Джозефина Тэй - Мисс Пим расставляет точки
Люси очень хорошо понимала, что произошло. Роуз на бегу вытащила носовой платок. Записную книжку она до этого никогда в карман не клала, мысли ее были заняты только тем, что она плохо ответила на вопросы да еще страхом опоздать на гимнастику, так что она доставала платок, не заботясь об осторожности. И маленькая книжка упала на траву у края дорожки.
Люси обошла гимнастический зал и через калитку вышла в поле, но лютиков она не видела. Медленно шла она по полю, направляясь к спокойной прохладе под ивами, к тихой темной воде. Опершись на перила мостика, она наклонилась над рекой и, глядя на колышащиеся водоросли и всплескивающую временами рыбу, стала думать о Роуз. Фамилии на форзаце не было, следовательно, никакого способа определить хозяйку книжки тоже не было. В большинстве школ теперь учат писать и шрифтом, и скорописью, и шрифт гораздо труднее опознать. Конечно, эксперт по почеркам, без сомнения, легко определит автора, но что потом? Доказательств, что книжкой пользовались с незаконной целью, не существовало, как вообще не существовало доказательств того, что конспект составлен с дурными намерениями — хотя подозрение было очень сильно. Если она отдаст Генриетте книжку как вещь, которую кто-то потерял, а она нашла, что произойдет? Никто не явится востребовать ее, и Генриетта окажется перед фактом, что одна из ее Старших подготовила конспект, который очень удобно спрятать в ладони на экзамене.
Если же ничего не сказать, то наказанием для Роуз послужит то, что ее в течение всей жизни будет мучить вопрос — что случилось с книжкой. Люси решила, что такое наказание вполне соответствует совершенному преступлению. Она еще раз перелистала крошечные странички рисовой бумаги, снова подивилась эдвардианской элегантности книжки и, перегнувшись через перила, бросила ее в воду.
На обратном пути домой Люси подумала, что интересно бы узнать, как сдала Роуз выпускные экзамены по другим предметам. Запомнить патологию не сложнее, чем кинезиологию или еще какой-нибудь мало вразумительный предмет, изучаемый в Колледже физического воспитания. Как справлялась с ними «трудная студентка» Роуз? Была ли маленькая красная книжечка одной из пяти или шести? Стоило ли покупать чертежное перо только для одного предмета? Конечно, если хорошенько поискать, можно купить маленькую записную книжку, но не такую изящную и такую крошечную, как эта. Скорее всего, обладание этой красной малюткой натолкнуло Роуз на мысль использовать ее в качестве страховки от провала.
Люси вспомнила, что результаты предыдущих экзаменов, должно быть, вывешены на доске у студенческого входа и вместо того, чтобы направиться к переднему фасаду дома, как она собиралась, повернула к двери, которая вела в дом со двора. На обтянутой зеленой байкой доске было приколото несколько листков с результатами Младших и три — с результатами Старших. Люси с интересом стала их читать.
ВЫПУСКНЫЕ ЭКЗАМЕНЫ по ФИЗИОЛОГИИ
С отличием
Мэри Иннес — 93
Первая степень
Вильгельмина Хэсселт — 87
Памела Нэш — 86
Шина Стюарт — 82
Полин Льюкас — 79
Дженет Гэйдж — 79
Барбара Ройз — 77
Вторая степень
Дороти Литтлджон — 74
Беатрис Эпплйард — 71
Джоан Дэйкерс — 69
Эйлин О'Доннел — 68
Маргарет Кемпбелл — 67
Рут Уэймарк — 66
Лилиан Мэттьюз — 65
Остальные, получившие более низкие отметки, просто «Сдали».
Как видно, Роуз «проскреблась» в первую степень за счет двух очков.
МЕДИЦИНА
Первая степень
Полин Льюкас — 89
Памела Нэш — 89
Мэри Иннес — 89
Дороти Литтлджон — 87
Рут Уэймарк — 85
Вильгельмина Хэсселт — 82
Шина Стюарт — 80
Лилиан Мэттьюз — 79
Барбара Роуз — 79
Вторая степень
Дженни Бертон — 73
Дженет Гэйдж — 72
Эйлин О'Доннел — 71
Джоан Дэйкерс — 69
Остальные — «Сдали».
И снова Роуз сумела попасть в «Первую степень».
КИНЕЗИОЛОГИЯ
С отличием
Мэри Иннес — 96
Первая степень
Полин Льюкас — 89
Памела Нэш — 88
Шина Стюарт — 87
Вильгельмина Хэсселт — 85
Рут Уэймарк — 80
Дженет Гэйдж — 79
Джоан Дэйкерс — 78
Барбара Роуз — 78
Опять первая степень! Три «первых» места из трех попыток. И это девушка, которая испытывала серьезные трудности в письменных работах? Появилось очень сильное подозрение в том, что существовали и другие маленькие записные книжки.
