Джо Алекс - Третий король
— Если бы мы его не схватили за руку, ему бы на всю жизнь хватило, — вздохнула Катажина. — А знаешь, я бы тоже хотела быть богатой, пускай недолго. Хотя бы месяц. Ощущать, что у меня есть деньги на все, чего я ни пожелаю.
— Хорошую же ты выбрала себе работу! — расхохотался Стефан. — До получки дотянуть можно...
— Кому как. Тебе не надо столько всего по части туалетов.
— Ходи в форме.
— Ну уж нет, — она невольно повысила голос, но тут же снова перешла на шепот. — Какая же женщина на это согласится... — Катажина встала и направилась к окну. — Но я бы наверняка свихнулась, если бы меня заставили жить в таком замке одной, будь он даже мой собственный.
— Это дело привычки. Тем, кто тут родился, и в голову не приходило, что можно жить на меньшей площади, чем тысяча квадратных метров на человека.
— Стефан, — охнула Катажина. — Опять эта собака.
Вечорек поднялся и выглянул в окно. Вдоль подъездной аллеи промелькнула тень, описала дугу и замерла.
— Эта зверюга прямо с дракона величиной. — Катажина не спускала глаз с животного, которое уселось между двумя каменными львами, задрав к небу морду.
— М-да, чужаку бы от нее досталось... Неудивительно, что они искали сообщника среди живущих прямо в замке.
Собака медленно побрела по снегу и скрылась в тени парковой ограды.
— Он уже наверняка вернулся, — сказала Катажина. — Пожалуй, мы можем зажечь свет.
Вечорек включил настольную лампу.
— Итак, на сегодня все.
— Да. И теперь — спать, спать, спать. А утром можно, если хочешь, повнимательнее осмотреть здешние коллекции. Особенно рекомендую тебе «Черного короля». Как-никак это жемчужина музея в Борах!
— Что нам стоит осмотреть его сейчас же? — И Катажина взялась за чемоданчик. — Там было темно, я его толком и не разглядела.
Вечорек замотал головой.
— Оставь его. И вообще, зря мы с тобой так долго болтаем. Такая тишина, что слышно даже шепот. Черт его знает, какая тут акустика. Вдруг голос отдается в печной трубе или еще где. Кругом ведь люди! Ступай лучше к себе, — улыбнулся он.
— Спокойной ночи, муженек, — сказала Катажина. — Сегодня ты не написал ни строчки. Я тобой недовольна.
— Даже Петрарка творил не каждый день.
Вечорек проводил ее до дверей ванной комнаты, постоял недолго, глядя на святого Себастьяна, потом вернулся, взялся за детектив, но тут же с тоской отбросил его, достал из своей сумки желтый томик сонетов Шекспира, присев на кровать, открыл его наугад — и зачитался. Была без одной минуты полночь.
Расшнуровывая одной рукой ботинки, другой он придерживал страницы книжки, которая то и дело норовила захлопнуться.
Откуда-то издалека донесся бой часов.
Один...
Два...
Три...
Четыре...
Вдруг пальцы капитана застыли на туго затянутом шнурке. Он потряс головой. Нет, ему не померещилось.
Вечорек вскочил и замер у кровати.
Снизу, со стороны библиотеки, на фоне глухого боя часов звучало тихое, но отчетливое позвякивание, как будто бы там покачивалось множество маленьких колокольчиков.
Что это?..
Капитан и опомниться не успел, как следом из коридора раздался дикий истошный вопль.
Голос был женский, и был в нем смертельный ужас.
На какую-то долю секунды Вечорек окаменел.
На верхней ноте крик резко оборвался, как будто человеку зажали рот.
Наступила тишина.
Стефан бросился к двери, распахнул ее и выбежал в коридор.
Глава тринадцатая, из которой читатель узнает нечто новое о хозяине замка — хранителе Владиславе Янасе
Дверь слева открылась, и в проеме появилась Катажина. Какое-то время оба прислушивались. Вокруг царила тишина.
— По-моему, это было где-то совсем близко, — сказала Катажина и неуверенно оглядела коридор. — Вон там, если я не ошибаюсь, живет Ванда...
Она торопливо пробежала мимо двух дверей и остановилась у третьей. Тихо постучав, приоткрыла ее. Вечорек стоял уже рядом.
Комната была пуста. Разобранная постель не смята. Бегло осмотревшись, капитан снова вышел в коридор. Все произошло так быстро, что он только сейчас сообразил: этот страшный крик никого в замке не разбудил. И тут он увидел Жентару. Молодой художник вышел в коридор в пижаме и выглядел заспанным. Казалось, он понимает, что случилось что-то необычное, но никак не может очнуться и отделить сон от яви.
— Кричала женщина, — сказал он, подойдя к Катажине и Вечореку. — Вы здесь, значит это была Ванда, или Магдочка.
