Фредерик Дар - Беби из Голливуда
Прямиком через газон и кусты захожу за угол дома. У входа горит свет. Я вижу, как из двери появляется няня Эстелла в таком халате, что перехватило бы дыхание у бегуна на марафонские дистанции. Она держит в руке фонарь и направляется к воротам. Вы вместе со мной должны признать, даже если никогда ее не видели, что у этой девчушки по венам течет мужественная кровь. Поскольку, между нами (и стеной дома) говоря, не всякая осмелится идти в темноте через парк в четыре утра, чтобы ответить на зов дверного колокольчика, когда вокруг на деревьях ухают совы.
Я высовываю свою интеллигентную физиономию из-за угла, чтобы, как только девушка скроется из вида, быстро войти в дом.
Обувь я вернул в исходное положение раньше, поэтому чувствую себя вполне прилично. Бросаю последний взгляд в направлений, ворот и стремглав скачу по лестнице. Голоса на входе вступают в диалог, усиленный могучим баритоном Толстяка, развешивающего лапшу на уши и соседние деревья.
На втором этаже комнаты пусты... В одной из них спит Эстелла. Там горит приглушенный розовый свет. Я вижу ее брошенные на спинку стула шмотки, смятую постель и приветствую эту панораму, способную взволновать любого нормально появившегося на свет мужчину.
Затем бегу на третий, мансардный, этаж. Здесь также все комнаты пусты. Я просто потрясен смелостью моей маленькой швейцарки. Чтобы жить в таком огромном пустом доме на отшибе, нужны хорошие нервы и, конечно, засовы, испытанные на специальном станке.
Ночные поиски вновь не дают результата и бессмысленны, как бабочки-поденки. И вообще, Мезон-Лафит начинает мне сильно давить на предстательную железу. Еле слышно я спускаюсь по лестнице, ведущей на первый этаж. Теперь самое главное - выйти незамеченным. Для этого нужно подождать, когда моя птичка пойдет провожать моих друзей восвояси.
В углу площадки, прижавшись к зеркалу в нише, представляющему трюмо с изображением марокканской фантазии и прекрасный сортир для мух, я напрягаю слуховой нерв.
До меня доносятся разглагольствования Толстяка, для пущей важности использующего витиеватые грамматические обороты...
Он говорит, он уговаривает, он запугивает... Объясняет, что очень неразумно и неосторожно жить девушке одной в таком пустынном месте. Он спрашивает, есть ли в доме вещи, представляющие ценность... И я чувствую, в его вопросе скрывается подвопрос о Берте как о самой главной ценности, становящейся с годами все дороже. Словом, целый спектакль. Эстелла, похоже, была немного ошеломлена поначалу, но вот уже приходит в себя и начинает вести партию. Она находит слишком глупым подобный ночной визит. И она говорит им об этом прямо в лицо. Братьям во Христе приходится ретироваться. Эстелла, выговаривая им за нахальство, снова провожает их к воротам. Но нужно еще дать им отойти на безопасное расстояние, и, чуть подумав, я решаю подождать в доме.
Ух, как мне повезло! Как раз удалось спрятаться!
Птичка срочно возвращается на базу, запирает дверь на два оборота, кладет засов и, выйдя в переднюю, остается несколько мгновений в задумчивости, будто проводит инспекцию в своей голове.
Теперь ваш Сан-Антонио стоит на четвереньках за банкеткой в стиле Людовика Какого-то. Эстелла идет к лестнице, не галопом, но решительно. Но это мне так кажется. Поскольку она вдруг останавливается, держась за перила. Мне даже приходит в голову, что она меня заметила или, скорее, почувствовала мое присутствие, поскольку у женщин в уши вделан детектор. Но нет. Она привыкла слушать голос только своего сердца...
Красавица няня идет к телефону, снимает трубку и набирает номер. Вот это уже очень интересно! Я был прав, когда остался...
Проходит некоторое время, прежде чем нужный человек Эстелле отвечает. Понятное дело, он был в отключке - все-таки ночь на дворе. Наконец на другом конце снимают трубку.
- Отель "Карлтон"? - говорит няня. Похоже, отвечают утвердительно.
- Могла бы я поговорить с миссис Лавми?
Ей, видимо, делают выговор за неподходящее время для телефонных разговоров. Действительно, если в четыре утра кого-нибудь позвать к телефону, тому может не понравиться, да еще с испугу расшибет себе, чего доброго, башку об пол.
- Это очень серьезно! - безапелляционно режет Эстелла.
Парень, который женится на этой малышке, сделает очень хорошо, если не забудет взять запас успокаивающих нервы снадобий, прежде чем отправится с ней в свадебное путешествие.
- Говорит мисс Эстелла!
Служащий или телефонист отеля "Карлтон", видимо, не выдерживает натиска, поскольку срочно соединяет с номером законной жены величайшего актера мирового масштаба.
