Марина Серова - Огонь прекрасных глаз
– Мне надо поговорить с директором вашей фирмы, – сказала я.
Девушка еще ничего не успела ответить, как открылась дверь из кабинета, и в приемную вошла дородная дама с несколько расплывшимися чертами лица, которые еще сохранили определенную привлекательность. Глядя на нее, я смогла представить себе, как будет выглядеть и девушка через определенное количество лет, ну, скажем, через пятнадцать-двадцать.
– Каринэ, – обратилась дама к девушке, и дальше последовала непонятная мне фраза. Девушка что-то ответила ей, и тогда дама обратилась уже ко мне: – Прошу прощения, – сказала она по-русски, – вы из России? Я спросила Карину, почему она не предложила вам кофе или чай. Наше общение с посетителями начинается именно с этого, – она приветливо мне улыбнулась.
– Карина просто еще не успела этого сделать, – ответила я. – Я действительно из России, из города Тарасова, и хотела бы видеть директора.
– Меня зовут Сусанна Суреновна, – представилась дама.
– А меня – Татьяна Александровна.
– Проходите, пожалуйста, – Сусанна Суреновна жестом пригласила меня в кабинет, – располагайтесь, – сказала она, когда мы обе оказались в помещении размером с небольшой конференц-зал, имевшем вполне европейский вид, без намека на национальную принадлежность. Я села в мягкое удобное кресло, Сусанна Суреновна – напротив меня. Тут Карина внесла поднос со стоявшими на нем вазочкой с какими-то сладостями и заварочным чайником и кофейником одновременно.
– Я не знала, что вы предпочитаете, поэтому приготовила и чай, и кофе, – с этими словами, поставив поднос на низенький столик возле кресел, Карина скрылась за дверью. Я, конечно же, налила себе кофе, он оказался очень вкусным, хорошо сваренным.
– Так, я вас слушаю, – сказала Сусанна Суреновна.
– Как я уже сказала, я из Тарасова. Директор магазина модной одежды «Мадонна» Ольга Федоровна Ермакова примерно неделю тому назад заключила контракт с вашей фирмой. К сожалению, пятнадцатого сентября Ольга Федоровна погибла. Я расследую причины ее гибели, именно поэтому я здесь. Мне нужно ознакомиться с самим контрактом и задать несколько вопросов.
– Вы сказали, Ольга Федоровна погибла? – Сусанна Суреновна сокрушенно покачала головой и издала какое-то восклицание на своем языке. – Но мы не получали никаких сообщений от вас, из России, – уточнила она.
– Просто руководству магазина сейчас не до этого, – объяснила я. – А вот мое удостоверение частного детектива.
– Но я не могу ознакомить вас с контрактом без разрешения директора и ответить на ваши вопросы.
– Простите, а вы…
– Я – секретарь, Самвэл Арамович сейчас в отъезде по служебным делам. Будет через неделю. Приходите.
«С ума сойти! Ждать целую неделю? Да я и так уже вожусь с этим делом бог знает сколько, и по-прежнему – практически без результатов».
– Но вы хотя бы в общих чертах можете обрисовать мне суть дела?
– К сожалению, я вынуждена вам отказать. Без Самвэла Арамовича…
Вот так. Народ тут очень вежливый и гостеприимный, но деловые интересы – прежде всего. В это время послышался мужской голос, причем очень мне знакомый. Я встала с кресла и направилась к выходу, потому что секретарь ясно дала мне понять, что без директора мне ничего не светит. На выходе из кабинета я лицом к лицу столкнулась с… Возгеном. Вот это встреча! На его лице отразилось изумление. Как, наверное, и на моем тоже. Он посторонился, пропуская меня, и шепнул, чтобы я подождала его.
Я вышла в коридор, закурила и задумалась. Надо же, сколько времени я уже потеряла, а теперь еще и ни с чем придется уезжать из Еревана. В это время в коридор вошел Возген:
– Таня! Ты что тут делаешь?
Я рассказала ему, не раскрывая своей принадлежности к гильдии частных детективов, что мне надо ознакомиться с документами, а главное – поведала о своей проблеме. Что без разрешения Самвэла Арамовича мне ничего не скажут… В свою очередь, я спросила Возгена – а он здесь какими судьбами? Оказалось, что Сусанна Суреновна приходится сестрой соседа Возгена. Тот попросил Возгена передать сестре небольшой презент, что он сейчас и сделал.
– Таня, подожди меня, – сказал Возген, – я попробую тебе помочь…
С этими словами он скрылся. Уж не знаю, что именно Возген говорил Сусанне Суреновне, но через некоторое время я держала в руках тот самый контракт. Я перелистала страницы. Так, наименование товара… сроки поставок… суммы. В принципе, я могла бы ознакомиться с контрактом и в Тарасове, несмотря на скрытность Зинаиды Олеговны. Помнится, она утверждала, что это сотрудничество было взаимовыгодным. Но мне требовалось подтверждение этого тезиса с армянской стороны. И я его получила. Сусанна Суреновна даже признала то обстоятельство, что для их фирмы это сотрудничество было более выгодным. Мне стало ясно, что мотивы преступления кроются не в бизнесе, а в чем-то другом. Но в чем?
