Марина Серова - Амазонка из злачных мест
«Чтобы это могло значить? — призадумалась я, убрав „косточки“ в мешочек. — Что все идет по плану, как и должно идти. Да, но, на мой взгляд, все стоит на месте. Стало быть, что-то другое. — Я напрягла мозги. — Кажется, „косточки“ имели в виду лишь то, что я отдалилась от главного и обращаю слишком много внимания на дополнительные сведения. Может быть, мне стоит вернуться к самому началу и заново все переосмыслить? А что, это в любом случае не повредит, — решила я тут же, а потому сразу приступила к анализу всего собранного материала: — Итак, убита Инна Геннадьевна Прокопчук, работавшая следователем. Все еще остается вероятность того, что это убийство как-то связано с ее работой. Но если верить словам ее коллеги, получается, что в последнее время никаких серьезных дел женщина не вела, а значит, и убивать ее незачем».
Если же предположить, что убийца метил не в Прокопчук, а в Дрягель, то все совершенно меняется. Во-первых, становится ясным, что преступник находится вовсе не среди «своих», иначе бы он знал о переменах, которые произошли, стало быть, разработал бы другой план. Скорее всего, у него имелись лишь первоначальные сведения, а значит, мне следует выяснить, кто мог узнать о первоначальном раскладе, кто пару раз заглядывал на репетиции.
Хм, таким человеком мог быть кто угодно: родственник одной из девушек, какой-нибудь продавец, коммивояжер, которых, несмотря на все запреты, все равно продолжают пускать. Если уж на пошло, это мог быть даже сторож. Впрочем, нет, сторож меняется рано утром, и к тому моменту, когда все собираются, он уже уходит… Или собирается уходить, — неожиданно подумав о том, что работник мог задержаться и разузнать все, поправилась я.
Дальнейшие мои мысли начали крутиться именно вокруг этого предположения, тем более что сторож как раз и мог быть тем случайным человеком, на которого и внимания никто не обратит, и в расчет брать не станет. Он запросто мог обработать платье рано утром, за несколько минут до того, как стали подтягиваться другие работники.
В его распоряжении была целая ночь, чтобы тщательно все подготовить, а потом как ни в чем не бывало уйти. Об изменениях в программе он мог не догадываться — предпочитал лишний раз не появляться на репетиции, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
«А пожалуй, проверю-ка я его прямо сейчас, — мелькнула у меня мысль. — И время очень даже подходящее, скоро ему заступать».
Подумав еще немного, я твердо решила поехать во Дворец культуры и пообщаться там с ночным сторожем. Ведь он легко мог задержаться до начала репетиции, выведывая, что к чему, привести план в исполнение рано утром, перед показом, а во время сбора конкурсанток спокойно уйти. Его-то до сих пор в расчет никто не брал. Вполне может быть, что именно на него мне и намекали мои «косточки», говоря о том, что не следует слишком вырываться вперед, лучше обратить внимание на тех, кто находится рядом.
* * *— Вам чуть-чуть не повезло, с этой недели у нас другой сторож, — на мой вопрос, где я могу найти ночного сторожа, работавшего в то время, ответила директор Дворца культуры. — Вчера он сменился, так что теперь другой неделю работать будет.
— Какая жалость, — произнесла я вслух, а про себя подумала: а ведь и этот факт тоже объясняет, почему мужчина не знал о новых переменах. Он просто не работал в ту неделю, когда все произошло.
Причем, по моим расчетам, все сходилось: подготовка к показу заняла две с половиной недели. Как раз в первые дни работы, совпавшие с несколькими репетициями, мужчина и выяснил, какую модель станет представлять Дрягель, затем неделю отдыхал, а потом, выйдя на работу, уже не перепроверял информацию, боясь засветиться.
Когда состоялся показ, он осуществил задуманное, выждал несколько дней и вот теперь сдал смену. Столько совпадений быть не может, а значит, скорее всего, я на верном пути.
— Скажите, пожалуйста, — вновь обратилась я к директрисе, — а адрес этого человека у вас имеется?
— Конечно же, имеется, — закивала та. — Мы записываем паспортные данные, когда кого-то на работу принимаем. Да, а почему вы вдруг заинтересовались этим ночным сторожем? — решилась полюбопытствовать женщина.
Я и не подумала выкладывать ей всю правду, а просто отмахнулась:
— Хочу спросить у него кое о чем. Так, обычный разговор.
— А-а, — недоверчиво протянула директор, прекрасно поняв, что на самом деле все совсем не так, как я сказала. Впрочем, вытягивать из меня правду-матку силой она не стала.
