Александр Полюх - Голос Бога
- Ага, опять я в этом гребаном серовском храме кемарил!
- Женя, а вшей здесь подцепить можно? - поинтересовался Василий. Музыкант еще раз чихнул и ответил:
- Вроде бы такого здесь не случалось. Во всяком случае, со мной.
- Ну, а с другими?
- Не знаю, - покачал всколоченной головой Евгений и хихикнул: - Не о том думаешь, неофит! И вообще, Серега здесь регулярно дезинфекцию проводит.
- Надеюсь, что и прихожане сего храма дезинфекции регулярно подвергаются, - недовольно заметил неофит.
- Вот ты о чем! - опять хихикнул лабух. - Богохульствуешь! Пользуйся презервативами.
- Это, наверное, здесь ересью считается, - не остался в долгу отставной военный.
"Теологический" диспут своих гостей прервал Серов, заглянувший в комнату:
- Проснулись? Похмелиться не желаете?
- Спрашиваешь!
Через пару минут Евгений и Василий оделись, наскоро умылись и сидели в комнате хозяина квартиры.
Остатки вчерашнего пиршества на знакомом им журнальном столике были заменены поллитровкой водки в компании с несколькими бутылками пива.
- Где же твои прихожанки? - поинтересовался неофит.
- Они еще вчера домой ушли, - сообщил настоятель храма, банкуя водку. - Недалеко живут.
"И слава богу!" - подумал Василий, менее всего расположенный сейчас видеть Милу и Люду.
- За новообращенного! - двинул короткий тост Серов и ловко опрокинул в рот стопку.
Выпитая водка обожгла пищевод неофита. Он поморщился и недовольно осведомился у хозяина квартиры:
- Закуска у тебя найдется?
- Интеллигент, - коротко заметил настоятель храма и достал из холодильника жестянку с маринованными кильками: - Закусывай!
- Хлеб? - не мог угомониться неофит.
Серов вздохнул и принес из кухни несколько кусочков нарезанного черного хлеба. Уличный музыкант, не сбавляя темпа, вновь наполнил стопки.
- Я пропущу, - заявил бывший ракетчик, пытаясь бутербродом с кильками погасить разгорающийся пожар в желудке. Его собутыльники пожали плечами и отправили свои порции по назначению. Только после второй они соизволили закусить. Евгений понюхал кусочек хлеба, а Сергей отправил в рот одну кильку.
"Сильны", - подумал Василий, наблюдая за ними.
- Может быть, пивка? - предложил Серов, открывая себе бутылку пива.
- Э, нет, - покачал головой уличный лабух. - если я за пиво возьмусь, мой рабочий день пойдет к коту под хвост! Уж лучше еще стопочку водочки, не смешивая.
Настоятель храма с готовностью отставил в сторону бутылку пива и наполнил стопки водкой.
- А ты? - обратился он к неофиту. Тот вздохнул и взялся за свою стопку. Впрочем, вторая пошла гораздо легче. На лбу у бывшего ракетчика выступил пот, голова прояснилась, и даже алкогольный костер в желудке несколько поутих.
Василий открыл бутылку пива и сделал несколько глотков прямо из горлышка. Жизнь понемногу стала утрачивать мрачные краски.
Музыкант с завистью посмотрел на пьющих пиво собутыльников и нарочито бодро заявил:
- Делу - время, потехе - час. Пора на работу, уже полпервого на часах.
- Опять на "Павелецкую"? - сочувственно поинтересовался бывший ракетчик.
- Место встречи изменить нельзя, - попробовал отшутиться лабух и, вставая из-за стола, напомнил хозяину квартиры: - Так позвонишь Портнову?
- Не боись, - успокоил его Серов. - Я ум и память не пропиваю.
"Надолго ли еще?" - подумал Василий, а вслух сказал, пожимая на прощание руку уличному музыканту:
- Даст бог - увидимся!
- Бог да бог, да сам будь не плох! - вновь пошутил Евгений и, тяжело вздохнув, отправился зарабатывать деньги.
Настоятель храма и неофит вернулись за пиршественный стол.
- Какие планы на сегодня? - осведомился у гостя хозяин квартиры. Василий неопределенно пожал плечами.
- Ладно, отсыпайся, - решил Серов и большим глотком добил свою бутылку пива. - А я съезжу по делам.
Новообращенный съел еще одну кильку, взял бутылку пива и собрался идти в соседнюю комнату.
- Можешь поспать на моей кровати, - милостиво разрешил хозяин. - Я через десять минут уйду.
Проснулся Василий от чьих-то голосов. Подняв голову, он увидел. Что за журнальным столиком сидит Серов в компании с плотным мужичком лет тридцати с лишним с обритой наголо головой. Заметив, что гость проснулся, настоятель храма сделал приглашающий жест:
- Присоединяйся к нам.
