Наталья Борохова - Соблазн для Щелкунчика
– Макаров, – без обиняков представился он. – Для своих просто Макар.
Петренко что-то слышал о нем, но так и не понял, означает ли такое приветствие то, что собеседник считает его «своим».
– Ну как тебе здесь?
Сергей пожал плечами.
– Не нравится? Правильно. Чего уж здесь хорошего!
В это время на ринге установили нечто похожее на детский объемный бассейн. Только он был наполнен грязью. Выскочил конферансье с потной лысиной.
– Дамы и господа! Вашему вниманию предлагается эффектное зрелище. Юные амазонки в борьбе за суперприз! Условия игры чрезвычайно просты. Та из девушек, которая останется самой одетой к концу поединка, получит вознаграждение. Господа, вы можете делать ставки.
К бассейну вышли девушки, одетые в бикини. Они были очень разные: крупная и миниатюрная, откровенно заплывшая салом и худощавая, с угрями на лице, огненно-рыжая и стриженная наголо. Ударили в гонг. Девицы начали борьбу. Это было на редкость безобразное зрелище. Помещение огласилось женским визгом, утробными звуками, хлюпаньем жидкой грязи. Дамы остервенело дрались за первый приз. Падая в грязь, они увлекали за собой соперниц, и скоро бассейн напоминал скопище свирепых рептилий. Места было не так и много, поэтому борьба становилась вдвойне увлекательной. Вот уже замелькали чьи-то голые ягодицы. В сторону полетел сорванный лифчик. Массивная, как боец сумо, дама подавляла соперниц массой. Навалившись на очередную жертву невероятно огромной грудью, вывалившейся из купальника, она срывала лямки, тесемки, резинки. Грязь уже заляпала лица, склеила в безобразный комок волосы. Девицы матерились, стонали. Одна из них, расплакавшись, добровольно покинула бассейн. Остальные дрались не на жизнь, а на смерть. Наконец положенное время истекло. Победила толстуха. Еле передвигая дрожащие ноги с ляжками, напоминавшими холодец, она восторженно приветствовала зрителей. В бассейне корчилось чье-то тело. В пылу схватки кому-то повредили руку, что, впрочем, было малоудивительно и малоинтересно окружающим. Победительнице выдали приз – деньги в конверте, и девушки удалились в душ.
Сергей собрался уходить, но Макар остановил его:
– У меня к тебе предложение… Ты отличный боксер, и я приглашаю тебя принять участие в моих боях. Ты сможешь прилично заработать.
– Меня это не интересует. Извини, – Петренко сделал попытку уйти, но Макар задержал его за руку:
– Ты не понял. У меня собираются солидные люди, и игра у нас тоже солидная.
– Меня не интересует игра, меня интересует бокс. Вы же ставите нас на одну доску с этими шлюхами и за это платите деньги. Когда я ехал сюда, я не совсем понимал, как это будет выглядеть. Теперь я понял, но подобного унижения больше не потерплю.
Видимо, Макару слова Сергея не понравились. Он не привык к проявлениям гордости у такого сорта людей. По обстоятельствам было видно, что парню не чуждо здоровое желание подзаработать. Так какого же рожна он изображает здесь добродетель? Этого Макар не понимал, и ему очень хотелось указать задаваке его место.
– Вот как, мистер Чистоплюй? Почему же ты не отдашь свои деньги назад? По-моему, это было бы логично.
– Я заработал эти деньги.
– Если уж ты заговорил о шлюхах, то ты подобно уличной девке-первоходке оплакиваешь свою потерянную невинность, но уже прикидываешь, что сможешь купить на заработанные гроши.
Макар выплевывал слова, с удовольствием отмечая, как темнеет лицо Петренко. Если бы не телохранители, выросшие словно из-под земли, Макару бы не поздоровилось. Сергея обхватили сзади. Но Макар не давал распоряжения выкинуть его из зала. Он не спеша налил в стакан минеральной воды, выпил, крякнул от удовольствия. Затем, почесав волосатую руку, окинул Сергея внимательным взглядом. Сделал знак. Телохранители ослабили хватку. В общем, Макар был человеком отходчивым. Потрепав фамильярно Сергея по плечу, он снизошел до извинений.
– Не сердись, друг. Прошу прощения, я тебя обидел. Не хотел, не хотел… Ты уж поверь. Кстати, те две сотни сверху – это тебе мой маленький презент. Только, прошу, не возражай, – Макар поднял руки и обаятельно улыбнулся. – Давай забудем обиды. Вот тебе моя визитная карточка. Звони, если передумаешь. Деньги лишними никогда не бывают. Не так ли?
Петренко не знал, что и думать. В голове у него все еще царила неразбериха, щеки продолжали гореть от негодования. «Я убью тебя, Макар! Выверну наизнанку и убью!»
