Энн Грэнджер - Где старые кости лежат
Остаток ночи Мередит спала беспокойно, ей снились разные страшные сны. В одном ей почудилось, будто ее разбудили яркий свет и громкий рев. Костер в лагере хиппи разгорелся не на шутку, и вдруг все они очутились в языках пламени. Мередит отчаянно пыталась сбить огонь и вдруг с ужасом заметила, что руки у нее в крови. Она хотела вытереть кровь, но поняла, что это всего лишь томатный суп. Она проснулась, во рту пересохло, голова гудела.
На следующий день началась давно обещанная метеорологами жара. Еще во время завтрака было жарко и душно. К полудню археологи обливались потом, все работали молча. Урсула и Дэн разошлись на противоположные концы раскопа. Оба старательно делали вид, будто не замечают друг друга. Мередит дали нож и поставили на зачистку; она стояла в раскопе и осторожно скребла землю, время от времени вытирая пот со лба. Неужели прошлое действительно стоит таких нечеловеческих усилий?
Алан Маркби в это время находился в Бамфорде, у себя на работе. Он сидел за письменным столом и думал о своих растениях. Как они там сейчас? Перед уходом он открыл форточку и накрыл крышу теплицы зеленым сукном. И все равно Маркби боялся, придя домой, обнаружить, что у его любимцев тепловой удар. Он так волновался, что в обед помчался проверить, как там дела. Естественно, все растения печально поникли. Он выдвинул еще одну форточку в крыше теплицы, долго возился со своими сокровищами, как нянька с хворыми детишками, и потому вернулся на работу поздно.
Едва он уселся за стол, как зазвонил телефон.
— Сэр, вас просит некий мистер Смайт из Лондона. Хочет поговорить с вами по личному вопросу. Соединить?
— Смайт? — удивился Маркби. — Я не знаю никакого… Погодите! Да, соедините!
Вскоре он услышал незнакомый голос, который с подозрением осведомился:
— Это старший инспектор Маркби? Говорит Тоби Смайт.
— Да, Маркби слушает! Вы насчет Натали Вуллард?
— Ну да, насчет романистки, о которой спрашивала Мередит. Мой дядя — ее издатель. Я сегодня обедал у дяди и наплел ему с три короба, мол, Мередит большая почитательница таланта Натали Вуллард. Если бы я сказал ему, что сам обожаю ее романы, вряд ли он бы мне поверил! Так вот, дядя сомневается, что эта самая Вуллард сейчас в Лондоне. Если даже она и приехала, дяде ничего о ней не известно. Издательство сейчас не проводит никаких рекламных кампаний, и встречи с читателями тоже не планируются.
— Спасибо, — сказал Маркби, удивляясь самому себе. Зачем ему какая-то Натали Вуллард? Ее дела его не касаются, хотя Мередит, кажется, вознамерилась помогать всем на свете. — Вряд ли это имеет какое-то значение, но все равно я вам очень благодарен.
— Да не за что, — лаконично отвечал Тоби.
— Как идут поиски жилья? — поинтересовался Маркби.
— Какого еще жилья? Квартира у меня есть. Я остаюсь здесь, с Мередит!
— Черта с два! Она сняла ее у вас при условии, что будет жить в ней одна.
— Слушайте, Маркби! — встревоженно воскликнул Тоби. — Не подумайте, будто между мной и Мередит что-то есть! Мы с ней просто друзья.
— Как же, «друзья»! И живете вместе в тесной квартирке! Найдите себе другое жилье, Смайт! — рявкнул Маркби, швыряя трубку.
Искусственная челюсть Финни плавала в стакане с водой, стоявшем на столешнице рядом с раковиной, словно экспонат из коллекции курьезов какого-нибудь эксцентричного собирателя восемнадцатого века. Теперешний владелец челюсти всегда промывал ее в воде после еды.
Пока протез отмокал, Финни мыл посуду. Работа не отнимала у него много времени. Во время Второй мировой войны многие британцы всерьез восприняли призыв правительства выращивать и есть свои овощи. К их числу принадлежал и молодой тогда Финни.
Он годами жил на морковке, луке, репе, капусте и картошке, выращенных на собственном огороде. С возрастом копать и полоть становилось все труднее, и постепенно Финни отказался почти от всех овощей. Теперь он питался почти исключительно картошкой. Поэтому готовка не отнимала у него много времени.
— Картошка на завтрак, картошка на обед и картошка к чаю! — горделиво сообщил Финни участковой медсестре.
Медсестра заметила, что картофельную диету необходимо дополнить чем-то еще. Моя сковородку, Финни вспоминал ее слова и бормотал:
— Витаминные пилюли! На кой они мне? Да и то сказать, кому какой прок от маленьких таблеток? Картошка — вот что любому на пользу!
