Марина Серова - Дурацкая история
Мы тронулись с места. Корчинский жил недалеко от парка, и мы довольно быстро добрались до его дома. Домишко был ветхий, четырехэтажный, похожий на заплесневелый барак. Одним боком он упирался в парк, а другим — в соседний дом, так что между ними было подобие глубокого и темного колодца.
Войдя в подъезд, я быстро прикинула, что двадцать девятая квартира, в которой обретался мой «коллега», находится на четвертом этаже.
Мы поднялись. На лестничной площадке было довольно темно, так что мне не сразу удалось разглядеть номер квартиры. Впрочем, я сразу решила, что самая обшарпанная дверь должна быть именно у Корчинского.
Я позвонила. Сашка, все еще обиженный, стоял рядом, но со мной не разговаривал. Похоже, Корчинский открывать нам не собирался.
Осмотревшись и убедившись, что, кроме Сашки, меня никто не видит, я достала свои «фенечки». Открыть допотопный замок особого труда не составило, а свою совесть я успокоила, вспомнив, как влезли в мою квартиру.
Мы вошли. Сашка был немного испуган и шепотом спросил:
— Ты всегда так проникаешь за закрытые двери?
— Нет, только если мне это очень нужно, — ответила я.
Компьютера у Кретинского не было. В квартире омерзительно пахло дешевым пивом и плохими сигаретами. Видно, с заработками у бедного «детектива» было совсем плохо…
На столе валялась куча листков, исписанных быстрым мелким почерком. Ничего особенно интересного я не обнаружила, поэтому швырнула бумаги обратно на стол.
Пройдя по комнатам, заглянув в ванную, я немного успокоилась — по крайней мере, я не нашла его трупа. А то ведь случалось и такое. Нервы, знаете ли, от этого начинают сдавать…
Неужели все-таки не удастся найти ничего существенного?
Впрочем, впрочем, впрочем…
Мой взгляд уперся в книжную полку. Там стояли две видеокассеты. Поискав глазами видеомагнитофон, я убедилась в его отсутствии. Интересно…
Взяв обе кассеты с полки, я положила их в сумку.
— Это воровство, — прошептал Сашка. Глаза у него стали совсем круглыми.
— И что? Дяденька будет ругаться?
— А если за нами следят?
— Откуда?
Я выглянула в окно, выходившее как раз во двор-колодец.
— Ау! Отсюда ничего нельзя увидеть. Если не веришь, посмотри сам.
Внизу были заросли шиповника и еще какого-то густого кустарника. Стена напротив была глухая, без окон. Я уже собралась отойти от окна, как вдруг краешком глаза заметила что-то белое, зацепившееся за кустарник.
Как будто кто-то выкинул мужской шарф.
Белый шелковый шарф…
Я же видела как раз такой на Корчинском!
Не мог же он сам выкинуть свой шарф.
— Интересно, — пробормотала я. — Что же это такое?
Сашка выглянул тоже и вздрогнул.
— Что с тобой?
— Мне показалось, что в кустарнике… Там же кто-то есть, Таня!
Я присмотрелась. Сначала я ничего не видела, кроме этой белой тряпки. Я даже была готова поиронизировать по поводу крайней Сашкиной подозрительности. Но, присмотревшись, я вскрикнула.
Из кустов виднелся желто-коричневый ботинок. И этот чертов ботинок не шевелился. Более того, почему-то я поняла, что и шарф, и ботинок принадлежат одному и тому же человеку, хозяину этой квартиры.
Частному детективу Корчинскому…
— Ну вот, — сказала я, — наверное, это моя судьба.
— Что там такое?
— Да так, ничего особенного, — нервно усмехнулась я. — Если Татьяна Александровна Иванова не обнаружила труп в квартире, значит, труп найдется в другом месте…
— Что?!
Сашка так резко наклонился над подоконником, что я испугалась, как бы он не вылетел из окна, и вцепилась в пояс его плаща.
— Знаешь, хватит мне и одного трупа. Если хочешь покончить с собой, пожалуйста, не у меня на глазах. Меня и так сейчас стошнит.
И я отвалилась к стене, хватая ртом воздух. Сразу разболелась голова — более подходящего момента она просто не могла выбрать!
— Где у него телефон? — спросил Сашка.
— Его нет. И вообще мне почему-то ужасно хочется поскорее отсюда убраться.
Голова у меня гудела и звенела, горло словно сдавливала холодная рука.
— Что с тобой?
Сашкино лицо оказалось прямо передо мной, но оно почему-то расплывалось в дрожащем красном мареве.
— Все нормально, — проговорила я и провалилась в черноту.