Василий встал с кровати и подошел к журнальному столику.
- Неофит Василий Метелкин, - представил гостя Серов.
- Портнов, - коротко отрекомендовался бритоголовый.
- Епископ Московский, - добавил Серов.
- Очень приятно, - произнес новообращенный и подумал, в каком дурацком положении окажется, сели иерархам Церкви Божественного Секса положено целовать руки, как, скажем, православным священникам. Но, похоже, Трой Хэмфри не стал отягощать своих духовных чад подобным ритуалом.
- Присаживайся, - предложил неофиту настоятель храма.
Василий устроился на пуфике, по-прежнему стоявшем у журнального столика.
- Как твой вчерашний секс? - ласково поинтересовался Епископ Московский.
- Ничего вроде, - неопределенно пожал плечами новообращенный, отмечая, что с приходом иерарха сервировка журнального столика кардинально изменилась. Вместо соленых огурцов и килек там красовалась черная икра, осетрина, нежно-розовая семга. Венчала все это великолепие серебристая бутылка английской водки "Стерлинг".
- Надо отвечать: надеюсь, и ваш секс был хорошим, - подсказал неофиту настоятель храма и взялся за серебристую бутылку: - Примем за знакомство?
- Пожалуй, - кивнул бритоголовый и принялся делать себе бутерброд с икрой.
Василий, опасавшийся, что в его желудке опять разгорится утренний костер, был приятно удивлен. Английская водка оказалась очень качественной. Он даже не стал спешить закусывать, выбирая из стоявшего перед ним великолепия что-нибудь повкуснее.
- Что это за паштет? - спросил отставной военный.
- Так называемый французский крестьянский паштет, - сообщил Епископ Московский, прожевывая бутерброд с икрой. - Может храниться шесть месяцев без холодильника при комнатной температуре.
Действительно, немецкий паштет оказался весьма качественным и вкусным.
- Может быть, по второй? - предложил Серов.
- Не спеши, - ответил иерарх, усмехаясь. - Знаю тебя - водки побольше, закуски поменьше. Пусть наш гость закусит хорошо, заодно расскажет нам кое-что.
При последних словах бритоголового Василий насторожился, но внешне не подал виду.
Подождав. Пока новообращенный расправиться еще с парой бутербродов, Портнов мягко спросил:
- Расскажи нам, Василий Метелкин, чем ты конкретно в армии занимался?
- Служил в ракетных войсках стратегического назначения, - сказал бывший военный, приученный давать обтекаемые ответы на досужие вопросы посторонних.
- Это уже мне поведали, - кивнул бритоголовый. - Более подробно объясни, чем ты там занимался. Или это государственная тайна?
- Нехорошо таится от братьев по вере, - поддержал иерарха Серов.
- Не такая уж и страшная тайна, - пожал плечами Василий. - Служил я на технической базе ракетной дивизии, дислоцированной в восточносибирском городе Ужур. Военная специальность - "головастик".
- Не понял, - удивился Епископ Московский. - Что это за лягушачьи термины?
- "Головастик" - специалист по головным частям стратегических ракетоносителей, - улыбнулся неофит и потянулся к крестьянскому паштету. Технический сленг.
- То есть, по ядерным зарядам, которые стоят на этих самых стратегических ракетоносителях? - полуутвердительно произнес Портнов, внимательно глядя на отставного офицера.
- Точнее - по термоядерным зарядам, - уточнил тот, намазывая толстый слой паштета на кусок хлеба. - Но не только. Еще по системам наведения, спецсвязи и многому другому.
- Кстати, я где-то читал о твоем Ужуре, - внезапно изменил направление беседы Епископ Московский. - Только не могу вспомнить точно где.
- В наших краях молодой Гайдар начинал свою карьеру, - подсказал Василий.
- Дерьмократ, что ли? - влез в разговор настоятель храма и решительно взял в руку бутылку "Стерлинга". - Давайте, все-таки, по второй пропустим.
- Насколько я припоминаю, это был дедушка нашего либерала-фундаменталиста, известный детский писатель, - ухмыльнулся Портнов. - Разливай, коль тебе так не терпится.
После второй стопки бритоголовый как бы невзначай осведомился:
- Интересно, все эти ядерные и термоядерные заряды сильно друг от друга отличаются?
- В зависимости от поколения, - ответил бывший "головастик". - Сейчас на вооружении у нас стоят боезаряды четвертого поколения.
- Ты, стало быть, во всех этих поколениях разбираешься? - гнул свое Портнов.
- Четыре года в военном институте обучали и семь лет практики на технической базе дивизии.
Василий кожей чувствовал, что Епископ Московский, что называется, "запал" на него.
- Может быть, по третьей? - нарушил внезапно возникшую паузу настоятель Тушинского храма.