Удостоверение сотрудника милиции, как обычно, сыграло свою роль: я узнала, как зовут сторожа. Правда, имя «Виктор Иванников» мне ни о чем не говорило.
Наконец нашелся и адрес этого человека. Я быстро занесла данные в записную книжку, поблагодарила женщину за помощь и, распрощавшись, покинула Дворец культуры.
Оказавшись в своей любимой «девяточке», я незамедлительно направилась прямо к дому ночного сторожа. Тот жил где-то в районе Шипино, на улице Проклова, в доме номер девять. Добраться туда можно было минут за десять, так что я могла и не торопиться. К тому же, возможно, что сторожа еще нет дома.
К сожалению, буквально на следующей улице меня ожидала досадная неприятность: любимейшее развлечение владельцев машин — пробка. Причем не маленькая, так что я предположила, что двинуться дальше можно будет лишь минут через тридцать, и почти не ошиблась. Чтобы не зависать тут надолго, я оглянулась, решив вернуться, да не тут-то было. Позади меня, почти на расстоянии десяти сантиметров друг от друга, уже стояло несколько машин — пути к отступлению не было.
Тяжело вздохнув и отпустив в сторону виновников затора пару грозных фраз, я обеими руками облокотилась на руль и принялась ждать, когда стоящая впереди серая «Волга» продвинется хоть на пару сантиметров. Но та не только не двигалась, но и полностью заглушила мотор. Пришлось ждать, как и всем другим.
Долгожданное движение впереди началось лишь по прошествии десяти минут. «Волга» чуть продвинулась и пока не глушила мотор, что указывало на то, что она намерена ехать дальше буквально в ближайшие минуты. Чтобы не вызывать недовольного рычания позади себя, я тоже проехала чуть-чуть вперед и нетерпеливо принялась ждать, когда последует новое перемещение. Этот момент настал очень скоро, и точно такими же темпами, что и минуту назад, началось постепенное продвижение вперед. А где-то через двадцать пять минут я и вовсе оказалось на свободной трассе, где моему движению уже ничто не мешало. Теперь уже, прибавив скорость, я поспешила по нужному мне адресу.
Достигнув района Шипино, я отыскала нужную улицу и стала высматривать дом. Улица прерывалась кое-где бетонными заборами, за которыми шло строительство шикарных коттеджей. Пока они возводились, местные Репины и Шишкины использовали поверхность бетонных плит в качестве холста.
Стоило бросить один лишь взгляд на эти красочные изображения, как сразу становилось понятно, что на данной улице живет много молодежи, которая развлекается тем, что наносит на любую ровную поверхность давно уже приевшиеся всем надписи, рисует обнаженных женщин или уродливых мутантов. Другим, тоже, видимо, любимым занятием было крушение всего, что только попадется: лавочек, детских площадок, вывески магазина, расположенного на первом этаже здания…
Я проехала дальше и, увидев нужный дом, остановилась напротив. Выйдя из машины, вошла во двор старенького домика, в котором жил Иванников, поднялась на крыльцо и надавила на звонок. Никто не выходил. Для успокоения совести нажала на звонок еще пару раз, но так и не получив никакого ответа, решила, что в доме просто никого нет — вечер только приближался, жильцы могли куда-то уйти погулять.
Я вернулась к машине, но уезжать пока не собиралась. Какое-то смутное чувство поселилось в моей душе и заставило занервничать. Возможно, я просто боялась, что сторож, если он, конечно, действительно замешан в преступлении, успел исчезнуть из родного дома и теперь где-то отсиживается. Чтобы отогнать эту назойливую мысль прочь, мне нужно выяснить у соседей, когда Иванников обычно возвращается домой.
Обратив взор на соседние дома, я приметила мужчину, что-то делающего в гараже у дома напротив. Решив поинтересоваться у него, не знает ли он, где сейчас его сосед, я направилась в его сторону.
Оказалось, что сосед отмывал свой запылившийся старенький «Москвич». При этом мужчина забавно покручивал бедрами в такт гремящей из салона музыки.
— Добрый день, — поприветствовала я его.
Увы, моих слов тот даже не услышал. Пришлось повторить их, но заметно громче. И все же перекричать Пьера Нарцисса с его «Шоколадным зайцем» мне так и не удалось. Лицом к моей персоне увлеченный сосед не поворачивался. Мне не оставалось ничего другого, как нагло пройти во двор, почти вплотную подойти к мужчине и коснуться его плеча. Тот тотчас испуганно отскочил в сторону и непонимающе уставился на меня.