* * *Мне казалось, что я плыву в темной глубине океана, а вокруг меня резвятся маленькие юркие рыбешки. Глаза у меня были закрыты очень тяжелыми веками, и я слышала тихое журчание воды. Моего лба касался чей-то плавник, холодный и поэтому неприятный.
Я знала, что на самом деле я вовсе не в океане…
Но где?
Я попыталась все-таки открыть глаза. Они почему-то были мокрыми… Океан… Да какой, к черту, океан?
Сев рывком, я все-таки разлепила веки. Это было непросто. Тушь смешалась с водой, получилось не хуже клея!
— Черт возьми, да где же я?
— У Светки, — услышала я Сашкин голос. Впрочем, я и сама уже догадалась, что я в квартире Галазовых.
— А как я тут оказалась?
— Пришлось тащить тебя на руках до машины. А потом я по мере сил делал вид, что умею ее водить. К счастью, удалось добраться без аварий.
— Не считая кучки невинных детишек, которых ты подавил, — пробормотала я.
— Да брось, это мелочи, — усмехнулся он. — Но ты меня ужасно напугала.
— А милиция? Ты вызвал милицию? — вспомнила я.
— Вызвал. Сразу позвонил Мельникову.
Я откинулась обратно на мягкую подушку.
— А Светка?
— Ты только не волнуйся, — попросил Сашка.
— Так… Что с ней случилось? Ее похитили?
— Нет. Кажется, она похитилась сама. Звонил Пафнутий, а ему перед этим звонила Светка. Уверяла, что у нее все в порядке. Приедет, расскажет, что произошло.
— Откуда она приедет?
Я попыталась встать. Голова отчаянно кружилась, перед глазами мельтешили световые пятна, я буквально «хваталась за воздух», чтобы удержаться и не провалиться вновь в спасительную темноту обморока.
— А как мы сюда попали?
— У меня был ключ, — пожал плечами Александр. — Так что на этот раз обошлись без взлома.
— Надо же ее искать!!
— Тань, успокойся, а? Уж если ее муж не волнуется, наверное, она жива и здорова.
— Ладно. Хотя я не так уж в этом уверена.
Мы подождали еще какое-то время, а потом я снова начала нервничать.
Если за ними следили, то на Светку запросто могли напасть. Ее могли вынудить позвонить Пафнутию и заверить его, что все в порядке!
Меня успокаивала только моя уверенность, что я бы почувствовала, случись с ней несчастье! Наверняка бы почувствовала, а сейчас я была внутренне удивительно спокойна. Беспокойство, которое меня томило, было каким-то внешним, рассудочным.
Заметив, что я нервно ерзаю по дивану, Сашка спросил:
— Танюша! Ну что сделать, чтобы ты перестала так волноваться?
«Немедленно привести сюда Светку», — хотелось мне ответить.
— Дай мне кисет, — попросила я. — Там, в сумочке.
Он нашел его сразу. Кстати, надо посмотреть кассеты, — равнодушно отметила я, увидев свой трофей, похищенный из квартиры Корчинского.
Но сначала я должна узнать, все ли в порядке со Светкой?
32+1+13. «Проверьте: если покинете сейчас свой дом, очень скоро убедитесь, что совершили ошибку».
Кажется, меня просят остаться? Можно ли это расценивать как свидетельство того, что с моей Светкой ничего не случилось?
Поразмыслив, я решила внять совету косточек. Голова у меня была тяжелой, да еще эти кассеты…
— Включи видеомагнитофон, — попросила я.
Сашка послушался. Вообще вел он себя на удивление достойно — как будто и не был «Васильевым» — подлецом…
С первых кадров я поняла, что мне повезло! Я даже вскочила и закричала:
— Yes! Yes! Yes!
— Тебе так нравится порнуха? — Сашка смотрел на меня так удивленно, что мне захотелось показать ему язык.
— Эта — нравится до безумия. Присмотрись-ка, кто у нас тут в главных ролях…
Он присмотрелся. Сначала были только девочки. Три наших «бутончика». Включая и небезызвестную Дашу Мещерякову.
Что они там творили — описать я не в состоянии.
Но куда больше меня интересовал мужчина, который появился на экране в самый неподходящий момент.
И, хотя мне ужасно хотелось рассмотреть его получше, я остановила кассету и перемотала дальше.
Потом посмотрю. Без ненужного «свидетеля»…
Глава 10
Когда я кончила перематывать и снова включила кассету, меня опять чуть не стошнило.
Такой гадости я вовек не видывала!
Девицы на сей раз были одеты во что-то типа концлагерной одежды. Вокруг них с кнутом разгуливал все тот же красавчик… О господи!
Я откинулась на спинку дивана и схватила сигарету.
— Это у них что, спецзаказ?
Я не могла выговорить ни слова. Это было более чем чудовищно…
