Светлана Алешина - Интервью сквозь замочную скважину
– Ну, – негромко сказал Игорь. – Сам положишь, или мне всю вашу компанию перестрелять надо? Учти, я умею стрелять быстро, даже этот, – он дернул головой в сторону Кости, – не успеет ничего сделать.
Павлик громко икнул. Конверт с кассетой он прижимал теперь обеими руками к груди, не замечая, что мнет его. В одном месте бумага даже надорвалась и наружу высунулся кончик кассеты.
– Павлик! – взвизгнула я. – Отдай немедленно!
– Вот именно, Павлик, отдай. А то ведь мне терять нечего. И такие следы за собой оставлять тоже резона нет. Я не телезвезда, мне популярность не нужна, понятно?
– Так это все-таки ты? – с ужасом спросила я. Одно дело подозревать, даже знать, и совсем другое – видеть перед собой настоящего убийцу!
У Игоря только щека дернулась. Реагировать на мои дурацкие вопросы он явно не собирался. Да, ситуация здорово отличалась от того, что обычно происходит в нежно любимых мной детективах. Там, как только злодею удается наставить пушку на благородного героя, он тут же начинает подробно и с удовольствием рассказывать, как именно он дошел до жизни такой. Игоря же, возможно, потому, что нас, благородных героев, было трое, на откровенность совершенно не тянуло. Он без лишних разговоров хотел получить кассету и скрыться с ней.
Павлик наконец подошел на негнущихся ногах к столу, уронил на него измятый конверт, застыл рядом в неловкой позе, не сводя взгляд с пистолета.
– Теперь назад, – дуло качнулось, указывая направление, – к стене. И вы оба тоже.
Костя, продолжая держаться так, чтобы находиться между мной и Игорем, легонько толкнул меня. Я послушно попятилась. Павлик присоединился к нам. Честно говоря, я начала чувствовать себя неуютно. А вдруг и в самом деле пальнет? Я, конечно, человек азартный, но не до такой же степени. И потом, совсем не специалист, не Никита какая-нибудь, чтобы с голыми руками против пистолета! А главное, тут, кроме меня, еще и ребята имеются. Если из-за моих идиотских идей этот гад Павлика или Костю убьет, я же себе в жизни не прощу!
– А теперь лечь. Лицом вниз!
Я окаменела. Пусть на мне не самое парадное платье, а рабочий костюмчик, но все равно, даже в нем ложиться на неизвестно когда метенный пол в этой гостинице-общежитии? Пусть стреляет! Костя, не оборачиваясь, нашарил мою руку, осторожно сжал ладонь и потянул вниз, опустился на одно колено. Ладно, ладно, поняла я все, слушаюсь. Легла, в страшно неудобной позе, подсунув под себя руки. Из такого положения быстро не вскочишь, зато есть шанс не так сильно перепачкаться. Рядом, сначала сняв с плеча и аккуратно поставив сумку, плюхнулся Павлик. Костя припал к полу последним, лежал вроде расслабленно, но я чувствовала, что он весь как сжатая пружина – секунда, и взовьется в воздух.
И кроме нас, кругом ни одной живой души. А я еще, дура, радовалась, что все куда-то подевались! Вот толклось бы здесь, как пару часов назад, человек двадцать, небось не стал бы Игорь своим пистолетом размахивать.
А он отошел к столу, продолжая держать нас под прицелом, левой рукой открыл ящик стола, не глядя достал потрепанную кожаную папку, неловко расстегнул «молнию». Положил туда конверт, застегнул, сунул папку под мышку. По-прежнему не сводя с нас глаз, попятился к дверям.
Там вышла заминка. Если бы дверь открывалась наружу, ему достаточно было бы навалиться на нее или просто пнуть, чтобы без проблем оказаться на улице. Но в этом богоугодном заведении дверь открывалась внутрь коридора, и Игорю, чтобы выйти, надо было потянуть за ручку. Даже с учетом того, что руки у него были заняты – в левой папка, в правой пистолет, – трюк не самый сложный в исполнении. Но вот удерживать при этом пистолет направленным прямо на нас у него уже не получилось. На какую-то долю секунды дуло вильнуло в сторону, и в то же мгновение пружина рядом со мной разжалась.
Костя взвился в воздух словно Бэтмен, словно Супермен! Честное слово, я даже подумала, что он так и долетит до Игоря и обрушится на него сверху. Конечно, ничего подобного у него не получилось, но все равно прыжок был очень эффектным. Бестолково грохнул выстрел, я, зажмурившись, прижалась щекой к полу.
Почему-то меня уже не волновала степень его чистоты. А Костя кинулся на Игоря. Первым делом он выбил пистолет, который с громким стуком упал где-то в стороне, за столом дежурного. Приподнявшийся, в отличие от меня, Павлик рыбкой нырнул за ним. Захлопали двери, кто-то закричал, побежал по коридору… Все-таки удивительные у нас люди – раз где-то рядом стреляют, значит, надо пойти посмотреть… Игорь рванулся было к выходу, уже схватился за ручку и распахнул дверь, но Костя успел зацепить его какой-то хитрой подножкой. Они оба упали и тут же, с гибкостью тренированных бойцовых котов, вскочили и начали лупить друг друга с таким усердием, какое я до сих пор видела только в гонконгских боевиках. Правда, должна признать, что выглядело это вовсе не так элегантно, как в кино.