Соединенные проводом кумушки начинают болтать по-американски так здорово и так быстро, что я со своим скудным запасом слов совершенно не успеваю следить за разговором.
Что-то мне, конечно, удается вычленить, но всего лишь отдельные слова. Я узнаю, например, слово "полиция", затем "бэби" и, наконец, "утро". Прежде чем я расшифровал последнее слово, Эстелла кладет трубку.
Она гасит свет в прихожей и поднимается по лестнице, чтобы закончить эту неспокойную ночь в еще неостывшей постели. Вот стерва!
Жду еще немного, затем, решив, что она не сможет меня больше услышать, вылезаю из укрытия.
Толстяк и его заместитель, должно быть, уже совсем состарились в моей машине. Пора бежать к ним, а то они, чего доброго, полезут сюда опять...
Осторожно отпираю дверь. Когда я ощупываю замки, вы можете мне играть Брамса хоть на скрипке... и сами слушать без опасений за меня.....
Заперев за собой дверь, неслышным шагом направляюсь к своему дубу-помощнику (я говорю о дереве у ограды). Теперь самое сложное перескочить обратно через решетку, но мощный сук вновь предоставляет свои услуги.
Я приземляюсь около машины. Из обоих опущенных окон валит сигаретный дым. Толстяк и заместитель курят, стараясь не уснуть.
- Откуда ты взялся? - удивляется Берю.
- Угадай с трех попыток.
Толстяк поворачивается к Альфреду.
- Ну, что я тебе говорил? Я же знаю повадки своего Сан-Антонио. - И шепчет мне: - Что нового?
- Осечка!
- А у меня, представь, есть! И с видом триумфатора протягивает черепаховый гребень, один зуб которого отломан.
- Вот, смотри! Когда мы шли по дорожке за девицей, я случайно наступил. И, конечно, поднял.
- И что это?
- Гребешок моей Берты!
Я рассматриваю вещдок. Изначально он состоял из трех зубьев. На верхней толстой части блестит маленькая бриллиантовая звездочка.
- Ты уверен?
- Еще как!
- Я тоже, - быстро вставляет мудрый парикмахер, - понимаете, этот гребень от меня.
- Во всяком случае, даже если ваша толстуха здесь была, то больше ее нет, - уверяю я. Берю принимается хныкать.
- Ее, может, убили и закопали в парке, - задыхается он. - Ты не думаешь, что здесь все нужно обыскать?
- Но только не сейчас...
Я бросаю еще один взгляд на гребешок.
- Всего лишь одна маленькая зацепочка... А ведь таких гребешков, наверное, много...
- С такой звездочкой? - протестует оскорбленный любовник. - Такого быть не может! Эта модель - эксклюзивный экспонат из дома Шиньон-Мерин. Я единственный обладатель в округе.
Господи!.. Ощущение, будто я растекаюсь. Подыхаю, как хочу спать! Что угодно отдал бы лишь за несколько часов сна.
- Послушайте, дорогие господа, - шепчу я без сил. - Давайте посмотрим реальности в лицо: если Берту закопали, мы ей уже не поможем, а завтра, скорее всего, найдем ее живой...
Спорная философия, согласен, но кто еще зажжет искру надежды в беспокойных сердцах моих глупых друзей?
- Поехали поспим пару часов у меня, - предлагаю я. - Потом подведем итоги. Нет ничего хорошего, если мы окочуримся от бессонницы.
Глава 14
Просыпаюсь от будильника. Это специальная полицейская модель с тремя продолжительными звонками и мелодиями, способными приподнять даже мертвого. Молоточек настолько плотно прилегает к колокольчику, что нужны ножницы по металлу, чтобы оторвать его в порыве утреннего очумения.
Кроме того, буквально тут же входит Фелиция, встречающая день во всеоружии с подносом в руках. На подносе все необходимое мужчине, который лег в пять, чтобы проснуться в семь, а именно чашка крепкого кофе мокко и фирменный коктейль Фелиции.
Коктейль состоит из следующих ингредиентов: полстакана теплой воды, сок целого лимона и ложка соды.
Сначала вы проглатываете желтую жидкость, затем пьете кофе и ждете десять минут... Материальное ощущение силы наполняет вас, а невыразимое желание побыстрее очиститься от ненужных шлаков выбрасывает из постели как мощная пружина.
- Ты уверен, что тебе так рано надо уезжать? - вздыхает маман.
- К сожалению, да! - отвечаю я. - Между нами говоря, я очень обеспокоен по поводу старушки Берю. Эта гусыня ввалилась прямо в осиное гнездо... Странная история!
- Конечно...
- Ты разбудила ее товарищей по матрасу?
- Мне не хватает смелости, - опять вздыхает Фелиция.
