Анна Ольховская - Яд со взбитыми сливками
Того человека, которого Лана с удовольствием пнула бы туда же, куда и голубя, но положение в обществе, объединившись с воспитанием, не позволяло.
Первый раз все получилось совершенно спонтанно, после особенно трудных переговоров с перспективным партнером, проведение которых оказалось под угрозой благодаря раздолбайству одного из подчиненных Ланы. Она, конечно, выкрутилась, но чего ей это стоило, знал только Кирилл, заехавший в тот день пообедать вместе с ней.
Девушку просто колотило от возмущения, щеки горели, руки тряслись, никакие успокаивающие уговоры не действовали. И Кирилл решил в ресторан не ехать, а пройтись пешком, благо погода позволяла — ранний теплый сентябрь, солнечный и мягкий.
Они шли, Лана возмущалась, привлекая к себе внимание прохожих. Завистливое женское и восхищенное мужское — очень уж хороша его любимая в гневе! Тоненькая, изящная, но в то же время весьма сексапильная, тщательно уложенные в строгую прическу вьющиеся каштановые волосы слегка растрепались, выпустив на волю несколько непослушных прядей, ведьмачьи глаза сверкают, щеки раскраснелись, угольно-черные тонкие брови вразлет — так бы и зацеловал на виду у всех!
И возмущение Ланы с незадачливого Яна Пузыревича перетекло бы на него, Кирилла. Нет уж, спасибо, своих грехов хватает, нам чужих не надо!
А потом на пути оказалось несколько толстых ленивых голубей, клюющих брошенную кем-то булку. И, как обычно, ни одна из птиц не спешила взлететь при приближении человека. Тряся гузками, они отбегали в сторону и пережидали помеху, а потом возвращались к трапезе.
Лана вдруг замолчала на полуслове, прищурилась и, приподняв край мешающей свободному передвижению строгой деловой юбки, меленькими шажочками подкралась к особо жирному и наглому голубю. Тот лениво отковылял в сторону, надеясь, как обычно, что человечиха пройдет мимо.
Но человечиха повела себя неправильно. Обозвала почему-то Пузыревичем и пребольно пнула в зад. Он аж перекувыркнулся от неожиданности.
А психопатка звонко рассмеялась и, подхватив своего человека под руку, танцующей походкой ушла.
Сейчас голубя назвали бы Савелием Колбаскиным, и пинок получился бы особенно душевным. В смысле, вложения души.
Но, увы, голубей не было. Места, чтобы увернуться от вообразившего себя дятлом пальца, — тоже, и оставалось только радоваться, что сейчас — ночь и машин на дороге совсем мало. Иначе непроизвольное виляние руля, провоцируемое вконец разошедшейся девушкой, закончилось бы весьма печально.
— Да прекрати же! — изнемогая от смеха, простонал Кирилл. — Если нарвемся на дорожного инспектора, мало не покажется. Не поверят ведь, что трезвый такие выкрутасы на дороге выделываю, погонят на наркотики проверяться, а я спать хочу!
— А пусть! — воинственно проговорила Лана, сдувая со лба длинную прядь.
— Что пусть? Пусть меня везут проверять, да?
— Пусть гаишник, или, как его, — гибэдэдэшник пристанет, пусть! Я сама с ним поговорю!
— О чем? — хихикнул Кирилл. — О творчестве Савелия Колбаскина? О его тонкой чувствительной натуре? О его скромности и щедрости? Я всегда знал, что Савушка — твой любимый певец, хоть ты и удачно скрывала эту свою тайную страсть.
— Он еще и издевается! — Маленький твердый кулачок врезался в не ожидавший ничего плохого расслабленный пресс.
Кирилл охнул и едва не впилился в шлагбаум, перегораживающий путь в элитный жилой комплекс. Но полосатый жезл-переросток успел поджать ноги, пропуская серебристый болид, даже не подумавший затормозить перед препятствием. Хорошо, что дежурный охранник узнал «Мерседес» жильца и вовремя поднял шлагбаум.
Широкоплечий парень в униформе посмотрел вслед промчавшемуся автомобилю и недоуменно пожал плечами: странно, этот мужик обычно ездит аккуратно, всегда здоровается, приветливый, не то что другие понтярщики, обитающие в элитном жилом комплексе.
Небось его девушка отвлекла, с которой они вместе живут. Это понятно, он бы и сам с удовольствием с такой красоткой отвлекся, но птица не его полета. Хотя она тоже ничего, вежливая, но — фифа.
А фифа между тем продолжала буянить, правда, руки больше ни к чему не прикладывала, ограничившись словесной характеристикой самого Савелия Колбаскина, его творчества и его поступков.
