начала, чтобы все разошлись, кроме тех, кто не получил заработок.
Бригадир открыл окошко в двери и начал наводить порядок:
– Прошу всех успокоиться, мы уже договорились! Ребята, как Гена? Царапины!? Отведите в медпункт к дежурной сестре. До свадьбы заживет.
Михаил разгладил ведомость на столе:
– Я просил сначала заполнить только строчку против своей фамилии, и оставил бы пятерку тебе, не мне ломать традиции, но теперь тебе придется заполнить всю ведомость и я получу последним. Не будешь жадничать!
Поденщики, кто не ушел, были довольны – получили в два-три раза больше обычного, бригадир и его прихлебатели на сей раз остались без навара.
Когда расписывался Алексей, бригадир прошипел:
– Ну, Леха, удружил! Навел мента…
– Откуда я знал? Студент на практике. Откуда я знал, что юрист!
Михаил понимал Алексея. Это место приработка для него могло закрыться.
– Он тут ни при чем. Повторяю, не жадничай, иначе потеряешь это место навсегда. Уж я прослежу!
Последняя угроза была явным преувеличением, но бригадир после такой встряски не скоро залатает свои доспехи и внушение будет действовать.
Тридцатого апреля Тимофеев из НТО смущенно развел руки, оправдываясь, что не успели сделать сравнение отпечатков – аппаратура была занята. Пообещал все сделать в первый же рабочий день после праздника и даже в первой половине дня.
Первого мая практиканты за десять минут до условленного времени стояли на троллейбусной остановке. Накануне они купили бутылку водки, колбасу, карамелек для детей, торт для женщин по случаю праздника.
Алена первого и второго мая была занята, поэтому Анатолий присоединился к Михаилу.
Манюня оказался педантично точным, и вскоре за окнами автомобиля замелькали поля в лоскутках весенней зелени и свежей пахоты. Море слева было видно почти постоянно. Иногда дорога выбегала прямо к высокому обрывистому берегу.
Вертикальная стена из глины всех оттенков – от голубовато-зеленого до кирпично-красного напоминала растянувшийся до горизонта гигантский занавес. Узкая полоска белого песчаного пляжа, как просцениум, отделяла от обрыва-занавеса бутылочно-зеленое море, покрытое строчками пенистых волн, точно рядами кресел грандиозного зрительного зала.
– Нет ничего лучше степи, особенно степи над морем, – не выдержал Михаил.
– Да, я тоже устаю от леса. Через час-другой мне необходимо выйти на полянку побольше. Лучше на окраину леса с полем до горизонта, – поддержал разговор Манюня.
– А по мне так нет ничего лучше города! – сказал Анатолий тоже вполне искренне. – Особенно, когда на каждом углу кафэшка, а в каждом квартале киношка…
Крепкий ветер с юго-востока гнал с моря на зеленые поля побережья белые барашки небольших облаков, верный признак для этих мест хорошей погоды и хорошей рыбалки.
Неожиданно занавес берегового обрыва резко отступил от моря, открыв полукруглую сцену с декорациями небольшого села, утопающего в зелени на пологом берегу.
Дорога также резко повернула вправо, и по длинному спуску, вырубленному в стене обрыва, «Москвич» выскочил на центральную сельскую улицу, снижая скорость до предписуемых дорожным знаком тридцати километров в час. Несколько поворотов – и машина остановилась у высоких металлических ворот в полутораметровом заборе из известняка.
Кирпичный дом под красной черепичной крышей был небольшим, всего две спальни, кухня и общая комната, «зал» по местной терминологии. Но основное строение дополнялось другими постройками: летним домиком с двумя спальнями и кухней, хозяйственным блоком с кладовыми, курятником и крольчатником.
Манюня показал все это своим гостям после того, как познакомил их с женой Еленой, в меру пухленькой симпатичной гречанкой, ее родителями, еще крепкими на вид пожилыми людьми, и младшим братом жены Костиком, Константином, год как из армии, еще холостым.
Вновь прибывшим был предложен чай, который в действительности оказался обильным завтраком с рыбными и мясными блюдами. Больше всего гостям понравился местный овечий сыр и удивительно мягкий и вкусный, белый, с золотистой корочкой, хлеб также местной выпечки. Гостям рассказали, что мельница и пекарня построены еще в потемкинские времена, когда греки-переселенцы из Крыма основали это село и засеяли пшеницей пригодные для земледелия земли вокруг. Только в шестидесятые годы ветряной двигатель мельницы заменили на электрический.
Подготовка к выходу в море заняла больше часа: копали дождевых червей, готовили приманку, чинили рыболовные снасти, ремонтировали рассохшееся весло.
Рыбацкая пристань представляла собой участок пляжа длиной в четверть километра, где рядами уложены лодки и катера невероятно разнообразных конструкций, цвета и состояния.
Михаил с Костиком сели на весла. Шестивесельный ял на двух веслах шел тяжело, но плавно. Манюня в качестве штурмана выводил ял на место рыбалки где-то в миле от берега. Нужно было идти таким курсом, чтобы оставались в створе мельница на горе и высокий тополь почти у пляжа, пока на одной линии не окажется труба рыбокоптильного цеха и столб линии электропередачи.
Бросили якорь, вытравили трос на нужную длину, поставили буй в том месте, где опустили приманку в мелкоячеистой сетке с грузом. Волна здесь, далеко от берега, была еще пологой, и рыбаки быстро перестали замечать качку.
Они расселись симметрично по двое на борт. Началась рыбалка и, как всегда в группе, негласное соревнование.
Снасть была простая. В каждой руке по донной удочке на три крючка, без удилища и поплавка, с большим грузилом. Главное, подобрать положение крючков относительно грузила, то есть глубину лова.
Обильный завтрак, равномерное покачивание, свежий ветерок, солнечные блики на волнах, ярко-белые облака – все это расслабляло. Клонило ко сну.
– Жаль, лодка не резиновая, – заговорил Анатолий. – Так бы и растянулся на дне минут на сто или больше.
– Скоро пойдет клев и сон, как рукой снимет!
– А есть ли в этом море рыба?! – продолжал разгонять сон Анатолий. – Предлагаю объявить конкурс на лучшего рыбака с выдачей ценных призов и присвоением званий по трем номинациям: самый шустрый – за первый улов, самый разносторонний, если вытащит сразу на всех крючках, самый профессиональный – за наибольший улов… О! Похоже, самый шустрый – это я! – с этими словами Анатолий вытащил тарань размером в ладонь.
– Предлагаю еще конкурс на самую большую рыбу, – включился в игру Костик.
Скоро клев начался у всех, как видно пожаловала стая. Михаилу не повезло. Одна из удочек зацепилась за что-то на дне. Пришлось ловить на одну. Вскоре клев прекратился так же внезапно, как и начался.
Михаил решил нырнуть, чтобы отцепить удочку. В этом не было необходимости, так как доставало запасных материалов, чтобы за десять минут сделать новую. В лодке становилось жарко, и удочка была лишь поводом окунуться.
![Картер Браун - Том 29. Пропавшая нимфа [Крадись,ведьма. Этот милый старый блюз. Ледяная обнаженная. Пропавшая нимфа]](/uploads/posts/books/148072/148072.jpg)