Михаил Левандовский - 13 Сектор. Следствие против знатоков
— Там и фура еще впереди! — заметила Юля.
— Может, пропустит?
— Рассчитывай.
Большая потрепанная фура вышла на шоссе передо мной. Впрочем, поток был на удивление небольшим. Минуты через полторы мне удалось повернуть налево и встать на пустую полосу.
— Слушай, можешь быстрее, а то я совсем промокла?! Автобусом и то быстрее… — вдруг закричала Юля. Потом помолчала, протерла лицо краешком пледа и сказала. — Ты уж извини, сорвалась.
— Что ты извиняешься? Понимаю.
Я включил обогрев сиденья на большую мощность, увеличил температуру в салоне и нажал на педаль. Обогрев у меня штатный, слабенький, так что большего, чем защита от обострения простатита, который я, как и многие мои одноклассники, нажил в мартовском походе в Крым, от него ожидать никак нельзя. Вот у Роберта встроен специальный, модифицированный, на нем, кажется, можно и шашлык поджарить. Когда он включает его летом, у девушки на соседнем сиденье через минуту возникают приятные ощущения, а через две — непреодолимое желание начать раздеваться. С другой стороны, в весенние горные походы Роберт тоже ходил.
Через пару минут мы догнали ту самую фуру. Почему-то она упорно шла со скоростью сорок километров в час. Я сам являюсь сторонником езды медленной и печальной, особенно на валком джипе, когда шанс перевернуться на повороте вполне реален, но все-таки сорок на шоссе — это странно. И ведь не обгонишь, двойная сплошная. Я помигал фарами, чтобы водитель ехал быстрее. Большегруз включил поворотник, еще замедлил движение и ушел на обочину, поморгав габаритами, — обгоняй, мол. Поразительная обходительность.
Я радостно пошел на обгон. Добрался до середины автопоезда и заметил, что расстояние между моим бортом и его кузовом начинает стремительно уменьшаться. Поморгал фарами — ноль реакции. Поморгал еще. Раздался противный скрежет. Так, бок ободран. Какой-то Спилберг получается, фильм «Дуэль». Взял левее и проехал по разделительной линии. Одновременно держал руку на гудке и мигал. Зрелище инфернальное. Еще толчок. Правое зеркало заднего вида хлюпнуло и сложилось. Разбито. Если повредился привод, заменой стекла не отделаешься…
Спасаться надо. Резко бросил руль влево, выехал на встречку и нажал педаль газа… За мной на встречку фура не пошла. Секунд через двадцать я выскочил вперед и резко бросил машину на свою полосу. Так, что делать? Я же на дороге не один. Беда с водителем фуры. Может, он пьян? В таком состоянии опасен. Надо найти гаишника.
Вот, кстати. На ловца и зверь бежит. С левой стороны дежурил экипаж. Я заморгал фарами и включил поворотник, показывая, что хочу с ними встретиться. Офицер в плащ-палатке помахал жезлом. Сплошная сменилась прерывистой, можно поворачивать. Я свернул и остановился. Гаишник подошел ко мне. Из-за плащ-палатки виднелся кусок погона.
— Товарищ старший лейтенант, — обратился я к нему. — Смотрите, вот эта фура сейчас пыталась сбить меня и вытолкать на встречную полосу. Следы должны быть от столкновения по касательной.
Мимо пронеслась фура, оставляя за собой водяную взвесь.
— Остановите ее! — крикнул я.
— Товарищ водитель, при чем тут фура? Я останавливаю вас.
— Меня-то за что?
— За выезд на встречную полосу. А еще, кстати, за превышение скорости.
— Товарищ старший лейтенант, что вы! Была аварийная ситуация — вынужденная необходимость.
— Товарищ водитель, я видел, как вы нагло проехали по встречной полосе, и видеокамера это подтверждает. Ваши документы, пожалуйста. Пройдемте в машину, а то дождь.
— Пойдемте. Посмотрим запись.
— Это важное решение. Вы хотите ее посмотреть?
— Конечно.
— Хорошо, тогда я начинаю составлять протокол.
Кажется, я попал в традиционную гаишную засаду. Ладно, будем договариваться.
— Смотрите внимательно, — офицер включил видеозапись. — Вот она. Вот она, классическая встречка.
Действительно, была видна моя машина, стоявшая двумя колесами на встречной полосе.
— Простите, а раньше? Там же видно, как он меня пропускает и потом в борт бьет. Видно? — переспросил я.
— Раньше у меня записи нет. Хотите обжаловать — ваше право, и встретимся в суде. Нанимайте адвоката.
Вечер переставал быть томным. Я умоляюще посмотрел на офицера:
— Товарищ старший лейтенант, может, как-нибудь?..
Не умею я взяток давать и никогда этого не делал. Но тут почувствовал, что дело плохо. Не хватало только остаться без прав.
