Александр Трапезников - Механический рай
— Это правда, мама, — негромко произнесла Галя.
— Так получилось. Он прыгнул, но ничего не сломал.
— Из-за тебя?
— Я… пошутила.
— Ничего себе шутки! — сердито фыркнул отчим.
— Да я могу в суд подать! Однозначно. Ясно?
— Иди к себе, — потребовала Карина. — Поговорим после.
Когда за Галей закрылась дверь, она повернулась к мужчине:
— Вашему Герасиму место в дурдоме, — отчетливо произнесла она. — А по Вам нары плачут.
— Чего-чего? — Он стал приподниматься со стула.
— Сколько Вы хотите, чтобы покончить с этой историей?
Карина насмешливо наблюдала за тем, как в голове мужчины заработал счетчик.
— Костыли… лекарство, усиленное питание… — забормотал он, закатив глаза к потолку. — Короче, штука.
— Штука чего? — не сразу сообразила Карина.
— Да уж не деревянных. Тысячу баксов, — усмехнулся отчим.
Вновь раздался звонок в дверь. На этот раз, судя по всему, вернулся Владислав.
— Хорошо. Пусть это останется между нами, — поспешно согласилась Карина, хотя и не представляла, где возьмет столько денег. Но сейчас ей хотелось, чтобы этот человек поскорее ушел.
— Можешь отдавать частями, — сказал отчим и нахально потрепал Карину по плечу.
Глава шестая
У Геры имелось еще одно убежище, где можно было спокойно выспаться и где он хранил некоторые личные вещи, — на пустыре, возле замороженной новостройки, в укрытом фанерными щитами канализационном люке. Там проходили трубы теплоцентрали, было довольно сухо и вообще сносно. Гера приспособил для сна пару картонных ящиков, подушку и одеяло, держал запасы питья и консервы. О логове своем никому не рассказывал. После разборки с «живчиками» ему не хотелось возвращаться ни в больницу (да его бы и не пустили ночью), ни домой (еще неизвестно, как поведет себя отчим), ни к Филиппу Матвеевичу, ни к Мадам оба станут приставать, один с душещипательными беседами, другая потащит в койку. Какая ему от этого радость?..
Уже под утро Гера почувствовал, как наверху кто-то ходит, продавливая фанерные щиты. Затем крышка люка начала сдвигаться. Окончательно проснувшись и напрягшись всем телом, он сунул руку под подушку. Конечно, от газового пистолета Магомета толку было мало, но бежать отсюда все равно некуда. Может быть, лезет какой-то бомж, так хоть напугается. Притворяясь спящим, Гера, неплотно смежив веки, следил за спускающимся по скобам человеком. Кожаные ботинки, приличные брюки, фонарик в руке — нет, это не бродяга. И не мент. Труп сюда хотят сбросить, что ли? Приятное будет соседство, станет с кем поболтать на досуге.
— Эй, кто тут? — тихо спросил мужчина.
Пучок света скользнул по картонным ящикам, над. мальчиком нависла темная фигура. «Хрен с ним, сам напрашивается!» — подумал Гера и выхватил пистолет. Но выстрелить успел только два раза, прямо в лицо человеку. Незваный гость перехватил его руку и заломил кисть. Пистолет выпал, а Гера чуть не взвыл от боли, чувствуя, как трещит кость. У обоих начали слезиться глаза и запершило в горле.
— Дурак, чумовой, сука! — зарычал мужчина, откашливаясь. Кисть он держал крепко, а в люке было так тесно, что не размахнешься ни рукой, ни ногой. — Да не дергайся ты, не то шею сломаю! Это ж я, Симеон.
— Сима? — переспросил Гера, узнав подельника. — Ты чего приперся? А если б у меня настоящий ствол был? Скажи спасибо, что без дырок в шкуре остался. Пусти руку!
— Ну и злющий же ты, бесенок. Жаль, что не я твой отец, ты бы у меня пукнуть не смел без разрешения.
— Ага. Твой Вовчик уже в колонии, грамотно воспитал.
Оба они терли глаза и отплевывались. Симеон вдобавок еще и стукнулся затылком об трубу, а Гера разминал кисть. Первый испуг прошел, теперь можно было и посмеяться. Хотя неожиданный визит Симы не предвещал кинопросмотр комедии. Зачем ему понадобился Гера — снова «бомбить» машины? Вряд ли, с этим завязано.
— Пошли на воздух, тут как в Дахау после дезинфекции, — проворчал Симеон и первым полез по скобам вверх.
Гера, подхватив с цементного пола газовый пистолет, стал карабкаться следом.
— Ну, чего разбудил-то? — спросил он, присаживаясь рядом, на бетонную тумбу. — Или соскучился?
