Энн Грэнджер - Любопытство наказуемо
— Спасибо, мистер Бирсфорд, она чувствует себя вполне сносно.
— Пожалуйста, передайте ей мои наилучшие пожелания и… — Он осекся.
Я поспешила ему на помощь:
— Вчера, по пути сюда, мы ехали по вересковой пустоши. Там ваши владения?
— Отчасти, — тут же ответил он, радуясь, что подоспела безопасная тема. — Только, пожалуйста, не думайте, что я из местных крупных землевладельцев. Помимо самой фермы, на моей земле стоит лишь дом, где живет управляющий, хозяйственные постройки, домики для рабочих, мой дом и пара выгулов.
— «Прибрежный» раньше тоже входил в ваши владения? — спросила я по наитию.
Бирсфорд покачал головой:
— «Прибрежный» принадлежал человеку, получившему его по наследству. Однако прежнему владельцу дом не был нужен. Он несколько лет пустовал, и лет пять назад его купил мистер Чарлз Роуч. Жители деревни очень радовались, узнав, что в доме снова будут жить. Неприятно смотреть на пустой, заброшенный дом; кроме того, местные надеялись, что новые хозяева наймут их на работу.
Бирсфорд обвел рукой окружающее нас пространство:
— Сами видите, в наших краях работать негде, только на земле. Не так давно, меньше ста лет назад, здесь находили приют контрабандисты, хотя здешние течения коварны. Контрабандой жили многие местные жители. — Он поморщился. — Более того, целые деревни занимались контрабандой, и люди были увлечены до такой степени, что днем почти никого видно не было — все вставали ближе к ночи и отправлялись на промысел. Те дни прошли, хотя некоторые старики еще помнят их. Мой дворецкий расскажет вам, как его в детстве предупреждали, что нельзя никому рассказывать о ночных похождениях, и как даже самые почтенные домохозяйки не видели ничего зазорного в том, чтобы пить контрабандный чай… К сожалению, теперь местные жители очень обеднели… И их надежды на «Прибрежный» тоже не оправдались. Купив дом, Роуч заехал ко мне познакомиться и сразу сказал, что здесь будут жить его сестры. Они любят уединение и хотят поселиться в тихом месте. Экономку, а также старшую горничную и кухарку они привезли с собой из Лондона. Из местных наняли только пару младших горничных, конюха, младшего конюха… ну и садовника, конечно. Примерно полгода назад к теткам приехала их племянница, миссис Крейвен.
Бирсфорд задумчиво посмотрел на живую изгородь, окаймляющую парк «Прибрежного».
— Когда она только приехала, я не видел ее, потому что приближался срок ее родов. После того мы с ней несколько раз встречались здесь, на пляже… конечно, совершенно случайно, — поспешно добавил он.
— Рада слышать, что она с кем-то общается, — заметила я. — Такой уединенный дом, возможно, подходит пожилым дамам. Но я не думаю, что это лучшее место для молодой женщины. По-моему, живые разговоры, прогулки пошли бы Люси на пользу… — Я замялась, не зная, как лучше выразиться. — Вы наверняка знаете, что у нее… не все гладко. Ей нужно отвлечься, а не углубляться еще больше в свои проблемы.
Бирсфорд долго смотрел на меня в упор, а потом сказал:
— Надеюсь, вы сумеете помочь Люси… то есть миссис Крейвен. Я прекрасно знаю, что в последнее время ее жизнь не была счастливой. Ей нужно общество более молодой женщины. Я не критикую леди Роуч, конечно. Но скажем… они слегка закоснели в своих привычках.
— Я тоже надеюсь, что сумею помочь миссис Крейвен, — согласилась я. — В конце концов, ради этого я сюда и приехала. Рада с вами познакомиться, мистер Бирсфорд.
— О да, взаимно… — Он надел котелок. — Надеюсь, мы с вами еще встретимся, мисс… э-э-э… Мартин. Спот, ко мне!
Он свистнул песику; тот вскочил и подбежал к хозяину.
Я медленно зашагала к калитке. Что же тут происходит? Люси, по ее же признанию, любит гулять по пляжу; очевидно, Эндрю Бирсфорд тоже часто здесь бывает в надежде встретить ее. Так кто же смазал петли садовой калитки? Его интерес к Люси очевиден. Он очень расстроился, обнаружив меня вместо нее. Судя по всему, к ней он обращался запросто, по имени… Все ясно.
Лучше мне не стало. Наоборот, ситуация еще больше запутывалась. Возможно, Джеймс Крейвен и тратит свое содержание в Кантоне на игорные дома, питейные заведения и, судя по всему, курильни опиума. И все же он остается мужем Люси. Вот почему я так сурово обошлась с Бирсфордом. Может быть, я поступила самонадеянно, к тому же мы с ним только что познакомились. Он имел полное право обидеться. Но бедной Люси и без него тяжело живется.