— Что «как-нибудь»? Вы мне взятку предлагаете? Три года…
— Товарищ старший лейтенант, я вам ничего не предлагаю.
— Тогда давайте писать протокол. Лекарев Александр Михайлович. Машина… Временно неработающий.
— Я директор в страховой компании.
— Временно неработающий. Так и запишем.
«Что-то подозрительно осведомлен этот офицер. А как его зовут? — задумался я. — Надо узнать».
— Товарищ старший лейтенант, а как вас зовут? Вы забыли представиться вначале.
— Я вам представился. Если у вас проблемы с ушами…
«Он совершенно точно не представлялся. Что-то не так», — пронеслась мысль.
— В протоколе посмотрите. Распишитесь, — уверенно заявил он.
— Не буду я расписываться, я не согласен с протоколом.
— Так и пишите: «С протоколом не согласен». Ваше право. В суде это и расскажете. Еще что-то добавить хотите? Все? Вы и так на неподчинение законным требованиям набрали.
С этим каши не сваришь. Я получил временное разрешение, выписанное на помятой картонке, и направился к своему автомобилю. Глубокая царапина на правой двери, сложившееся зеркало. Я попытался его распрямить — получилось. Неплохо отделался.
Юля посмотрела на меня исподлобья:
— Я бы лучше на автобусе или маршрутке поехала. Полчаса тебя жду. Слава богу, чай у тебя чудесный.
— Прости, пожалуйста. Сама видишь, в засаду гаишную попал.
— Вижу. Несчастье ты ходячее.
— Спасибо, дорогая. Мы не так давно знакомы, а ты уже комментируешь, как будто мы лет пять женаты, — засмеялся я. — Но бывает. Ладно, едем.
Мы проскочили по пустому МКАДу и свернули в холмистый город Красногорск.
Я посмотрел на Юлю:
— Куда тебе? Я только станцию знаю.
— Чуть дальше, за станцию. Вон в те многоэтажки. Спасибо, что подвез. Ты уж извини, это я со злости наорала. Кладбище, дождь, мокро…
— Прости, что задержался. Нашел с кем ругаться — с гаишниками. Куда тебе?
— Вот к этому большому двадцатидвухэтажному дому.
— Окей!
Я подвез ее и припарковался у дома. Юля набрала код семьдесят два.
— Кто там? — ответил заспанный голос.
— Я, открывай, Вика!
— С подругой снимаешь?
— Да, ты знаешь, Вика — танцовщица такая стройненькая.
— Знаю, конечно.
— Ну вот.
— На чай не пригласишь?
— Нет, Саш. Можешь меня проводить до двери в квартиру.
Девятнадцатый этаж. Легко запомнить на будущее. Девятнадцать и семьдесят два. Год моего рождения. Мы поднялись на этаж. Юля хитро улыбнулась мне, поцеловала в щечку.
— Вике мы тебя показывать не будем. Хотя, конечно, вы оба друг друга видели. Или не только?..
— Только, только. — Я не стал уточнять, в каком виде я видел Вику.
— Ну все, мы с тобой чай попить собирались — считай, что попили. Три чашки — я, одну — ты, зато из общего термоса. Приятно было познакомиться в неформальной обстановке.
Юля распахнула дверь и помахала мне рукой. Я вышел в лифтовый холл и присел на подоконник. Передо мной открывалась бескрайняя зеленая долина. Дом был один из последних в городе-спутнике, следовательно, в Большой Москве… По непонятной ассоциации зрелище напомнило мне вид с башни собора в Брюгге — но там за бескрайним зеленым морем начиналось бескрайнее голубое. Странно. Да, романтичный вид некогда пустынного места.
Но надо ехать домой… Временное разрешение есть. Чувствую, что административное разбирательство простым не будет.
Глава восьмая
— Это Шарапов, Гриша Ушивин, фотограф от бога, кличка Шесть на девять…
Снится? Открыл глаза.
Телевизор в спальне показывает Высоцкого и Конкина. Понятно. Вчера я приехал злой, простуженный, хватил Laphroaig и экспериментировал с телевизором как с будильником. Решил в седьмом часу вечера поспать часика полтора, чтобы в восемь проснуться и почитать.
Да, восемь и есть, только утра. Прекрасно. И сиди теперь, смотри «Место встречи…».
Пошарил в холодильнике, нашел огурцы, порезал, намазал плавленым сыром. Не от Брийя-Саварена[24]рецепт, конечно, но тоже еда. С этими импровизированными сэндвичами я посмотрел пару серий. Чистые пруды, ранняя осень. Кстати, интересное время.
Люблю наши каналы за то, что повторяют классические фильмы для пенсионеров — и нас, временно безработных. Хороший сегодня день. Были бы деньги… Но ничего, можно поваляться. Вон как темно. Это просто шторы опущены. Я вылез на балкон и потянул за веревочку. Комнату залил солнечный свет.