— Корж тебя искал вчера. Мне передали. Дело к тебе есть. — Это было правдой, но Сима и сам не знал, зачем мальчишка понадобился авторитетному вору. Неужели этот щуплый пацан и впрямь подломил, сейф в «Барсе»? Впрочем, особой силы тут не надо, был бы умишко. А мозги у Герасима варят, в этом он мог убедиться. Если паренек провернул дело в одиночку, что сомнительно, то еще проще — он его «сдаст» Рзоеву. А если за Герой стоит Корж и это их совместная работа — лучше не связываться.
— Ты где так расцарапался? — поинтересовался Симеон. — Кошек мучил?
— Со звезды упал, — отозвался Гера. — Я теперь не живу дома. Временно.
— Это я уже понял. Так что сказать Коржу? Где ты будешь его ждать?
— Вот там, возле котлована. — Герасим махнул рукой в сторону новостройки, где стояли зияющие провалами окон три дома без крыш. — В семь часов вечера, добавил он. — И вот еще что. Мне нужна «игрушка». Ты говорил, что можешь достать.
— Цена та же — штука баксов, — сказал Симеон, ничуть не удивившись. Все сходится: раз у мальчишки появились деньги, то в «Барсе», судя по всему, поработал именно он. А что, если заманить Геру куда-нибудь за город и вытянуть из него всю сумму? Зарыл где-нибудь, сволочь. Поднять на ножики — скажет, не такие раскалывались. А как же Корж и Рзоев? У них свои интересы. Стоит ли игра свеч? Как бы самому не оказаться «под током». Взвесив все, Симеон решил пока не рисковать. Пусть парень встретится с Коржом. А он понаблюдает.
— Чего замолчал? — нетерпеливо спросил Гера.
— Будет тебе «игрушка». Готовь деньги, — хмуро ответил Сима. — В два часа, здесь.
— Нет. Возле универмага.
Там было многолюднее, а потому — гораздо безопасней. Гера уже давно почувствовал, что Симеон ведет какую-то хитрую игру. А может быть, и Корж.
Впервые в своей жизни Галя сбежала с уроков, причем с любимого французского.
Появление на перемене Геры вызвало всеобщее возбуждение и ликование. Встретили как героя, только цветы под ноги не бросали. Если бы захотел — увел бы сейчас из школы всех, не потребовалась бы и флейта. Наслышаны были и о победе «обезьян» над «живчиками», что еще больше подлило в огонь масла. Но Гера отнесся к чрезмерному поклонению равнодушно, едва кривя рот в улыбке и пожимая плечами. Пройдя мимо Гали, он бросил ей несколько слов, и та последовала за ним. Словно так и надо было, будто ждала, когда ей бросят конец поводка. На втором этаже Гера велел подождать, а сам нахально толкнул ногой дверь в кабинет директора.
— Филипп Матвеич, хорошо, что застал. Дайте ключи от квартиры. Где деньги лежат, — сказал он, ухмыляясь.
— Ты сбежал из больницы? — спросил директор, поправляя на носу очки.
— Нет, выписали. А идти куда — на вокзал?
— Конечно, конечно, — поспешно ответил директор. — Бери ключи и отправляйся ко мне. Поешь, отдохни. Я приду вечером, и тогда мы обо всем поговорим. Дать тебе денег? — Он пошарил в карманах, отчего-то засмущался и даже чуть покраснел. Видно, сам еле-еле сводил концы с концами.
— Не надо, — сказал Гера, с удовольствием наблюдая за его потугами. Чудак-человек: вот выбросят его скоро с работы — как жить станет на свою нищенскую пенсию? — Вы, Филипп Матвеич, когда-нибудь хоть ели досыта? Гуляли в ресторанах? Я уж не спрашиваю про отдых на лазурных берегах, с нимфами.
— Ну ты и загнул! — рассмеялся директор. — Много у тебя в голове мусора, погляжу. Я честно жил. Мне стыдиться нечего.
— А богато жить — стыдно? А притворяться честным? А завидовать более удачливым и ловким?
Директор развел руками, растерявшись от такого напора.
— Я не притворяюсь, — только и ответил он. — Ты куда сейчас? Ах, да… забыл.
— И память уже слабеет, — добивая, произнес Гера. — Ладно, проехали. Еще свидимся.
Прежде чем отправиться в больницу к Светлане, они зашли в директорскую квартиру. Пока Галя ставила чайник и намазывала бутерброды маслом и черной икрой (Гера купил по дороге целую сумку деликатесов), он залез в оборудованный за стояком в ванной тайник, отсчитал тысячу долларов на «игрушку» и засунул их в задний карман джинсов. Подумав, добавил еще пятьсот, на всякий случай, а также прихватил золотую цепочку с медальоном.
— Кушать подано! — крикнула Галя из комнаты.
— Классно! — сказал Гера, глядя на сервированный столик. — Тебе бы в будущем официанткой работать.
— У меня более серьезные планы. Даже обидно слышать.
— Какие же?
— Потом скажу, не сейчас.
— Ладно. Тогда закрой глаза.
Галя послушно выполнила просьбу. Почувствовала его руки на шее, но не испугалась.