Ну, ладно. Сегодня пятница, завтра конец выпускных экзаменов, вряд ли Роуз после сегодняшнего утреннего случая воспользуется какой-нибудь помощью на завтрашнем экзамене. Маленькая книжка, приготовленная назавтра, если она существует, останется мертворожденной.
Пока Люси читала списки (приятно было увидеть, что Дэйкерс, по крайней мере, по одному предмету вошла в число «первых»), появилась мисс Люкс с результатами вчерашнего экзамена.
— Благодарю, что вы принесли ответы по патологии, — сказала она, — и что посидели на экзамене. Я смогла проверить эти.
Большим пальцем она вдавила кнопку в доску и немного отошла назад взглянуть на список.
ГИГИЕНА
С отличием
Мэри Иннес — 91
Первая степень
Памела Нэш — 88
Вильгельмина Хэсселт — 87
Шина Стюарт — 86
Полин Льюкас — 81
Барбара Роуз — 81
— Барбара Роуз — восемьдесят один! — не успев подумать, воскликнула Люси.
— Да, удивительно, не правда ли? — отозвалась мисс Люкс спокойно. — Но она работает как негр. Она так блистает в физических упражнениях, что, наверно, ее сводит с ума мысль, что она может оказаться в чем-то последней.
— Иннес, похоже, привычно возглавляет списки.
— О, Иннес здесь только теряет время.
— Почему? Чем больше интеллекта человек вкладывает в свою специальность, тем лучше, не так ли?
— Да, но с таким интеллектом, как у Иннес, можно быть во главе списков, вызывающих гораздо больший трепет, чем эти. Она впустую тратит свой талант.
— Мне почему-то кажется, что за сегодняшний экзамен Роуз не получит восьмидесяти одного балла, — сказала Люси, когда они с мисс Люкс отошли от доски.
— Почему? Ей было трудно?
— Она еле вылезла, — ответила Люси, надеясь, что в ее голосе не слишком явно прозвучала радость. — Ну и жизнь! — добавила она, когда прозвонил колокол «за пять минут до гонга» и толпа мокрых от пота Старших вылетела из гимнастического зала, срывая с себя на бегу туники, и бросилась в ванные, чтобы успеть принять душ. — Только подумать, как неспеша мы осваивали науки. В университете, я имею в виду. Когда мы сдавали выпускной экзамен, то остаток дня был почти всегда целиком наш, чтобы можно было прийти в себя. А для этих юных созданий экзамен — часть распорядка рабочего дня.
Из ванных комнат доносились несвязные крики. «Ох, Донни, свинство, это мой душ!» «Ну-ка, животное, слезь с моей ноги!» «О нет, детка, это мои трусы!» «Кинь-ка мне туфли, Грингэйдж, пол совсем мокрый.» «Нельзя ли не открывать так сильно холодную воду, ты, колода!»
— А знаете, им это нравится, — сказала Люкс. — В глубине души они любят и беготню, и тяжелую работу. Это позволяет им чувствовать свою значимость. Мало у кого из них в будущем будут основания ощутить свою значительность, так что хорошо, что они получат, по крайней мере, представление, что это такое.
— Вы циник, — заявила Люси.
— Нет, психолог. — Мисс Люкс на ходу кивнула в сторону, откуда доносились шум и гвалт. — Похоже на вольную борьбу, правда? Как будто все отчаянно злятся. Но это все игра. Через пять минут они будут сидеть в столовой, как порядочные дети, и все волоски будут пригнаны один к одному.
Так и было. Когда через пять минут преподаватели проследовали к своему столу, драчуньи-разбойницы из ванных чинно стояли позади своих стульев, спокойные, причесанные, погруженные целиком в мысли о еде. И правда, дети. Каким бы душераздирающим не было их горе, завтра оно будет забыто в игре. Абсурдно думать о них, как о встревоженных взрослых людях, с дрожью удерживающихся на пределе своих сил. Они непостоянны, как дети; их горести шумны, кричащи и… преходящи. Люси в течение пяти дней, с того самого часа, как Нат Тарт под кедром в прошлую субботу выказала глубокомысленную проницательность, все время искала хоть намек на какие-нибудь отклонения, на анормальность, неуправляемость, и что? Она обнаружила один единственный совершенно нормальный и прекрасно управляемый пример нечестного поведения, ничем не выдающийся, разве что ловкостью исполнения.
— Как славно, — проговорила Генриетта, положив себе на тарелку нечто похожее на пирог с сыром и овощами. — Я получила место в Уэльсе для маленькой мисс Томас. Возле Аберисвита. Я так рада.
— В этом Уэльсе очень усыпляющая атмосфера, — подумав, сказала мадам Лефевр, уничтожив пятью тихими словами идею Генриетты.
