Марина Серова - Оружие страха
— Вот он и выбрал бедную девочку… — вздохнула я.
— Это ты, что ли, бедная девочка? — хмыкнул вредный Мельников.
— Конечно, нет, — зло отбрила я, — Я счастливая баба. А бедную девочку зовут Даша. На нее этот твой дуб валит убийство.
Вкратце я рассказала о случившемся. Мельников слушал заинтересованно. Вник быстро и, когда я закончила, присвистнул:
— Да уж… У тебя просто гениальная способность вляпываться.
— Такая вот я, — печально признала я мельниковскую правоту.
— Я позвоню ему, — пообещал Мельников. — Может, удастся переубедить его…
Пожелав приятелю удачи, я повесила трубку. Было уже одиннадцать. Через час я должна быть в районе Набережной — именно там, в небольшом клубе, принимал страждущих экстрасенс и великий шарлатан Патрикеев.
* * *Марина ждала меня в скверике у клуба. Она сидела на лавочке и озабоченно курила. Иногда человек курит просто так, а иногда — с настроением. Сейчас было сразу видно, что Маринино настроение оставляет желать лучшего. Поэтому я не удивилась, когда, заметив меня, Марина швырнула окурок под ноги и растоптала его с видом разъяренной фурии.
— Ну и козел, Татьяна! — крикнула она. Я догадалась, что «козлом» на этот раз назвали не убиенного супруга. И не бычок, смиренно принявший гибель от дорогущей, модельной туфли. Чести назваться «козлом» на сей раз удостоился несчастный Бирюков. Похоже, он чрезвычайно разозлил Марину. Поскольку следующей фразой, слетевшей с ее прекрасных уст, было:
— Просто убила бы!
— Что случилось? — невинно поинтересовалась я.
— Что? — удивленно переспросила Марина. — Этот вонючка, этот педераст, этот тупой обмылок! Нет, Тань, я не могу…
Она достала новую сигарету и начала щелкать «Ронсоном». «Ронсон» был натуральный. С золотым тиснением и изумрудиком. Стоила такая забавная вещица уйму денег. Судя по всему, торговля женским бельишком — дельце прибыльное.
Закурив, Марина смогла унять волну раздражения. И выдала наконец нечто членораздельное:
— Бирюков уверен в том, что моего долбаного мужа убили. И сделала это либо Дашка, либо ты. Даже развил теорию…
— Может, мы сделали это вместе? — поинтересовалась я. — Такая идея его не посещала?
— Надо подкинуть, — устало согласилась Марина. — А если это сделали не вы, тогда я. Но у меня, к его сожалению, алиби… Я ему не нравлюсь больше всех…
— Печально, — вздохнула я. Интересно, позвонил ли уже Мельников? Моя встреча с Бирюковым была назначена на половину четвертого. Наверное, я была для него самым лакомым кусочком. Поэтому он отодвинул меня напоследок. Встречаться с ним мне не хотелось. И поэтому половины четвертого я ждала с холодной тоской. Как визита к стоматологу.
— Да ничего печального, — поморщилась Марина. — Скорее омерзительно… Мой придурок хряпнулся головой по пьяни, а народ должен страдать. Надо ж уродиться таким убогим! Чтоб все вокруг страдали от этой скотины! Начиная с меня! Но я-то ладно… Я как идиотка замуж вышла. А вы-то при чем? Даже башкой треснувшись, продолжает приносить неприятности! Вот аура у человека!
Смене ругательств на астральные термины я уже почти перестала удивляться. Наверное, сказывается плодотворное общение Марины с господином Патрикеевым. Кстати, о Патрикееве… До встречи с ним оставалось целых пятнадцать минут. Идти раньше нет смысла. Можно поинтересоваться у Марины, что это за человек? Что я и не преминула сделать.
С Мариной произошла резкая перемена. Я даже удивилась. Ее глаза стали огромными и мечтательными, из голоса исчез металл. Она вся светилась. Мягко и влюбленно… Влюбленно? Я слушала панегирик господину Патрикееву, в котором мне сообщили, что это — самый умный, самый добрый и самый талантливый человек, если это вообще человек, а не воплощение Шивы, и внезапная догадка озарила мое сознание.
Марина Матвеева была влюблена. И влюблена она была в господина Патрикеева. Убиться можно!
* * *— Он, Тань, просто необыкновенный, — ворковала Марина с восхищением юной девицы. То есть Марина, открывшаяся мне сейчас, и была девочкой-подростком. Я даже почувствовала легкий укол зависти. Самой мне уже давно не приходилось так влюбляться. А как было бы хорошо… Однако это отступление. Я отвлеклась. Марина с сияющим лицом рассказывала мне интереснейшие вещи:
— Он знает про человека все. Мне так сразу и сказал: ваша, Мариночка, беда в том, что вы — женщина до кончиков ногтей, а вам приходится быть мужчиной. Представляешь, какой он проницательный?