Но Макаров ждал. В протянутой к Сергею руке белела визитка. Он, словно почувствовав сомнения, раздиравшие душу молодого человека на части, не торопился. Улыбавшийся краешками губ Макаров уже не казался Петренко насмешливым, недружелюбным, снисходительным.
Сергей взял карточку и засунул ее в карман халата. Макаров удовлетворенно кивнул головой.
– Молодец, парень. Выдержка есть. Эй, Стас, – он подозвал одного из охранников. – Скажи водителю, пусть доставит парня туда, куда он скажет. Ну, до свидания! Без обид?
– Все нормально, – Петренко направился к выходу.
Всю дорогу до дома он был под впечатлением этой встречи. Трудно сказать, испытывал ли он ненависть. Скорее всего, нет. Может, это правильнее было бы назвать досадой. Досадой на самого себя.
«Он ведь прав, этот Макар. Чем отличался мой способ зарабатывания денег от того, что продемонстрировали эти полуголые девицы? Шоу! Праздной публике интересны женские тела. Их возбуждает то неистовство, с которым эти потерявшие гордость самки бьются не на жизнь, а на смерть за зеленую американскую бумажку. Я и мой безымянный соперник вызывали столь же низменный интерес. Если борьба грязных баб – это забава, потеха, то вроде бокс – это что-то серьезное! Два здоровых мужика молотят друг друга за деньги. Делайте ставки, господа! Так, что ли, сказал этот придурковатый конферансье. Та же потеха! Сродни собачьим боям, тараканьим бегам. Что же я тогда окрысился, стоило Макару сказать мне правду в лицо?»
Петренко нащупал карточку в кармане. Его визитка. Заманчиво, но звонить туда Сергей не будет.
Тем не менее через день перед Мариной лежало безумно красивое платье из «Дамского счастья». Цвета слоновой кости, с открытыми плечами и легкой укороченной юбкой плиссе, оно, конечно, было дешевле наряда со шлейфом, но отличалось особой изысканностью. Белые атласные туфельки и маленькая сумочка, расшитая искусственным жемчугом, завершали все это великолепие.
Марина была в восторге.
– Сергей! Я тебе говорила, что ты чудо? Как тебе удалось?
– Грузил вагоны, – улыбнулся он. – Шучу. Так, небольшие сбережения.
Он постарался забыть историю с поединком в загородном доме.
После свадьбы жизнь потекла спокойно и необременительно. Альберт и Сергей работали в одной охранной фирме, с той разницей, что Перевалов был заместителем директора, а Петренко рядовым охранником. Отношения между ними оставались дружескими. Они часто встречались семьями: выезжали на природу, отмечали праздники. Однажды произошел случай, в очередной раз испытавший на прочность их отношения. Как-то в обеденный перерыв Альберт, разомлевший от сытной трапезы, довольно жмурясь, произнес:
– Хочу повиниться перед тобой, Серый. Видел я как-то на днях твою Марину. Зашел за женой в салон красоты. Она туда на массаж ходит. Не выдержал, зашел к Марине. Без всякой задней мысли. «Маринка, – говорю, – поехали со мной на Канары. Ты ведь даже за границей ни разу не была». Знаешь, что она мне ответила? «А Сергей поедет?» А я ей говорю: «Да зачем нам Сергей?» Она хохочет. «Нет, – говорит, – тогда и я не поеду». Поделись секретом, Щелкунчик, как ты ее так околдовал? Это же не женщина, это – Жар-птица!
Но Петренко уже было не до смеха. Лицо его исказилось яростью. Взгляд, обычно мягкий и безвольный, стал колючим. В голосе зазвучал металл.
– Еще раз так поступишь – убью!
– Да ты что, Серега! Я же без всякой задней мысли, – оправдывался Альберт. – По старой, так сказать, памяти…
Прошла неделя. Отношения старых друзей нормализовались. Но что-то не давало покоя Перевалову. Слишком уж зло и серьезно говорил тогда Сергей. Решив, что его товарищ тогда просто поддался эмоциям, Альберт выбрал подходящий момент для разговора. Сергей находился в прекрасном расположении духа.
– Серега, ты прости меня. Может, я чего лишнего иногда говорю. Но ты ведь тогда тоже шутил. Правда?
Петренко непонимающе уставился на друга.
– Ну там… насчет того, что убьешь?
Сергей улыбнулся. Альберт рассмеялся. Конечно, это шутка!
– Нет, приятель, – голос Сергея был тверд и пугающе спокоен. – Я говорил искренне. Могу повторить еще раз, если ты не понял.
С этих пор в их отношения заполз холодок. Они были по-прежнему дружны, но что-то безвозвратно ушло. Их общение происходило как бы по инерции. Сергей приглядывался к Альберту, искал в его словах двойной смысл. Альберт же недоверчиво приглядывался к товарищу и дивился произошедшей с ним метаморфозе. В его памяти еще жили воспоминания, когда Сергей был серой тенью его самого.