— Ах ты господи, — пробормотала я себе под нос, словно бессознательно подражая доктору Лефевру.
Эндрю Бирсфорд — не просто еще одна проблема, но и загадка. Люси, похоже, предана своему отсутствующему мужу. Но кто-то в предыдущую ночь назначил в саду свидание владельцу маленького терьера. Может быть, о прогулках по пляжу (и встречах с Бирсфордом) доложили Чарлзу Роучу? Может быть, поэтому он нанял меня в компаньонки своей племяннице? Двое могут флиртовать; трое — уже толпа.
Я зашагала назад. Протиснувшись в узкую калитку, я вдруг подумала: если Люси не пошла в дом, а она, скорее всего, туда не пошла, и если она не на пляже, значит, она спряталась где-то в парке. Я направилась в дальний угол, где густо разрослись рододендроны.
Приблизившись к кустам, я услышала странные высокие звуки, словно неземные. Я замерла. Через миг я поняла, что совсем рядом воет небольшая собака. От ужаса, которым явственно веяло от ее воя, холодок пробежал у меня по спине.
— Люси! Люси, вы здесь? Это Лиззи. Прошу вас, отзовитесь, если вы меня слышите, и не прячьтесь!
Ответа не последовало, лишь громче завыла собака, а затем к вою добавился еще один странный звук, немного похожий на вой, но не протяжный, а прерывистый, отчасти напоминающий лай.
Я обошла самый большой из темно-зеленых рододендронов и застыла как вкопанная.
На небольшой полянке среди кустов, в своеобразном природном укрытии, к земле припала Люси. Она лежала на зеленых листьях и почерневших старых ветках, не обращая внимания на мятое платье. Широкополая шляпа валялась в отдалении; волосы в беспорядке разметались по плечам. На меня смотрели ее огромные глаза — совершенно безумные от ужаса. Это она издавала те странные звуки, которые я вначале приняла за собачий лай. На самом деле она пыталась что-то сказать, но впала в истерику.
Один из терьеров Бреннана сидел на земле у распростертого тела своего хозяина. Крысолов лежал на спине. Его глаза были открыты так же широко, как у Люси, но на лице застыло выражение крайнего изумления. Обе руки были согнуты в локтях; пальцы, скрюченные, как когти, сжимали ярко-красный шейный платок. Бреннан как будто пытался дотянуться до предмета, торчащего из его шеи над самым платком, но страх или что-то другое не давали ему его найти. Предмет, к которому тянулись его пальцы, напоминал резную рукоятку восточного ножа. Его всадили выше ключицы; лезвия не было видно. Из раны вытекала блестящая алая жидкость, гораздо ярче шейного платка.
Кровь! Боже всемогущий, вся верхняя половина его туловища была в крови; кровь промочила рубашку, кротовый жилет, куртку и даже траву вокруг него. В ноздри мне ударил запах мясной лавки. Солнце ярко освещало всю сцену. Любопытные мухи уже кружили над телом, назойливо жужжа.
Ошеломленная, я не сразу пришла в себя; я долго молча наблюдала за происходящим. Перед моим мысленным взором чередом прошли картинки из медицинских книг моего отца; они словно выплыли из детства. Я подумала: «Перерезана сонная артерия. Но кровь уже не хлещет. Сердце остановилось. Он умер».
Люси шевельнулась, и я увидела, что рукава и лиф ее платья запачкались запекшейся кровью. Она медленно протянула ко мне окровавленные руки.
— Я его не убивала, — прошептала она измученным, хриплым голосом. — Лиззи, прошу вас, передайте им, что я его не убивала!
Маленький терьер задрал острую мордочку к небу и испустил долгий, протяжный вой.
Люси пронзительно завизжала.
Глава 8
Элизабет Мартин
Крики Люси вывели меня из временного оцепенения. Я поспешила к ней и схватила за руки, пытаясь поднять. Я собиралась увести ее от трупа, но девушка осела в моих объятиях, и мне пришлось чуть ли не волоком тащить ее.
— Пойдемте, Люси, — звала я, надрываясь из последних сил. — Пойдемте в дом, и я все им расскажу. Мы во всем разберемся.
Кто бы мог подумать, что хрупкая девушка может быть такой тяжелой? С таким же успехом я могла бы тащить и мертвого мужчину. Но в доме уже услышали пронзительные крики и визг; мне не пришлось тащить Люси далеко. Нам навстречу отовсюду бежали люди. Из дома выскочила экономка миссис Уильямс; ее черные юбки развевались на бегу. За ней показалась фигура садовника в рубашке с закатанными рукавами; он держал лопату на тот случай, если она понадобится как оружие. С пляжа прибежал Эндрю Бирсфорд; за ним трусил его песик.