Я не стала ее разочаровывать. Для подобных откровений не обязательно быть гением биоэнергетики. Достаточно простой наблюдательности.
— А когда встретился с Моней, стал мне еще больше сочувствовать. Муж твой, сказал, тебя, моя радость, погубит… Представляешь?
Я опять покорно представила. Ничего хорошего не получилось. Но сообщение о том, что Михаил Матвеев тоже посещал божественную личность, намотала себе на ус. Значит, акт общения у них состоялся. И было интересно, что они вынесли из этого.
— Он ведь даже пытался вылечить Моню от алкоголизма. Бесплатно. Такой добрый.
Отчего-то вспомнилась любимая мельниковская поговорка: «А глаза у него добрые-добрые…» Применял он ее почему-то исключительно к убийцам и насильникам. И здесь мне сразу представился Патрикеев с людоедской ухмылкой, а «глаза у него…»
— Только Аньке он не понравился.
Я подскочила. Что? Аньке?
— Постой, — прервала я Марину. — А Анька-то тут при чем? Разве они были знакомы?
— Ну да, — кивнула Марина. — Патрикеев узнал, что у меня соседка — актриса. А у Аньки тогда были проблемы. Легкая депрессия. И он вызвался помочь.
Так. Узнает, что соседка Марины актриса Волошина, и сразу спешит на помощь… И у Аньки — депрессия?! Сегодня у нас что, день удивительных открытий? «Все чудесатее и чудесатее», ей-Богу! Смотри, Танька, не забудь от удивления, зачем ты здесь…
— Депрессия? — переспросила я.
— Ну, не депрессия, — поморщилась Марина. — Просто Патрикеев посмотрел на фотографии ее ауру и сказал, что Аньку сглазили. И он эту самую порчу снимет, если Анька придет на прием. Анька удивилась, но на прием к нему сходила. А потом они там поругались. Потому что Анька — Фома неверующая…
— А дальше что? — потребовала я, потому что Марина замолчала. Она, кажется, начала подозревать, что мой интерес стал слишком живым. Но я постаралась придать своему лицу выражение наивной глупости, и Марина успокоилась:
— Ничего, Тань… — Она вздохнула. — Мы тогда и поругались. С Анькой. Потому что она начала говорить про Патрикеева гадости. Что он шарлатан. И воротила. Особенно, когда она узнала… Ой, нам пора!
Мне очень хотелось выяснить, что именно узнала Анька, но Маринину откровенность можно было спугнуть слишком активным любопытством. А мне ее откровенность была сейчас предельно нужна. Так же, как намечающееся рандеву с божественным экстрасенсом.
* * *Сначала к Патрикееву зашла Марина. Поэтому у меня выдалась минута на размышления и ознакомление с живой очередью, ожидающей возвращения блудных супругов, а также освобождения от сглаза и порчи. Очередь представляла собой чисто дамскую тусовку, причем все дамы явно принадлежали к классу «новых русских». Они обсуждали свойственные именно этой прослойке проблемы и стенали, жалуясь на невыносимую жизнь и высокие цены. Правда, на их месте, меня куда больше беспокоила бы проблема лишнего веса.
Среди этих дам я была белой вороной, поэтому они даже не делали робких попыток сближения, предпочитая изредка бросать на меня любопытно-злобные взгляды. Из этих приступов ревности я поняла, что Патрикеев сердцеед. Жертвой страсти, оказывается, пала не только Марина. Естественно, дебелым посетительницам очень не понравилась моя стройная фигура, и они занервничали. Успокаивать же их насчет своего холодного отношения к предмету их любви я не собиралась. Пусть злятся… От злости, говорят, худеют.
Марина, похоже, не на шутку увлеклась беседой с экстрасенсом. Оно, конечно, понятно — милый друг должен был ознакомиться со всеми перипетиями ее злосчастной судьбы. Но время шло. А оно у меня — на вес бриллианта. Поэтому я начала немножко дергаться. Прошло уже полчаса. Еще пять минут. Марины не было. Не иначе как с нее снимают сглаз. Или, наоборот, наводят порчу. А может, они вдвоем с Патрикеевым тыкают иголочкой в чью-то восковую фигурку? На что еще там способны наши обалдевшие от атеизма гражданки?
Наконец дверь скрипнула, и раскрасневшаяся от радости общения Марина появилась на пороге.
— Проходи! — выдохнула она счастливо. И я поняла: общение прошло плодотворно. Великому Патрикееву удалось сбросить с нее гнет проблем. Интересно, какой оттуда выйду я?
* * *Дмитрий Сергеевич Патрикеев был маленьким лысым человечком с большим носом. Поэтому я сразу поверила в его магические способности. Объяснить как-нибудь иначе такое количество влюбленных в этого гномика дам я не могла.