Кирилл молча, едва удерживаясь от ехидных комментариев (и так едва машину не попортил!), въехал в подземный паркинг, поставил «Мерседес» рядом с «Лексусом» Ланы, заглушил двигатель, вышел из машины и, приложив ладони к стеклу, принялся сосредоточенно всматриваться в салон «Лексуса».
Вместо того чтобы помочь даме выйти из авто!
Лана буквально захлебнулась от возмущения и пробкой от шампанского вылетела из «Мерседеса»:
— Это еще что такое?! Почему не помог мне?
— Ох, прости, — пробормотал Кирилл, продолжая сверлить взглядом салон, — это я от ревности.
— От чего?!
— От ревности. Слишком уж ты увлеклась перемыванием косточек Савчика, а у нас ведь как — кто кого чубит, тот того и любит.
— А в машину мою чего пялишься?
— Иконку ищу, с великим Савелием. Или бюстик Колбаскина, твоей любимой помадой перепачканный.
— Ах ты свин бессовестный, — укоризненно покачала головой девушка, с трудом сдерживая улыбку.
Знает, как ее успокоить. Половинка все-таки, та самая, единственная. Он все знает о ней, Лане, а она понимает и чувствует Кирилла.
И вот если задуматься — ну почему она так взъелась на Колбаскина? Ведь, по большому счету, ей глубоко безразличен и сам Савчик, и его творчество. Да, есть такой певец, хвастливый, самоуверенный, сам себя назначивший «алмазными связками России», ну и пусть живет. Лане он не мешает, она ему тоже, интересы их вряд ли когда-либо пересекутся. Даже несмотря на то что девушка бывала в гламурной тусовке шоу-бизнеса, ее туда старший брат затаскивал, Яромир Красич, восходящая звезда Голливуда, во время своих редких визитов на родину.
Но после сегодняшней выходки Колбаскина Лана сделает все возможное, чтобы избежать личного знакомства с Савелием. А то ведь можно и не удержаться и, не дождавшись подходящего голубя, пнуть этого раздувшегося сизаря в тыл. То-то порадуются желтые таблоиды — Лана Красич, успешная бизнес-леди с безупречной репутацией, избила Савелия Колбаскина! Что это — ревность, страсть? Б-р-р, гадость какая, от одной мысли тошнит.
Нет, сам концерт, вернее, вручение очередной музыкальной премии, девушке понравился. Все было здорово, билеты Кирилл купил на лучшие места, в седьмом ряду партера, им не мешали вездесущие телеоператоры с камерами наперевес, ведущие, сменяя друг друга, от души веселились, подкалывая номинантов, те пели, поклонники задаривали их букетами — все как всегда.
И хотя сама Лана никогда не таскала цветы кумиру в связи с отсутствием оного, но и никогда не хихикала над теми, кто делал это. Тем более что артисту приятно.
А для какой-нибудь преданной поклонницы это мгновение — единственная возможность прикоснуться к любимому исполнителю и, может быть, осмелиться передать ему вместе с цветами что-то очень личное.
Именно такая девушка сидела неподалеку от Ланы и Кирилла. Даже не девушка — женщина лет сорока, не очень ухоженная, но нарядно одетая и причесанная. Видно было, что ей вовсе не по карману дорогой билет, но зато отсюда хорошо видно сцену и Его! Женщина прижимала к груди роскошный букет, стоивший, вероятно, половину ее зарплаты, и нервно теребила небольшой изящный конвертик, не решаясь, похоже, вложить его в цветы. Но когда объявили Его песню, женщина побледнела, неловко затолкнула конвертик под хрустящую упаковку и бросилась к сцене. Где толпились уже такие же, как она.
Вот кумир допел песню, подошел к краю сцены и наклонился, принимая цветы. Он улыбался, благодарил, он был так близко! Вот он собрал уже почти все букеты, подошла очередь и почти сомлевшей от волнения Ланиной соседки по ряду, она протянула цветы…
И в этот момент на сцену ворвался Колбаскин, выхватил у женщины цветы и, вереща что-то невразумительное насчет того, что кумиру и так хватит, а у него, Савелия Великолепного, дама без цветов сидит, уволок букет вместе с конвертом в зал.
Где и вручил его, пыжась от собственного остроумия, своей спутнице. Та благосклонно приняла краденые цветы и гордо посмотрела в камеру вездесущего телеоператора — видите, какой мой Савчик шутник и весельчак!
Правда, следует отдать обворованному кумиру должное, приложил он Колбаскина за хамскую выходку славно! Можно сказать, размазал Савчика по сцене, пусть и морально.
А Лане очень хотелось физически вмазать по самодовольной роже, потому что она видела слезы в глазах женщины, ее дрожащие губы, ее перевернутое лицо. Бедняжка смогла гордо вернуться на свое место, она даже улыбку выдавила, но потом, минут через десять, когда шоу покатилось дальше, незаметно выскользнула из зала. И больше не вернулась.