Да, совсем не так красиво, как в кино, но зато гораздо более быстро. Удар, еще удар! Папка, которая осталась в руке Игоря, вовсе не мешала ему, наоборот, с ее помощью он умудрялся блокировать выпады Кости… Я начала подниматься с пола, уже встала на колени… удар ногой с разворота… из-за стола дежурного показалась всклокоченная голова Павлика – бледный лоб, огромные, абсолютно ошалелые глаза… кулак Шилова, очевидно, угодил Игорю в какое-то особо болезненное место, он согнулся от боли, опираясь на стенку, медленно сползая вниз… Павлик уже выпрямился, держит пистолет в вытянутой руке, старательно контролируя положение дула, строго в пол…
Костя замер, тяжело дыша, смотрит на скорчившегося Игоря… Я уже на ногах, делаю шаг в их сторону… Костя оглядывается на меня, и в ту же секунду Игорь взвивается вверх, целя ребром ладони ему в горло… Павлик громко ахает и почему-то, вместо того чтобы обойти стол, начинает карабкаться через него… Костя отбивает удар – ха, кто бы сомневался! – и отшвыривает Игоря в сторону… увы, в сторону по-прежнему распахнутой двери. Таких достижений технической мысли, как возвратные пружины или тем более автодоводчики, здесь, как я думаю, отродясь не было.
Естественно, Игорь, взмахнув папкой, чтобы удержать равновесие, воспользовался оказавшимся перед ним выходом. Мгновением позже Костя выскочил на улицу за ним. Рванувшись следом, я столкнулась в дверях с Павликом, наконец сумевшим перебраться через стол. Не пропуская друг друга вперед, мы самым нелепым образом застряли в дверях. Набежавшие на шум циркачи еще не разобрались, в чем дело, и бурно общались за нашими спинами, пытаясь выяснить, что случилось.
А Игорь тем временем улепетывал от Кости по малолюдной улице. Впрочем, мало там было только пешеходов, тротуар был практически свободен, а вот машины шли по дороге сплошной волной. Я перестала дергаться в дверях, только смотрела на две удаляющиеся фигуры. То, что Костя в считаные минуты догонит беглеца, у меня сомнений не было. У Игоря, судя по всему, тоже. Он оглянулся, оценил быстро сокращающееся расстояние между ними и отчаянно бросился через дорогу.
Не знаю, на что он рассчитывал – на свою ловкость, на способности водителей, на удачу? Бог его знает. Может, это и был его единственный шанс сбежать, но это был единственный шанс из тысячи. Не получилось.
И снова все произошло очень быстро. Оглушительный гудок, визг тормозов, страшный крик – и тело Игоря с нелепо растопыренными руками взлетело над капотом бирюзового «Мерседеса». Потертая кожаная папка вырвалась из его пальцев и, пролетев по пологой дуге, шлепнулась у ног застывшего на тротуаре Кости. Секунду он, не двигаясь, смотрел на нее, потом наклонился, поднял и небрежным движением сунул под мышку.
– Что же он там топчется? – спросила я в пространство. – Почему не возвращается?
– Ждет, пока толпа соберется, – дрожащим голосом, но на редкость разумно объяснил Павлик. Он, наконец, протиснулся мимо меня и теперь стоял на тротуаре. – Сейчас зеваки набегут, он и уйдет потихоньку, не привлекая внимания.
Меня невежливо подтолкнули в спину, и я тоже вышла на улицу, пропуская рвущихся наружу людей. Встала рядом с Павликом, бросила на него осторожный взгляд. Выглядел он гораздо более потрясенным, чем позавчера, во время взрыва. Может, тогда ему было легче, потому что он работал? В руках была камера, он снимал, не отвлекаясь на эмоциональное осознание происходящего. А сейчас оператор оказался психологически голеньким, и банальное, в сущности, дорожное происшествие – человек перебегал дорогу и попал под машину – привело его практически в шоковое состояние.
Хотя надо, пожалуй, учесть, что не прошло и пяти минут, как жертва этого самого дорожного происшествия целилась в него из пистолета. А подобные упражнения нервную систему обывателей, как правило, вовсе не укрепляют.
Я почувствовала, как что-то колет мне правую ладонь. Опустила глаза, разжала кулак и с изумлением обнаружила маленькую отвертку. Ту самую, которую взяла у Игоря. И я еще имею нахальство рассуждать о психологическом состоянии Павлика! На себя посмотри, Ирочка!.. Вздохнув и покачав головой, сунула отвертку в карман пиджака, чтобы потом вернуть в ту коробочку, из верхнего ящика стола… или из среднего? А, ладно, потом разберусь.