— Пани Ванды нет в ее комнате. А где живет ваша коллега?
Вместо ответа Жентара направился к двери почти в самом конце коридора, за лестницей, и громко постучал.
— Магдочка!
Вечорек и Катажина подошли поближе. На другом конце коридора появился взлохмаченный профессор Гавроньский, запахивая на ходу халат.
— Что случилось?
Тут и Марчак высунул голову из своей комнаты.
— Слава Богу! Я думал — пожар, — и он заковылял к ним. Перед комнатой Магды он остановился и, забыв о приличии, поскреб волосатую грудь, едва прикрытую пижамной курткой.
Вечорек отстранил Жентару, стоявшего у самой двери, и заглянул в замочную скважину. В замке торчал ключ, но он, к счастью, был повернут так, что капитану удалось разглядеть часть комнаты. Должно быть, там горела настольная лампа, так как свет падал только на постель, все же остальное тонуло в темноте. Вечорек увидел смятое одеяло, из-под которого высовывалась нога — от ступни до колена. Нога была неподвижна.
Вечорек выпрямился и негромко сообщил:
— Она там.
— Магда!
Жентара забарабанил в дверь кулаками. Внутри ничто не шелохнулось.
Вечорек молча отступил к стене напротив, разбежался и плечом высадил дверь. Она треснула у самого замка, откуда оторвалась длиная щепка и со стуком упала на пол.
Капитан с размаху влетел в комнату, остановился на середине, покачнулся, но все же сохранил равновесие. Остальные столпились в дверях. Вечорек приблизился к кровати и быстро окинул взглядом одеяло, как будто ожидая увидеть на нем большое кровавое пятно либо впопыхах брошенное преступником орудие убийства. Однако нигде не было ничего подозрительного. Девушка лежала, накрывшись с головой, и только прядь волос выбивалась на подушку.
Вечорек склонился над ней, собрался с духом и приподнял край одеяла, чтобы взглянуть в лицо лежащей.
— Не-е-ет!!!
Крик был такой пронзительный, что рука капитана невольно дрогнула, а стоявшие при входе отступили в коридор. Капитан увидел полные ужаса, широко открытые глаза, руки, судорожно вцепившиеся в простыню.
Переведя дух, Вечорек отошел от постели.
— Вам, наверное, снилось что-то страшное, — светски заметил он. — Успокойтесь, прошу вас, это всего лишь мы. Нас встревожил ваш крик.
Магда продолжала лежать, не спуская с него испуганных глаз.
— Он мертв... мертв, — прошептала она хрипло.
— Кто мертв?
— Он... Звон! Звон! — Шепот вновь перешел в крик. — Я слышала его! Слышала! Звон. Там, внизу.
— Кто мертв? Какой звон? Ты часом не спятила, сестренка? — Жентара вошел внутрь и приблизился к кровати. — Ну, приснилось тебе что-то — так зачем это представление на весь замок? Что еще за звон?
Вечорек перевел глаза с лица Магды на Жентару. Молодой художник выглядел напуганным.
— Я не знаю. — Садецкая постепенно успокаивалась. Голос ее звучал еле слышно, но выражение глаз изменилось. — Не знаю. Но клянусь, что слышала, как в библиотеке зазвенели маленькие золотые колокольчики.
— Золотые? — переспросил Жентара. — Это потому, что такие нарисованы на мантии того короля. Ты просто наслушалась вчера легенд пана хранителя. Но ты же не маленькая, Магдочка! Весь замок перебудила. Мы думали, тебя убили. Ты кричала как резаная. Золотые колокольчики звенели! Это надо же!
Магда села. Грудь и руки она прикрывала одеялом, а глаза ее были устремлены на дверь.
— Звенели, — повторила она неуверенно. — Я слышала это так же отчетливо, как сейчас тебя.
Марчак передернул плечами.
— Боже мой, давайте пойдем и проверим на месте в библиотеке!
— Ни за что! — И Магда вжалась в подушку.
— Но пан Марчак прав. — Катажина прошла мимо кровати и остановилась у окна. Комната Магды Садецкой находилась на другой стороне коридора, и окно ее выходило в парк. Из него было видно только большую круглую клумбу, засыпанную снегом, седую шеренгу подстриженных кустов да огромные деревья, которые заслоняли черное небо. Снег падал тихо, большими хлопьями. Катажина отвернулась от окна и полой халата задела один из холстов, прислоненных к стене. Холсты эти были покрыты свежим белым грунтом. В углу она еще заметила маленький зимний пейзаж на переносном мольберте. Затем она склонилась над Магдой.
— Пойдемте туда все вместе, и вы наверняка успокоитесь, убедившись, что картина выглядит так же, как и вчера.