На этой торжествующей ноте он вынул сковороду из раковины, поставил ее сушиться рядом со стаканом, вытер руки о грязное, засаленное полотенце и выловил зубы из воды. Вставил в рот, несколько раз привычно щелкнув и убедившись, что протез встал на место, надел шляпу и вышел через парадную дверь. Впереди вечерняя смена! Сегодня на дне карьера, наверное, будет жарковато…
Слегка покачиваясь и прихрамывая, Финни брел вниз по мощенной гравием тропе. Внизу, словно в плавильном котле, было особенно жарко и душно. От каменистых уступов исходили волны жара — прямо дух захватывало. Перед глазами расплывалось мутное марево; на такой жаре и видно плохо, и соображается с трудом.
Финни собирался отдохнуть в старом кресле, поставленном под вагонетку, и подождать, пока самосвалы привезут мусор. Проследить, чтобы все было как полагается. Если за ними не приглядывать, они вываливают мусор где попало.
Добравшись донизу, Финни страшно разволновался. Оказывается, у него гости! Наверное, тихо спустились по тропе, пока он обедал. Теперь мародеры нахально рылись в мусоре — его мусоре! — отбирая себе что получше.
Прищурившись и отерев пот со лба, Финни разглядел четыре человеческие фигуры. На дне карьера рядом с ними лежал увесистый сверток. Ничего себе! Никого не боясь, незваные гости потрошили одну за другой коробки с бытовыми отходами. Разволновавшись, старик почти побежал, хромая сильнее, чем обычно.
— Эй! Вы что тут делаете? А ну, убирайтесь!
Незваные гости, стоящие на куче мусора и снимающие сверху коробки, повернулись к нему лицом. Ну и вид у них! Один стрижен почти налысо, а руки все сплошь в татуировках! Финни принял было существо за парня, но оно заговорило и оказалось девчонкой:
— Занимайся своими делами, дедуля!
— Какой я тебе дедуля, паршивка! — возмутился Финни. — И я-то как раз занимаюсь своим делом. Здесь моя свалка!
— Нет, не ваша, — возразила девчонка. — Свалка муниципальная.
Но Финни не так легко было убедить.
— Вон, дом видите? Он мой. Я живу здесь сорок лет. Работал в карьере, еще когда здесь добывали камень. Дослужился до десятника. Да так и остался при карьере. Продолжаю здесь работать.
— Лили, не обращай на него внимания, — приказала другая девица, в длинной юбке. — Он чокнутый.
— А ну-ка, послушайте меня! — завопил взбешенный Финни. — Говоришь как образованная, да сама подолом землю метешь! Ты кого это назвала чокнутым? Не имеешь права! Законов таких нету!
— Успокойся, дедуля! — произнес костлявый юнец с серьгами в ухе. — Мы просто смотрим, нет ли тут чего полезного для нас, ясно?
— Вижу, вижу! — заревел Финни. — Воровство, вот как это называется! Здесь у меня самые новые, хорошие вещи. Времени не хватило разобрать их самому. — Старик едва не подавился; к тому же протез выскочил изо рта, он с трудом успел втиснуть его на место.
— Пит, посмотри! Вон там скатанный ковер! — сказала девица в длинной юбке. — Он перевязан, но выглядит вполне прилично, я не вижу ни одной дыры. Из него выйдет отличная покрышка для палатки. А ну, дай мне перочинный нож, сейчас перережу веревку, и мы его развернем. Джо, Лили, идите сюда! Давайте вытащим его все вместе!
— А ну, не троньте! — Финни с трудом пробрался через захламленную площадку и, багровый от злости, со сжатыми кулаками, стал на страже ковра.
— Да не кипятитесь вы так, — попробовал урезонить его тип, которого называли Питом. — Вам от него никакого толку, а нам он, может, и пригодится. Мы его только развернем и посмотрим, целый ли он. Если в нем есть дыры, мы его не возьмем.
— Вы его так и так не получите! — пробормотал Финни. — Он не ваш.
— Если он останется на свалке, он все равно сгниет. А нам, может, и пригодится.
Финни внимательно оглядел Пита.
— Ладно, можете развернуть, только осторожно, и осмотрите его. Но помните, я не давал своего разрешения! Я не сказал, что согласен! — Финни нагнулся и внимательно осмотрел ковер. — Похоже, уилтонский. Хорошего качества.
— Да ему уже сто лет! — возмущенно фыркнула девица в длинной юбке. — Сами посмотрите: он весь выцвел и вытерся.
— Самому старику тоже лет сто, не меньше, — язвительно заметил парень с серьгами.
— Да, ну и что? — отрезал Финни. — Когда мне было столько же лет, сколько тебе, ни один уважающий себя парень не протыкал уши и не носил серьги, словно девчонка, тьфу!