Я вернулась в гостиницу, поднялась в свой номер. В это время его убирала горничная. Из-за шума пылесоса она сначала не расслышала мой вопрос.
– Простите, что вы сказали? – Она выключила пылесос.
– Вы узнаете эту женщину? – Я показала ей фотографию Ольги.
– Да, она останавливалась в этом номере, совсем недавно.
– Я – частный детектив, – я показала ей лицензию. – Что вы можете рассказать о ней?
Горничная сняла перчатки.
– Ну, она пробыла в гостинице несколько дней. Уходила сравнительно рано.
– Она с кем-нибудь встречалась здесь, в номере? Приходил к ней кто-нибудь?
– Нет, не припомню… Нет, вроде бы никто не приходил.
– А когда она возвращалась в номер? Рано? Поздно?
– Да не очень поздно. А вот одну ночь она провела не в гостинице.
– Точно?
– Да.
– А почему вы так решили?
– Когда я пришла утром убираться, то увидела, что постель была неразобранной. Все было так, как я оставила накануне.
– Ну, а потом?
– А потом она вернулась за вещами. Ее самолет улетал в тот день.
Я спустилась в холл гостиницы и задумалась – что же делать дальше? Рассказ горничной давал еще какую-то зацепку. Может, мне пока стоит остаться в Ереване, чтобы попытаться потянуть за эту даже не ниточку, а так, за паутинку?.. В это время входная дверь открылась, и в гостиницу вошел мужчина. Мне показалось, что я его уже где-то видела. Мужчина подошел к стойке и о чем-то заговорил с администратором. Я тем временем достала из сумочки фотографию выпускников училища, вместе с которыми были сфотографированы и сотрудники театра. Мужчина с шапкой кудрявых волос… Сейчас они были тронуты сединой. Еще я видела это лицо в альбоме, который мне показывала завлитературной частью нашего театра Сухорукова. Бывший главный художник театра… Карен Мартиросян… Точно, это он! В адресном столе мне дали справку, что такой гражданин в настоящее время в Тарасове не проживает. Зато он проживает в Ереване!
– Карен Арташевич?
Мужчина обернулся и подошел ко мне:
– А вы… кто? Откуда вы меня знаете?
– Давайте присядем, – с мягким нажимом сказала я.
Когда мы сели на кожаный диванчик, стоявший около кадки с пальмой, я, немного помолчав, сказала:
– Карен, мне нелегко вам это сказать, но… Ольги Ермаковой больше нет.
– Да кто вы, наконец? И что вы такое говорите?! Вы отдаете себе отчет?..
– Конечно, отдаю.
Я начала ему все рассказывать. Сказать, что Карен был потрясен смертью Ольги, значит – ничего не сказать. Он был просто раздавлен. Когда спустя некоторое время он пришел в себя, то рассказал, что Ольга случайно зашла в принадлежавший ему антикварный магазин.
– Когда распался Союз, я уехал к себе на родину. В Ереване у моего деда был особняк, и после отца он достался мне. На втором этаже – жилые комнаты, а на первом я открыл художественную галерею, антикварный, ювелирный отделы и отдел сувениров… Я сразу узнал Олю, она нисколько не изменилась, осталась все такой же красавицей… Она хотела позвонить домой: младшая сестра не брала трубку, и Оля волновалась. Я проводил ее в кабинет, там был телефон, Оля несколько раз звонила, но никто не отвечал…
– Вы знаете, что последнюю ночь Ольга провела не в гостинице?
– Эту ночь Оля провела у меня… со мной. И эта ночь была самой прекрасной в моей жизни!
– Когда она зашла к вам в магазин, она была чем-то подавлена? Можно было сказать, что ее что-то тревожило?
– Нет, она выглядела спокойной, если не считать ее неудачного звонка домой. Оля рассказала, что она только что завершила переговоры с поставщиками и подписала выгодный контракт.
– А она что-нибудь говорила вам о своей личной жизни? Ну, о том, как она жила все эти годы?
– Да, она рассказала мне все без утайки. О своих мытарствах… да, – он махнул рукой, – в общем, обо всем. Хорошем и плохом… Потом она стала собираться. Но я не хотел, чтобы мы вот так расстались, и предложил ей поужинать со мной в ресторане… Но Оля сказала, что все эти дни она просто не вылезала оттуда, потому что все их сделки как раз там и происходили. Тогда я предложил ей поужинать у меня, и она согласилась.
